Утомленная балом - Лебедева Елена Алексеевна (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

Или… она больше не любит Николеньку? Ведь невозможно одновременно любить двух мужчин? Сбитая с толку, Лиза все больше запутывалась в рассуждениях.

Понимая, что в комнату может войти кто угодно, Лиза встала и вернулась к шитью. Заставила себя успокоиться. Нужно заканчивать штопку, халат требовала прачка для стирки.

Закончив рукоделие, она в первый раз за долгое время отправилась сама погулять с детьми, а, вернувшись, занялась на кухне с кухаркой.

Вечером, с поцелуями встретив в прихожей мужа, Лиза сообщила:

— Заходил господин Панин. Ты помнишь его по декабрьскому вечеру? Тогда ты злился, что он меня провожал…

— Панин? Ах, ангаже Аннушки! Но зачем я ему понадобился? — Вересов снял шинель и бросил ее на руки Любаше. — Что за вздор, мы едва знакомы!

— Он приносил бумаги, думал показать их. Наверное, они важны для тебя.

— Бумаги? Какие бумаги от него мне интересны, позволь спросить? — Николай Степанович начинал злиться, проходя в комнаты.

— Кажется, это были старинные копии чертежей купола собора святого Петра.

— Чертежи купола? Интересно, — Вересов внимательно посмотрел на Лизу, — откуда у Панина эти бумаги?

— Он по случаю приобрел их у букиниста.

— Разве Панин имеет отношение к архитектуре? — продолжал допытываться Вересов.

— Отнюдь. Он в отставке.

— Тогда зачем держать на руках чертежи, в которых он не разбирается?

Лиза задала себе тот же вопрос. Она не подумала о странности ситуации и только сейчас начала понимать, что Панин использовал бумаги в качестве предлога.

Вересов крикнул из кабинета:

— Ну да бог с этим, спрошу его при встрече. А на чертежи хотелось бы непременно взглянуть. Лиза?

Лиза прошла за мужем и затворила за собой дверь.

— Надобно послать за Паниным, — Николай Степанович что-то быстро писал за столом, — извини, Лизонька, дела! Сходи, распорядись.

Лиза не верила собственным ушам. Панин снова будет здесь, сегодня! После всего, что произошло между ними? Конечно, Вересов оставит его до вечера; пообедав, они закроются в кабинете и поведут долгий разговор об итальянской архитектуре.

Этого нельзя допустить. Она не сможет владеть собой, она выдаст себя.

Лиза быстрым шагом вышла из кабинета, позвала одну из девушек, чтобы та съездила с приглашением к Панину. Адреса Лиза не знала, но оказалось, Панин оставил в прихожей записку с извинениями, в которой помимо всего прочего значилось и его место проживания.

Глубоко вздохнув и уняв дрожь в руках, Лиза вернулась к мужу, который сейчас напомнил ей гордого старого ворона:

— Забыла сказать… Мне срочно нужно к матушке.

Вересов рассердился:

— Опять капризы? Почему я снова должен тебе об этом напоминать? Ты обязательно должна быть сегодня за обедом в качестве хозяйки дома. Да и как я останусь здесь без тебя? Нет, это невозможно.

Лиза продолжала уговаривать мужа:

— Да, я понимаю. И прошу тебя извиниться перед Дмитрием Петровичем. Утром я получила записку от матушки, в которой она просила приехать. К тому же, есть повод передать те деньги, которые мы ей обещали.

Вересов сменил гнев на милость:

— Ах, вот оно что. Тогда поезжай. Митрофан тебя отвезет. Но не засиживайся у маменьки долго. Надумаешь там ночевать, сообщи.

Вересов достал из сейфа денежные бумаги и отдал жене:

— Спрячь их подальше.

Лиза начала собираться. Примерила одно платье, потом другое, но решив, что первое — бирюзовое ей больше к лицу, закончила с выбором. Маменька не станет разглядывать ее туалеты, а сестрица и так будет рада.

Митрофан ждал хозяйку в санях, и Лиза попросила кучера ехать помедленнее. Ей вздумалось заглянуть по пути в несколько магазинов, чтобы порадовать сестрицу подарком. Выбор пал на китайский веер, простой, но довольно изящный.

«Кавалергарды будут в восторге, — подумала Лиза, — впрочем, Аннушка тоже».

По пути Лизе встретились знакомые, незамужние еще девицы, чинно прогуливающиеся в сопровождении кавалеров, и она обменялась с ними последними новостями и тут же получила приглашения в гости.

Отъехав от дома на приличное расстояние, Лиза погрузилась в думы о Мите. Что Панин за человек? Она так плохо его знает. Возможно, он играет с ней, забавляется ее неопытностью в вопросах флирта? Ведь невозможно дельному человеку так быстро забыть об умершей супруге и расточать признания другой женщине? Зачем он так скоро перешел к поцелуям?

Что он ищет теперь в столице? Карьеры? Брака? Или скрывается от кого-то?

Ни на один свой вопрос Лиза не находила ответа.

Сани подъезжали к Аничкову мосту. Лиза обернулась назад и обнаружила, что за санями следует карета. На месте кучера сидел хорошо одетый мужчина в надвинутой на глаза шапке. Лиза после еще несколько раз оборачивалась, но карета так и ехала следом, а возница быстро опускал голову в ответ на пристальные взгляды.

Ночью Лизе снилось, будто кто-то подглядывает за ней через окно спальни. Лицо человека обезображивали шрамы и язвы. Лиза просыпалась, вставала и подходила к окну, потом снова ложилась.

Ближе к утру ей приснился другой сон: огромный безлюдный пустырь и она — босая, в тонкой ночной рубашке, и лишь Любашин цветастый платок согревает озябшие плечи. Появляется собака, подбегает ближе, лижет руки. Нет, это вовсе не собака, а косматый мужик, который замахивается длинным шестом и… Лиза летит в пропасть.

Глава 9

Несмотря на ночные кошмары, Лиза вернулась домой в прекрасном расположении духа. Она появилась в прихожей заснеженная и озябшая, но веселая. Любаша бросилась стряхивать снег с хозяйских плеч, но Лиза быстро сняла шубу.

— Чайку согреть, Елизавета Павловна?

— Николай Степанович дома еще?

— Он уехал, хозяйка.

— Давно?

— Да с час как. Принесли записку от Монферрана, и он заторопился.

Лиза скинула сапожки и босиком впорхнула в гостиную.

Любаша принесла на серебряном подносе почту.

— Поставь его сюда, на столик… Ступай. Принеси мне горячего чая.

Лиза взялась разбирать письма; по очереди просмотрела приглашение от Мари Лисицкой, письмо из Флоренции, письмо из Москвы, еще несколько записок — милые пересуды приятельниц.

Но вдруг Лиза заволновалась, замерла в нерешительности. Очередное письмо было адресовано ей, но почерк она не узнала. Развернув письмо, внимательно его прочла.

«Драгоценная Е. П.!

Ваше вчерашнее отсутствие ввергло меня в уныние. Разве заслужил я подобное к себе отношение? За что вы наказали меня? За то, что позволил сорвать поцелуй с уст прекраснейшей женщины в мире? Но я намереваюсь получить тысячи поцелуев! Одного мне, как видите, недостаточно. Я хочу сжимать вас в объятиях, хочу рассказать вам, какие фантазии рождаются в моей голове. Не испепеляйте меня презрением. Не гоните меня, умоляю. Не избегайте меня больше! Я этого не вынесу. Прошу вас, покорно преклонив колено.

Д. П.»

Лиза закрыла глаза и глубоко вздохнула. Руки, независимо от ее желания, скомкали лист; бумага зашуршала. Она опомнилась, расправила письмо.

«Что он возомнил о себе? Как смеет он обращаться в подобном тоне к замужней женщине?! — Лиза негодовала. — Каков наглец! Как смеет он обвинять меня в жестокости?»

Но вместе с тем Лиза не могла не признать, что письмо наполнило трепетной радостью все ее существо, каждая клетка ее организма ликовала, наполняясь блаженством. Как будто вся Лиза, каждая ее часть, жила своей, независимой от сознания жизнью. И в то время, как женский ум кричал во весь голос: «Берегись, Лиза, опасность!», тело выражало бурный восторг. «Он нас любит!» — радовались Лизины ноги. — «И нас», — вторили им пальцы на руках. — «И нас тоже», — подхватывали всеобщее ликование раскрасневшиеся уши.

«Тихо, тихо!» — Лиза приказала себе успокоиться и начала размышлять. «Милая Лиза! Да, Панин увлечен и, возможно, страдает. Но почему ты решила, что чувство, которое он испытывает, называется любовью? Ты мечтаешь видеть влюбленного Дмитрия Петровича у собственных ног, но в качестве кого? Кем будет он рядом с твоим мужем? Лиза, побойся бога, это великий грех. Берегись!»