Золотой тюльпан - Лейкер Розалинда (книги хорошего качества .TXT) 📗
Франческа передала сестре золотой браслет от тети Янетье, и Алетта, придя в восторг, тут же примерила его.
— Какая прелесть! — Она вытянула руку, восхищаясь украшением на запястье. — У тебя точно такой же?
— Нет, — Франческа показала свой. — На всех трех разный узор.
Алетта удовлетворенно кивнула.
— Тетя Янетье всегда присылала нам чудесные подарки. — Она осторожно сняла браслет с руки и положила его в небольшую шкатулку. — Я не могу надевать его во время работы.
— А есть в этом доме время, когда ты не работаешь?
Алетта тихо рассмеялась.
— Только, когда сплю. Расскажи мне все домашние новости.
Франческа колебалась, рассказывать ли ей о своей ужасной истории, когда у сестры и без того полно собственных трудностей. Но рано или поздно Алетте все равно придется узнать, а сейчас существовала уверенность, что они одни, и им никто не помешает. Она начала с хороших известий о том, что руки Хендрика не пострадали, и описала свадьбу Греты. Затем последовало описание несчастного обеда, в доме Людольфа, ужасного открытия о власти этого подлого человека над их отцом и брачном контракте, который Хендрик был вынужден подписать, и, наконец, о том, почему она не смогла присутствовать на помолвке сестры.
Рассказ Франчески потряс Алетту. Она горестно причитала над несчастьем, выпавшим на долю отца и сестры.
— Но... Питер, — произнесла она, наконец, — ты... и... Питер. Разве он не может ничего придумать?
— Я провела пять чудесных дней с ним в Харлем-Хейсе, — сказала Франческа, — и у него есть кое-какие планы, как можно было бы выпутаться из этой ужасной ситуации. — Она ни слова не произнесла об Италии. Алетта находилась в таком потрясении, что было бы жестоко добавлять ей волнений и печали, сообщив, что, возможно, их ожидают долгие годы разлуки.
Зазвонил колокольчик Константина, и Алетта машинально поднялась с места.
— Я вернусь через секунду, — пообещала она.
Подходя к комнате Константина, девушка услышала звуки лютни. В последнее время они иногда импровизировали вместе: — Алетта играла на клавикорде в прихожей, а Константин на лютне или виоле — у себя. Он играл одинаково хорошо на обоих инструментах и обладал неплохим голосом, но до сих пор она слышала его пение только во времена запоев.
— Садись и слушай, — весело сказал Константин, едва Алетта вошла в комнату. — Я сочинил новую мелодию и набросал ее на бумаге. Позже ты аккуратно перепишешь ее.
— Пришла моя сестра, и я не могу оставить ее, но я открою обе двери, и она сможет послушать внизу, пока я буду здесь, — Алетта проговорила всю фразу на едином дыхании, чтобы он не успел прервать ее.
Константин нахмурился, явно недовольный.
— Как долго она пробудет здесь?
— Примерно еще часа два.
После небольшого молчания он сказал:
— Она должна оставаться внизу у лестницы.
— Я передам ей.
Франческа стояла у перил лестницы в прихожей, вслушиваясь в струящуюся мелодию и надеясь, что музыка отвлечет немного сестру. Когда замер последний звук, она услышала, как Алетта подхватила мотив на клавикорде, а затем вновь вступила лютня, аккомпанируя до самого конца. Наверху Алетта поднялась из-за клавикорда и с восторгом захлопала в ладоши, одобряя сочинение Константина. — Почему бы не написать и стихи к ней? — с готовностью предложила она. — Мелодия просто идеальна для любовной песни.
— Неужели? — с горечью спросил Константин. Прежде чем Алетта успела остановить его, он разорвал листок с записанной на нем музыкой и, скомкав обрывки, с силой вышвырнул их в окно.
— Я пойду вниз к сестре, — спокойно сказала Алетта.
Франческа сразу же заметила по лицу сестры, что что-то произошло.
— Это из-за меня? — с тревогой спросила она.
Алетта покачала головой.
— Нет. Есть тысяча способов причинить ему боль, и я, кажется, перебрала большинство из них. Он выбросил свое сочинение в окно, я пойду в сад, поищу обрывки.
— Я пойду с тобой.
— Нет, подожди здесь, я примерно знаю, где искать.
Алетта нашла разбросанные кусочки бумаги на клумбе с розами и, опустившись на колени, собрала все до единого. Потом вернулась в кухню, и они с Франческой спокойно говорили, пока не пришла Вейнтье. В своей комнате перед тем, как лечь спать, Алетта тщательно сложила кусочки вместе и переписала мотив на чистый лист. Когда чернила высохли, она положила его в ящик комода вместе с браслетом тети Янетье и еще парой вещей, которые она хранила как сокровища.
Несмотря на пережитые недавно шок и печаль, сон быстро сморил ее, а последней мыслью было то, что Питер ван Дорн своей любовью и решительностью обязательно спасет сестру от нависшей над ней беды.
Глава 20
Когда наступил день прихода родителей, Константин настоял, чтобы Алетта осталась в комнате вместе с ним. Он пребывал в мрачном расположении духа с той поры, как выбросил свое сочинение в окно, и его капризы и требования были совершенно непредсказуемы.
— Но они захотят поговорить с вами наедине, - возразила она.
— Я хочу, чтобы ты присутствовала. Это понятно?
Алетта надеялась дать его родителям небольшой тактичный совет, когда они приедут, но ей не представилось для этого возможности. Мать Константина тут же бросилась в комнату сына. А увидев его, разрыдалась, причитая между всхлипываниями, что он — ее бедный беспомощный мальчик. Ухудшая положение, ее муж, явно получивший заранее указания жены, попытался уговорить его переехать жить в их загородный дом, где он сможет получить необходимый уход.
— Мы сделали ширму высотой до пояса, как кафедру проповедника, — гордо сообщила фрау де Вер, — так что ты можешь присутствовать на всех официальных приемах в нашем доме, не испытывая ни малейшего смущения от... чего бы то ни было.
— От отсутствия ног, мама? — безжизненным голосом произнес Константин. — Ты это имеешь в виду?
— Ну... да. Тебе не кажется, что идея великолепна?
Алетта пришла в отчаяние от столь угнетающего предложения и мысленно сравнила его с собственным подарком, который заказала для Йозефа. Она видела, что Константин становится все бледнее, а глаза его расширяются все больше по мере того, как затягивался визит родителей. На лице молодого человека отразился страх, когда гер де Вер сказал, что двое слуг готовы в любую минуту подняться наверх, чтобы отнести его вниз в ожидающий экипаж.
— Я выбрал, где мне жить, и давайте больше не будем говорить об этом! — Константин боялся, что его, руководствуясь самыми благими намерениями, перенесут силой. Потом он заметил, как Алетта встала перед дверью, словно показывая, что никогда не допустит этого, и немного успокоился. Вскоре его родители, разочарованные и подавленные, покинули комнату. Алетта, вышедшая проводить их, испытывала глубокую печаль от того, что двое самых близких Константину людей, даже не догадываются о его душевных мучениях. Когда они уже выходили из дома, она решилась предложить:
— Вы могли бы кое-что сделать для вашего сына.
— Что же? — умоляюще спросила фрау де Вер, глаза ее были влажными, так как она снова залилась слезами, когда сын поцеловал ее на прощание.
— Мы сделаем все, что угодно, — подтвердил ее муж.
— На прошлой неделе я спросила Йозефа, не изготовит ли он в своей мастерской два деревянных ножных протеза с ремнями для вашего сына. Деревяшек не будет видно — их скроют брюки и обувь. Я шью мягкие подкладки на протезы, а вы, может быть, сможете привезти пару костылей?
Фрау де Вер казалась очень встревоженной.
— Я видела людей, которые могли ходить на одной деревянной ноге, но не на двух. — Она прижала руку к груди в страшном волнении и покачала головой.
— Йозеф должен немедленно прекратить работу над этим поручением! Мой сын упадет! Возможно, он убьется, если ударится обо что-нибудь острое! Нет!
Но гер де Вер изучал Алетту внимательным взглядом.
— Он получит костыли. Когда будут готовы деревянные ноги?
