Мартовскіе дни 1917 года - Мельгунов Сергей Петрович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
3. Земля — народу.
В параллель к постановк? вопроса о нормировк? трудового дня можно привести иллюстрацію из области недостаточно отчетливой земельной политики Временнаго Правительства, расширявшей рамки м?стнаго революціоннаго правотворчества и свидетельствовавшей, что у Правительства не было конкретнаго плана аграрных м?ропріятій временнаго характера для переходнаго періода. В этой области положеніе Правительства "цензовой общественности", конечно, было особенно трудно, так как надлежало примирить не только діаметрально противоположные интересы, но и в корень расходящіеся принципы [489]. При отсутствіи единаго общественнаго мн?нія не могло быть и той самопроизвольно рождающейся директивы, которую впосл?дствіи Временное Правительство в деклараціи, подводившей итоги его двухм?сячной д?ятельности, называло "волею народа".
В март? деревня не подавала еще громко своего голоса. Молчала ли деревня потому, что оставшіеся в ней "старики, больные и женщины" встр?тили спокойно (таково было мн?ніе, наприм?р, кирсановскаго съ?зда земельных собственников) революцію, — обезлюденіе деревни Чернов считает основным мотивом молчанія деревни; молчала ли потому, что просто "еще сн?г не сошел с земли" (мн?ніе составителей соціалистической "Хроники"); молчала ли потому, что плохо была осв?домлена о переворот? и относилась к нему в первый момент недов?рчиво (уполномоченные Временнаго Комитета в своих донесеніях отм?чали случаи — и не в каких-нибудь глухих углах обширной страны — когда в деревн?, продолжавшей жить с представителями старой власти, урядниками и становыми, не знали о происшедших событіях еще в конц? марта и боялись, что все может "повернуться на старое"; донесенія думских уполномоченных подтверждают многочисленныя изданныя крестьянскія воспоминанія). Газетныя корреспонденціи того времени отм?тят нам даже такіе удивительные факты в центр? Россіи, как распространенное среди мужиков Дмитровскаго у?зда Московской губ. уб?жденіе, что приказ "убрать урядников" и дать народу "свободу" пришел не иначе, как от "царя-батюшки". ("Вл. Народа"). — Так или иначе, анархія и двоевластіе на м?стах не могли грозить большими осложненіями, и Правительство могло укрыться на первых порах за формулу ожиданія Учредительнаго Собранія.
Спокойствіе в деревн? нарушила волна дезертиров, пришедших с фронта и подчас — отм?чает отчет Временнаго Комитета — сыгравших роль первых осв?домителей о происшедшем переворот?. Военный министр в обращеніи к "дезертирам" 7 апр?ля объяснял эту утечку с фронта "распространеніем... в арміи преступных воззваній о предстоящем теперь же перед?л? земли, при чем участниками его явятся будто бы лишь т?, кто будет находиться к этому времени внутри страны". Создавалась недвусмысленная опасность, что молва о земл? может сорвать фронт, и министр землед?лія сп?шил опровергнуть циркулирующіе слухи "о предстоящей в ближайшее время крупной земельной реформ? вплоть до конфискаціи частно-влад?льческих земель". По существу Правительство ничего не говорило — его воззваніе по "перв?йшему" по своему значенію земельному вопросу 17 марта справедливо может быть отнесено к разряду скор?е нравоучительных произведеній на тему о том, что "насиліе и грабеж самое дурное и опасное средство в области экономических отношеній". "Зав?тная мечта многих покол?ній всего землед?льческаго населенія страны" не может быть проведена в жизнь путем каких-либо захватов. Принятіе закона о земл? народными представителями невозможно без "серьезной подготовительной работы", выполнить которую Правительство "признает своим неотложным долгом".
Впрочем, были приняты дв? р?шительныя м?ры: 12 марта были переданы в казну земли Кабинета отрекшагося Императора и 16-го конфискованы уд?льныя имущества. Оба правмтельственныя постановленія, если и признать, что тактически они были необходимы, нарушали логику, выраженную формулой: ждать Учредительнаго Собранія. В?роятно, в рилу этого Правительство через посредство вел. кн. Николая Михайловича приб?гло к своеобразной м?р? полученія письменных отказов членов императорской фамиліи от насл?дственных прав на россійскій престол и согласія их на "отдачу" уд?льных земель [490].
Подводя итог наблюденій думских уполномоченных при объ?зд? посл? переворота, 28 губерній Европейской Россіи, трехм?сячный отчет отд?ла сношеній с провинціей Временнаго Комитета говорил: "для крестьян новый строй — это земля". "Это то, ч?м дышит огромная часть населенія Россіи" — существует "твердое уб?жденіе", что земля должна перейти народу. Совершенно естественно, что уполномоченные Временнаго Комитета наблюдали "отсутствіе у крестьян представленія" о запутанности и трудности разр?шенія земельнаго вопроса. Мысль о сложности статистическаго "учета земельных запасов, распред?ленія земельной собственности, выясненія условій и видов землепользованія" и т. д., как это перечисляло правительственное воззваніе, была в большинств? случаев чужда крестьянскому сознанію, увлеченному притягательной силой сос?дней, непосредственно примыкавшей, "об?тованной" пом?щичьей земли; представленіе о земл? не выходило за пред?лы своей волости. "Крестьянин — констатирует цитируемый отчет — питается во многих м?стах не реальностью, а лозунгами. Он предвкушает золотой в?к осуществленія их. Он часто далек от мысли, что вс? эти лозунги окажутся мыльными пузырями по той простой причин?, что земли н?т, что в большинств? средних губерній не только нельзя думать о трудовой норм?, но и о лишних 2 десятинах". В отд?льных случаях, быть может, н?которым уполномоченным в бес?дах удавалось уб?дить крестьян не принимать "на в?ру" ходячую молву и разв?ять тот "обман", в котором они находились, показав наглядно статистическими вычисленіями, что при разд?л? всей пом?щичьей земли на д?л? крестьянам придется по 1/8 десятины—напр., в Орловской губ... Но в?дь уполномоченные интеллигенты из Петербурга, да еще облеченные званіем членов Гос. Думы, которые могли заманчивыя перепективы в смысл? земельных чаяній свести к реальной действительности, были случайными и р?дкими гостями в деревн? [491]. В большинств? случаев пропов?дником являлся какой-нибудь солдат из столицы или партійный агитатор, не слишком св?дующій и не слишком сркупулезный в своей демагогической пропаганд? — в дни революціи не было недостатка и в людях, од?тых в интеллигентскій мундир и готовых выдавать "дутые векселя".
Одним об?щаніем "собрать матеріал" для Учредительнаго Собранія, представленіе о котором в деревн? было неясно [492], нельзя было предотвратить анархическія выступленія в деревн? и изб?гнуть самостоятельнаго "правотворчества" в сфер? земельных отношеній. Надо было отдать себ? отчет в реальном положеніи и в неизб?жности исхода будущей аграрной реформы в сторону интересов "трудового крестьянства". Бороться с "дутыми векселями" можно было лишь ясным и опред?ленным заявленіем, в каком именно направленіи будет происходить подготовительная работа перед Учредительным Собраніем, и одновременным принятіем в законодательном порядк? т?х переходных м?р, которыя подсказывала жизнь и которыя гарантировали бы в сознаніи массы неприкосновенность земельнаго фонда до Учредительнаго Собранія. П?шехонов ("осторожный поссибилист", по выраженію Чернова) тогда же пытался выступить с предупрежденіем, что Учредительному Собранію придется "лишь оформить и санкціонировать то, что будет совершено и достигнуто в процесс? революціоннаго строительства: отложить посл?днее немыслимо. Весь вопрос в том, пойдет ли он дальше анархическим путем или в организованных формах". При анархіи получится не тот строй, к которому стремятся вс? демократическія партіи. Но и "такой строй придется санкціонировать, пересилить революцію Учредительное Собраніе, конечно, будет не в силах". Не им?я еще собственнаго органа повседневной печати, П?шехонов выступал в с.-р. "Д?л? Народа" (23 марта). Планом?рное "революціонное строительство" П?шехонов вид?л в организаціи с?ти земельных комитетов, задачей которых являлась бы подготовка общей реформы и разработка предварительных, неотложных временных м?р. Мысль П?шехонова была освоена революціонной демократіей [493] и нашла конкретное себ? воплощеніе в правительственном м?ропріятіи, но только через м?сяц и без той опред?ленности, которую вкладывал иниціатор земельных комитетов. 21 апр?ля Правительство опубликовало положеніе о Главном и м?стных Земельных комитетах. На Главный комитет возлагалась задача составленія общаго проекта на основаніи собранных данных и соображеній, которыя будут представлены м?стными комитетами. На м?стные комитеты (волостные, у?здные, губернскіе), помимо собиранія св?д?ній и составленія "соображеній и заключеній", возлагалось приведеніе в исполненіе постановленій центральной власти; изданіе м?стных обязательных постановленій, простановка д?йствій частных лиц, направленных к обезц?ненію земельных имуществ и возбужденіе перед Главным Земельным комитетом вопросов об изъятія таких имуществ и о наибол?е ц?лесообразном использованіи их. В воззваніи, сопровождавшем опубликованіе закона, д?лался н?который шаг вперед и говорилось, что Учредительное Собраніе "найдет справедливое р?шеніе земельнаго вопроса и установит новый земельный строй". Населеніе вновь призывалось к воздержанію от самовольных д?йствій в области земельных отношеній и "спокойно, в сознаніи своей отв?тственности за будущее нашей родины готовиться к приходу истиннаго устроителя земли русской — народнаго Учредительнаго Собранія". И только в деклараціи Главнаго Земельнаго Комитета 20 мая, т. е. при новом уже коалиціонном правительств?, впервые было дано н?которое указаніе, в каком направленіи предполагается справедливое р?шеніе земельнаго вопроса — в основу будущей земельной реформы должна быть положена мысль, что вс? земли сельско-хозяйственнаго назначенія переходят в пользованіе трудового землед?льческаго населенія [494].
