Единственный мужчина - Дивайн Анджела (книги бесплатно без TXT) 📗
Пока она излагала ему последние события, Джон любопытствующим взглядом осматривал обстановку комнатки: занавески на окнах в бело-голубую клетку, плетеное кресло с пестрой подушкой, удобную, слегка потертую софу, голубой коврик на полу.
— Здесь действительно мило, — не мог не признать он. — За эти дни ты успела немало, особенно учитывая как трудно тебе со всем этим управляться.
Эти слова слегка смягчили Пенни.
— Спасибо, — в ее голосе прозвучала настороженная благодарность.
Но затем, затем он снова стал самим собой.
— Чего здесь не хватает, так это настоящего мужчины, — сказал он об этом как о чем-то само собой разумеющемся. — Наверняка, ты не сможешь управляться с хозяйством одна.
Пенни буквально задохнулась от такой наглости. Сосчитала до десяти, пытаясь успокоиться. Но, видимо, ее негодование не осталось незамеченным. На лице ее собеседника отразилось легкое недоумение.
— Что случилось? — спросил он. — Ты не любишь кофе?
— Кофе прекрасный, — яростно воскликнула Пенни, вскакивая с места, как ужаленная. — Единственный, кого я не переношу, это ты! С твоими глупыми, гадкими несносными советами! Я по горло сыта твоим мужланством! Похоже, что ты родился в каменном веке и поэтому считаешь, что одинокая женщина всегда абсолютно беспомощна. Ты думаешь, что мне не под силу включить плиту, открыть консервную банку, перейти улицу, так? Ты, вероятно, решил, что я и вздохнуть-то не смогу без твоей помощи? Что ж ты не притащил с собой кислородную подушку из своей поганой тачки, когда мотался за своими железками?
Пенни сделала паузу, чтобы перевести дыхание, л увидела, что ее обидчик смотрит на нее, весело улыбаясь.
— Я бы сделал и это, если бы только знал, что ты в ней нуждаешься, — в его ответе кроме вызова слышалось и еще нечто для нее совсем неожиданное.
Девушка испустила вопль, напоминавший рычание рассвирепевшей тигрицы.
— Ты невыносим! — бушевала она. — Ты думаешь, что я ни на что не гожусь.
В этот миг она неловко повернулась и споткнулась о пустую картонную коробку. И только мгновенная реакция Джона, который удержал ее своими сильными руками, спасла ее от неминуемого падения.
— Нет, я вовсе так не думаю, — проникновенно изрек он, прижимая девушку к груди. — Безусловно, нет.
— Ну тогда на что? — спросила она сквозь непрошеные слезы. — На что я гожусь?
Соприкасаясь с Джоном, она не могла не ощущать неистовых ударов его сердца. Пытаясь высвободиться из объятий, она вынуждена была упереться своей упругой грудью о его руки. От этого у Джона перехватило дыхание.
— Вот на что ты годишься, — хрипло прошептал он.
С силой прижав ее к себе, он приник к ее губам. И тут время для Пенни перестало существовать. Она ощущала лишь неистовую пульсацию крови в каждой клеточке своего тела и трепетные настойчивые губы Джона. Кончики его пальцев скользили по лицу девушки, ласкали завитки ее волос. Затем его руки переместились ниже, возбуждая ее трепетную грудь. Пенни задохнулась от страстного желания, все плотнее прижимаясь к его телу, каждый нерв которого пылал от возбуждения. Она замерла в его руках, нашла своими губами его губы, ответив на поцелуй. Казалось, сказочное облако подхватило ее и уносит в неведомую даль. Наконец, ресницы ее закрытых глаз дрогнули, и она очнулась.
— Я тебя ненавижу, — голос ее был слаб от пережитого до того возбуждения.
Она скорее телом ощутила, чем расслышала его сдавленный смешок. — Скажи мне, что ты имеешь в виду, и я, может быть, поверю тебе, — хрипло выдохнул Джон, продолжая медленными круговыми движениями ласкать ее соски.
Пенни отпрянула от него и, как бы защищаясь, заслонила руками груди.
— Ты не признаешь во мне человека, — в ее голосе прозвучала обида. — Я для тебя — только предмет для постельных упражнений.
— Это не так, — сказал Джон, понемногу приходя в себя. — Я пришел сюда отнюдь не с намереньем переспать с тобой. Все случилось само собой.
— Так что же привело тебя сюда? — подозрительно спросила Пенни. — Во время последней встречи мне показалось, что общение со мной не доставляет тебе удовольствия.
Джон уселся за стол и задумчиво усмехнулся.
— Да, черт побери, — согласно кивнул он головой. — Я был так взбешен твоим глупым упрямством, что был готов свернуть тебе шею.
— Так вот для чего ты вернулся, не так ли? — ирония и сарказм, сквозившие в ее вопросе, сделали голос Пенни почти неузнаваемым. — Свернуть шею?
Джон ласково прикоснулся к ее шее и улыбнулся.
— Не дразни меня, детка, — проникновенно прошептал он. Затем, по-хозяйски расположившись за столом, плеснул себе еще кофе.
— Нет, я пришел не за этим. Я пришел убедиться, что ты готова расстаться со своими владениями.
— Готова расстаться? — недоверчиво переспросила Пенни.
— Да. Вот, выпей еще кофе. Это пойдет тебе на пользу.
Пенни напряглась.
— Не смей предлагать мне кофе в моем собственном доме, — утихшие страсти грозили разбушеваться вновь.
— Как пожелаешь, — пожал плечами Джон. — Но я тебя понимаю. Кофе действительно отвратительный. И смолот, и сварен ужасно.
Возмущению хозяйки не было предела.
— Если ты закончил хаять мой кофе, оскорблять мои вкусы, массировать мои груди и копаться в моей электропроводке, то тогда давай, катись отсюда! закричала она.
— Только после того как мы обсудим мое деловое предложение, — твердо напомнил Джон.
— Какое еще к черту предложение, — возмущенно воскликнула Пенни.
— Мое предложение купить у тебя все это.
— Мы уже обсуждали этот вопрос однажды, и я отказалась.
— Это точно, — согласился Джон с несвойственной ему мягкостью. — Но у тебя было время слегка успокоиться и одуматься. Ты порезвилась, вот даже хибару на колесах купила, чтобы кому-то там что-то доказать. А теперь, не думаешь ли ты, что настало время начать вести себя как разумное существо, а не как капризное дитя.
Пенни растерялась и какое-то время собиралась с мыслями, чтобы достойно ответить на это наглое заявление.
— Я не веду себя, как капризное дитя, — в ее голосе звучали обида и возмущение.
— Разве, деточка? — спросил Джон. — Допустим, ты оставила меня в дураках. Купила эту развалюху, переплатила неумехе электрику за никуда негодную проводку, истратила кучу денег за этот хлам, — тут он выразительным жестом обвел комнату, — и теперь решила бросить хорошую работу, чтобы застрять в этой глуши навсегда. И зачем все это, спрашивается? Да только из глупого желания досадить мне!
Все сказанное было так недалеко от истины, что Пенни какое-то время молчала, подбирая аргументы, способные удовлетворить их обоих. Она опустилась в кресло и наконец подняла на Джона глаза полные слез.
— Это все не правда, — выдохнула она наконец.
— Не правда, — произнес он рассеянно, поправляя ее волосы. — Я бы очень хотел тебе поверить, но, боюсь, что не смогу. Похоже, ты не только безрассудна в своих поступках, но и безмерно расточительна. Но еще не поздно все изменить. Мое предложение остается в силе. Я даже готов купить эту хибару за те деньги, которые с тебя за нее содрали. Пользы от прицепа, правда, никакой, но на худой конец он пойдет под времянку для сборщиков хлопка.
— Нет!
Твердость, с которой она произнесла окончательный приговор, удивила их обоих. Слушая Джона, Пенни вновь и вновь испытывала боль, ярость и негодование, и вот наконец они нашли себе выход.
— Меня не интересует все, что ты предлагаешь, — бушевала Пенни. — Меня не интересует твое мнение о моем характере, о причинах моих решений. Я не торгую своей собственностью. И даже если мне и придется продать свою землю, то только не тебе. А теперь, когда все ясно, почему бы тебе не убраться отсюда вместе со своими инструментами и деловыми предложениями?
Джон бесстрастно выдержал этот всплеск эмоций и продолжал гнуть свое.
— А чем ты собственно собираешься заниматься в наших краях? Это тебе не Сидней. Это тихая американская глубинка. Ближайшее рекламное агентство, где ты могла бы поискать работу в Чарлстоне, в полсотне миль отсюда. И даже если вдруг тебя захотят взять, надо еще получить разрешение на работу, что совсем не просто сделать иностранцу. А ты ведь иностранная подданная, не так ли? А на что ты собираешься жить?
