Дарующий звезды - Мойес Джоджо (книги серии онлайн txt) 📗
Элис бросила взгляд на Марджери, но та лишь пожала плечами. Они остались молча сидеть, пока гул мотора не смолк вдали.
– Беннетт! – Элис вприпрыжку поднялась на крыльцо, где ее муж сидел со стаканом чая со льдом, и бросила взгляд на кресло-качалку, оказавшееся, как ни странно, пустым. – А где твой отец?
– Обедает у Лоу.
– Это те, что болтают без умолку? Боже, тогда он застрянет там на всю ночь! Удивляюсь, как это миссис Лоу удается хоть на секунду перевести дух, чтобы поесть? – Элис откинула волосы со лба. – Ой, у меня был потрясающий день! Мы отправились в дом, находящийся у черта на куличках, и – Богом клянусь! – тот человек хотел нас пристрелить. Конечно, он этого не сделал… – Она осеклась, перехватив его взгляд, остановившийся на ее заляпанных грязью сапогах и бриджах. – Ой! Это… Не там перешла вброд ручей. Лошадь оступилась и перекинула меня прямо через голову. Ужасно смешно. Думала, Марджери просто лопнет от смеха. К счастью, я моментально высохла. Но ты бы видел мои синяки! Я буквально вся фиолетовая. – Элис наклонилась поцеловать мужа, но он отвернулся.
– В последнее время от тебя ужасно пахнет лошадьми, – произнес Беннетт. – Может, тебе сперва стоит помыться? Все это не способствует… вожделению.
Элис не сомневалась, что муж вовсе не хотел ее уколоть, но все-таки уколол. Она понюхала свое плечо и вымученно улыбнулась:
– Ты совершенно прав. От меня пахнет, как от ковбоя! А что, если я сейчас по-быстрому освежусь, надену что-нибудь хорошенькое и мы съездим на машине к реке? Я могу устроить небольшой пикник со всякими вкусностями. Интересно, у Энни еще остался тот торт с патокой? И я знаю, у нас есть свиной окорок. Дорогой, скажи «да»! Только ты и я. Ведь мы с тобой уже много недель никуда вместе не выходили.
Беннетт встал со стула:
– На самом деле я… хм… собираюсь с приятелями на игру. Ждал твоего возвращения, чтобы тебе об этом сказать. – (Элис только сейчас заметила, что муж надел белые штаны для занятий спортом.) – Мы собираемся поиграть в бейсбол в Джонсоне.
– Ой, отлично! Тогда я поеду с тобой и посмотрю игру. Обещаю привести себя в порядок меньше чем за минуту.
– Это… – Беннетт растерянно почесал затылок, – вроде как исключительно для парней. Жены обычно с нами не ездят.
– Беннетт, дорогой, я буду вести себя тихо, как мышка, и не стану тебе мешать.
– Собственно, не в этом дело…
– Мне так хочется увидеть тебя на игровом поле. Ты выглядишь таким… счастливым, когда играешь.
Судя по тому, как Беннетт бросил на Элис быстрый взгляд и поспешно отвел глаза, она явно сболтнула лишнее. Между ними повисло неловкое молчание.
– Я ведь уже сказал: это исключительно мужская встреча.
Элис тяжело сглотнула:
– Понимаю. Тогда как-нибудь в другой раз.
– Ну конечно! – облегченно вздохнул Беннетт. – А устроить пикник было бы грандиозно! Может, пригласим еще пару приятелей? Пита Шрагера, например? Тебе ведь нравится его жена? Пэтси веселая. Не сомневаюсь, вы с ней непременно подружитесь.
– О да. Полагаю, что так.
Еще секунду-другую они смущенно стояли напротив друг друга. Затем Беннетт протянул руку и наклонился, словно собираясь поцеловать жену. Но теперь уже отпрянула Элис:
– Все в порядке. Ты вовсе не обязан. Боже правый, от меня действительно воняет! Ужасно! И как ты можешь это терпеть?
Элис повернулась и поспешно бросилась к двери, чтобы муж не увидел ее слез.
С тех пор как Элис начала работать в библиотеке, ее дни превратились в нечто вроде рутины. Она вставала в пять тридцать утра, умывалась и одевалась в маленькой ванной комнате в конце коридора, за что была чрезвычайно благодарна, поскольку, как она вскоре выяснила, в половине домов Бейливилла удобства были по-прежнему на улице или и того хуже. Беннетт всегда спал мертвым сном и никогда не ворочался, когда Элис натягивала сапоги. Она легонько целовала его в щеку, после чего на цыпочках спускалась вниз. Забирала на кухне сэндвичи, приготовленные еще с вечера, и пару печений, оставленных Энни специально для нее на буфете. Печенье Элис заворачивала в салфетку и съедала, пока шла полмили до библиотеки. По пути ей встречались ставшие знакомыми лица: фермеры на запряженных лошадьми повозках, грузовики с пиломатериалами, предназначенными для огромных складов, проспавший на работу старый шахтер с корзинкой для ланча в руках. Элис уже начала кивать тем, кого узнавала. В Кентукки люди были гораздо вежливее, чем в Англии, где на тебя наверняка посмотрят с подозрением, если ты слишком тепло поздороваешься с незнакомцем. Кое-кто даже начал приветственно кричать Элис через дорогу: «Ну, как продвигаются дела в библиотеке?» На что Элис неизменно отвечала: «Спасибо, очень хорошо». Прохожие всегда улыбались Элис, хотя, как она подозревала, заговаривали с ней исключительно для того, чтобы услышать ее забавный английский акцент. Но так или иначе, Элис было приятно чувствовать, что она потихоньку становится частью местного общества.
Иногда ей навстречу попадалась Энни, которая размашисто шагала с опущенной головой, – к своему стыду, Элис не знала, где живет экономка, – и тогда Элис жизнерадостно махала ей рукой, но Энни сдержанно, без улыбки, кивала в ответ, словно Элис нарушила некое негласное правило по взаимоотношениям между нанимателем и наемным работником. Беннетт всегда вставал после прихода Энни, разбуженный поданным в постель кофе. Правда, сперва кофе подавался мистеру Ван Кливу, а уже потом – Беннетту. К тому времени, как мужчины успевали одеться, на обеденном столе с тщательно разложенными столовыми приборами их уже ждали бекон, яйца и мамалыга. А без четверти восемь мужчины отправлялись в темно-красном «форде-кабриолете» мистера Ван Клива на шахту Хоффман.
Элис старалась не вспоминать вчерашний вечер. В свое время ее любимая тетя объяснила, что если Элис хочет легко пройти по жизни, то не должна забивать голову ненужными размышлениями. Поэтому Элис упаковала вчерашний инцидент в чемодан, засунув его в дальний угол своей памяти, где уже лежало множество таких вот чемоданов. Не имело смысла вспоминать о том, что Беннетт банально наклюкался после игры в бейсбол, а вернувшись, отрубился на кушетке в туалетной комнате, откуда до самого рассвета доносились его конвульсивные похрапывания. Не имело смысла всерьез размышлять о том, что после более шести месяцев совместной жизни было бы нелепо считать подобное поведение Беннетта нормальным для молодого мужа. И точно так же не имело смысла думать о том, что оба они понятия не имели, как обсудить сложившуюся ситуацию. Более того, Элис вообще не могла толком сформулировать, что именно происходит. У нее не имелось ни подобного опыта, ни подходящего словарного запаса. И не нашлось никого, с кем бы она могла поделиться. По мнению матери Элис, говорить о плотских вещах – даже о подпиливании ногтей – было слишком вульгарно.
Элис сделала глубокий вдох. Нет. Пожалуй, лучше сосредоточиться на лежавшей перед ней дороге, на предстоящем длинном и трудном дне, с его бесконечными книгами и записями в гроссбухе, норовистыми лошадьми и пышной зеленью лесов. Лучше ни о чем не думать, а скакать вперед и вперед, сосредоточившись на новой работе, на запоминании дорог, записывании адресов и имен, а также на сортировке книг, чтобы по возвращении домой у нее хватало сил лишь пообедать, отмокнуть в ванне и забыться глубоким сном.
Да, это была рутина, но она, как честно признавалась Элис, устраивала их обоих.
– Она здесь. – Фредерик Гислер, встретивший Элис в библиотеке, приподнял шляпу и прищурился.
– Кто? – Поставив корзинку с ланчем, Элис заглянула в заднее окно.
– Мисс Изабелла. – Он взял куртку и направился к двери. – Но, видит Бог, она вряд ли в ближайшее время сможет выиграть дерби в Кентукки. Миссис Ван Клив, я уже сварил кофе и принес вам немного сливок. Вы ведь предпочитаете кофе со сливками.
