Академия Космического Флота: Пограничный филиал - Катрин Селина (читаем книги .txt, .fb2) 📗
– Даже если и так, – гордо вскинула подбородок, – что в этом плохого?
Зрачки Грешх-ана на миг вытянулись в тонкие вертикальные полоски, но собеседник почти сразу же моргнул и покачал головой.
– В этом нет ничего плохого, – с тяжёлым вздохом произнёс он. – Просто я должен понимать мотивацию тех, кто стремится попасть в Академию. Когда люди или любые другие гуманоиды от чего-то бегут, они полны запала, энергии. Зачастую их порыв можно спутать с желанием что-то сделать и чего-то добиться. Но на самом деле налицо два в корне противоположенных стимула. Первые бегут от разрушений, а вторые хотят созидать.
– Ох, – только и смогла выдавить из себя, не подобрав подходящего ответа.
Теперь я уже не сомневалась, что поступила правильно, не рассказав космофлотовцу ни о мачехе, ни о проблемах с ногами и кредитами. Боюсь, в его системе двух категорий попала бы строго в первую.
– У последних, – тем временем продолжал ларк, глядя куда-то вдаль, – есть крепкий внутренний стержень. Это люди-воины по духу, они привыкли сражаться, отстаивать свои позиции и идеи, защищать то, что им дорого, даже если у них нет на это сил. До последнего вздоха, до последней капли крови. Космофлот в первую очередь нуждается именно в таких людях, ларках, цваргах… Неважно, к какой расе относится тот или иной гуманоид. По большому счёту также не имеет особого значения, какие природные данные у абитуриента. Незнающего можно научить, слабого – натренировать, но дух, тот самый внутренний стержень ни в ком не сформировать извне. Он либо есть, либо его нет.
Тихонечко перевела дыхание и отпила из бутылки. Что тут скажешь? Я и сама считала, что формула успеха складывается из настойчивости, упорства и готовности снова и снова пытаться сделать то, в чём ты потерпел неудачу. Вот только доказывать собеседнику на словах, что я именно такая, глупо. Если б была такой, не работала бы официанткой в «Усладе».
Не догадываясь о том, какие мысли блуждают в моей голове, командор продолжил:
– А что касается первой категории… Не поверишь, как часто к нам попадают внешне яркие личности с превосходным образованием. Первые год, два, а иногда даже три они неплохо держатся на плаву, благодаря знаниям, которые уже имелись у них на момент поступления. Но за это время такие ребята привыкают быть баловнями судьбы, а поэтому забывают, что учиться и стремиться к совершенствованию нужно постоянно. При самом благоприятном стечении обстоятельств они проваливают очередную сессию, потому что не могут вовремя взять себя в руки и сесть за учебники или симуляторы полёта, и в результате уходят из Академии. А вот в самых прискорбных случаях таких кадетов отправляют для прохождения практики на далёкие планеты, к жизни на которых они – прежде всего морально, а иногда и физически – не готовы. И тогда нам приходится высылать золотые звёзды их семьям. Понимаешь меня?
Заторможенно кивнула, ощущая неприятный холодок, пробежавший по телу. О том, что на службе можно и погибнуть, как-то до сих пор не думалось. Может, я действительно не простужена, а больна на всю голову, коли решила, что должна попытать счастья в Академии?
На табло в центре зала загорелись мои имя и фамилия, а также номер столика, за которым сидела та самая женщина, что проводила моё тестирование.
– Иди, – кивнул командор, – майор Клинтс, наверное, уже заждалась тебя.
Глава 4. Кадет или уборщица?
Я с трудом переставляла ноги, направляясь в сторону посадочной площадки, и, кажется, держалась на чистом упрямстве. Каких-то семь или восемь километров – не такое большое расстояние, но оно становится практически непреодолимым, если в течение нескольких часов ты сдаёшь тесты на выносливость, ничего при этом не ешь и чувствуешь, как температура тела медленно, но верно ползёт вверх.
Слова майора, впрочем, как и откровения командора, постоянно крутились у меня в голове.
«Академия Космофлота не исполняет мечты. Это всего лишь учебное заведение…»
«При самом благоприятном стечении обстоятельств они просто проваливают очередную сессию…»
«Вы не подходите для Академии Космического Флота… Но я могу походатайствовать, чтобы вас распределили в пограничный филиал на необитаемой планете на задворках Вселенной…»
Казалось, что мне на ноги надели кандалы из осмия, такими тяжелыми они казались. Но я упорно шла, не обращая внимания на усталость, и тихо спорила сама с собой:
– Зачем ты идешь туда? Командор ясно дал понять, что таким, как ты, не место в Академии. Вообще нигде – ни в главном филиале, ни даже в пограничном.
– Но никто из офицеров не сказал мне чёткого «нет».
– Они просто очень вежливые. Тебе это в новинку, так как на Захране вежливость – редкая вещь.
– Мне сказали, что корабль отходит завтра с площадки, находящейся за чертой города.
– А тебе не кажется, что стремиться неизвестно куда, на планету, название которой тебе даже не сообщили, по меньшей мере глупо? И пограничный филиал – что это вообще за ерунда? В инфосети о таком никогда не писали. На Захране у тебя есть крыша над головой, какая-никакая работа, более или менее понятное будущее. Что будет там?
– Что-нибудь да будет, – скрипнула зубами. – Всяко лучше, чем прозябать остаток жизни здесь.
– Гм-м-м, ну да, правильно. Сразу чувствуется грамотный анализ ситуации и тщательно взвешенное решение, – саркастически ответило подсознание. – Именно поэтому сейчас, на ночь глядя, ты волочишь свою тушку на городскую свалку, а не домой. У тебя, кстати, совершенно точно жар.
Я не стала отвечать, а внутренний голос, воодушевлённый моим молчанием, решил ещё немного «попилить» меня:
– А что Гардения скажет? Она, между прочим, даже легинсы Хлои пожертвовала, чтобы ты могла работать официанткой…
– …И отдавала ей всю зарплату. Если теперь вернусь домой, мачеха меня со свету сживёт. Она обязательно докопается до того, где я была весь день, а когда узнает про тестирование, то утром просто не выпустит из дома…
– И где же ты будешь ночевать? Неужели в эксклюзивном отеле, который на самом деле только притворяется специализированной свалкой для вышедшей из строя электроники? – насмешливо фыркнул внутренний голос.
– Может быть, и там. Тебе какое дело? – шикнула сердито.
– Мне – никакого. Но если ты будешь и дальше разговаривать вслух сама с собой, то вон те замечательные молодцы в форме Планетарной Полиции загребут тебя как подозрительную личность, и тогда уж точно не видать тебе Космофлота как своих ушей.
Глубоко вздохнула, косясь на полицейских. Даже выпрямила спину, насколько это было возможно, чтобы выглядеть чуть более презентабельно. К счастью, именно тогда, когда один из блюстителей порядка стал приглядываться к подозрительной и ползущей, словно беременный черепахослизень, гражданке, где-то в конце улицы бабахнуло, раздались истерические крики, а наручный коммуникатор офицера ожил. Все трое патрульных напряглись, прослушивая передаваемое сообщение, а затем как по сигналу оседлали свои серебристые гравибайки и взмыли в воздух в направлении нарастающего шума. Через полминуты об их недавнем присутствии напоминало лишь облако сизого дыма да характерный запах окиси азота, что заливает в свой транспорт Планетарная Полиция, чтобы усилить скорость работы двигателей.
Переведя дух, поковыляла дальше. Стёртые до водяных мозолей стопы адски болели, в голове противно звенело, во рту давно пересохло, а всё тело ломило. К тому моменту, когда я всё-таки выбралась из города, стемнело. Позади мерцала и шумела столица Захрана. Мигали многочисленные красно-жёлто-сине-зелёные семафоры, регулирующие движение в воздушных коридорах. Попеременно вспыхивали цветастые баннеры и голографические изображения с рекламой бытовых предметов, от саморассасывающихся зубных капп до защищающих от внешнего шума шлемов, предназначенных для здорового сна. Разумеется, реклама последних сопровождалась до зуда надоевшей музыкой: тили-тили-тролль. Отсвечивали фарами редкие для этого времени суток флаеры, слышалась приглушённая расстоянием ругань водителей. И над всем этим «праздником жизни» висело облако серого дыма и гари.
