Серебристая бухта - Мойес Джоджо (книга регистрации .txt) 📗

Джоджо Мойес

Серебристая бухта

Jojo Moyes

SILVER BAY

Copyright © 2007 by Jojo’s Mojo Limited

This edition is published by arrangement with Curtis Brown UK and The Van Lear Agency

All rights reserved

© И. Русакова, перевод, 2014

© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014

Издательство Иностранка®

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

Пролог

Кэтлин

Меня зовут Кэтлин Виттер Мостин. Когда мне было семнадцать, я прославилась – поймала самую большую акулу из всех, когда-либо виденных в Новом Южном Уэльсе. Это была серая акула-нянька с такими злобными глазами, что даже через пару дней после того, как мы вытащили ее на сушу, в них не исчезло желание разорвать меня на куски. Слава пришла ко мне в те времена, когда вся жизнь в Сильвер-Бей [1] была посвящена рыбной ловле. В честь этого события аж из самого Ньюкасла приехал газетный репортер и сделал фотографию: я с акулой (я – та, что в купальнике). На фотографии акула выше меня на несколько футов, и это притом, что фотограф заставил меня надеть каблуки.

На снимке вы можете видеть высокую девушку, суровую на вид; она симпатичнее, чем думает: конечно, плечи достаточно широки, чтобы вызвать отчаяние у мамы, но талия отделана настолько тонко поворотами-разворотами при закидывании удочки, что девушке никогда не понадобится корсет. В общем, вот она я – стою рядом с акулой и не могу скрыть своей гордости и еще не сознаю, что буду привязана к этой твари до конца своих дней, как будто нас сочетали браком. А вот чего вы не можете видеть, так это то, что акулу подвесили на двух проволоках и поддерживают в вертикальном положении мой отец и его бизнес-партнер мистер Брент Ньюхейвен. Я, пока тащила ее к берегу, растянула сухожилие на правом плече, и, когда приехал фотограф, не то что акулу, чашку чая не могла в руке держать.

Однако эта история на долгие годы оставила свой след. Даже после того, как мое девичество кануло в Лету, меня продолжали звать Девочка Акула. Добрая сестричка Нора постоянно шутила, что, судя по моему виду на фотографии, меня скорее можно было бы прозвать Девочка Морской Еж. Зато отец всегда говорил, что мой успех создал отель «Сильвер-Бей». Спустя два дня после того, как в газете была опубликована фотография, все номера у нас были заказаны, и с тех пор никогда не оставалось ни одного свободного, пока в тысяча девятьсот шестьдесят втором году не сгорело дотла западное крыло. Мужчины приезжали, потому что хотели побить мой рекорд: если уж девчонка способна вытащить на берег такую тварь, то почему это не сможет сделать «настоящий» рыбак? Некоторые – чтобы предложить мне выйти за них замуж… Но папа всегда говорил, что чует их еще до того, как они появятся в Порт-Стивенсе, и сразу давал им от ворот поворот. Женщины приезжали, потому что до этого случая никогда не думали о возможности выловить большую рыбу или о том, чтобы соревноваться с мужчинами в этом деле. А семьями приезжали просто потому, что залив Сильвер с его спокойными водами и бесконечными дюнами был местом, куда стоит приехать.

Для того чтобы справиться с возросшим количеством прибывающих лодок, срочно были построены еще две пристани. Днем воздух в заливе наполняли скрип весел в уключинах и рычание подвесных моторов, а море вокруг тем временем буквально на глазах лишалось всякой жизни. По ночам воздух заполнял шум автомобилей, негромкие всплески музыки и перезвон бокалов. Это были пятидесятые, тогда не казалось странным сказать, что наш отель – это место, куда стоит приехать.

У нас и сейчас есть лодки и пристани, хотя мы пользуемся только одной, а вот рыбная ловля людей больше не интересует. Я сама уже лет двадцать не брала удочку в руки. У меня пропала всякая охота убивать живых существ. Теперь у нас тихо, даже летом. Большинство туристических маршрутов ведет в Кофс-Харбор и Бирон-Бей, с их клубами и многоэтажными отелями, где гостям могут предложить более привычные удовольствия. Сказать по правде, нас это вполне устраивает.

У меня сохранилась эта заметка. Она была напечатана в ежегодном дайджесте, которые выходят огромными тиражами и которые не покупает никто из ваших знакомых. Издатели время от времени оказывают мне честь и звонят, сообщая о том, что мое имя будет упомянуто в следующем ежегоднике. Бывает, местные школьники заскакивают к нам, чтобы сказать, что нашли мое имя в библиотеке. Я всегда изображаю удивление: детям это нравится.

Но я все еще храню ту заметку. Я рассказываю это вам не из желания похвастать и не потому, что в семьдесят шесть лет приятно сознавать, что однажды ты сделала что-то, о чем написали в газете. Нет. Но когда с твоей жизнью связано столько секретов, сколько с моей, иногда приятно рассказать о чем-то открыто.

1

Ханна

Когда вы на «Моби I» и решили по запястье засунуть руку в банку с печеньем, можете не сомневаться – вы найдете как минимум три штучки разного сорта. Йоши говорила, что на других лодках всегда пытаются сэкономить на печенье и покупают в супермаркетах самое дешевое из муки арроурута. Но она сама считала, что, если человек платит около ста пятидесяти долларов за то, чтобы посмотреть на дельфинов, он может рассчитывать на то, что ему предложат хорошее печенье. Поэтому Йоши покупала сливочное «Анзак», толстое овсяное в шоколаде, «Скотч Фингерс» и «Минт Слайсес» в фольге, а если ей втемяшивалось в голову, то и печенье домашнего приготовления. Ланс, капитан, говорил, что Йоши так делает, потому что сама только печеньем и питается. А еще он любил повторять, что, если бы босс узнал, что Йоши тратит столько на печенье, он бы взбил ее, как коктейль «Гарибальди». «Моби I» направлялся в залив Сильвер, Йоши предлагала пассажирам чай и кофе, а я несла поднос с печеньями и не могла оторвать от них глаз. Я надеялась, что пассажиры не съедят все «анзаки» и мне достанется хотя бы одна штучка. Из дома я ускользнула до завтрака и понимала, что Йоши позволит мне залезть в банку, только когда мы вернемся в кокпит.

Ланс был на связи.

– «Моби-один» вызывает «Сьюзен», ты сколько пива высосал вчера вечером? У тебя ход как у одноногого пьянчуги.

Как только мы вошли, я сразу залезла в банку с «анзаками» и выудила оттуда последнюю печенинку. Радио затрещало, ответ был неразборчивым, и Ланс предпринял еще одну попытку:

– «Моби-один» вызывает «Милую Сьюзен». Слушай, приятель, ты бы лучше выровнялся… У тебя на носу четыре пассажира перегнулись через поручни. Когда ты сворачиваешь, они, как занавески, болтаются на окнах по правому борту.

Голос Ланса Макгрегора был хриплым, как будто ему горло железной мочалкой натерли. Он отпустил штурвал, и Йоши передала ему кружку с кофе. Я пряталась за спиной Йоши. Капельки воды на ее темно-синей униформе сверкали как блестки.

– Ты видела Грэга? – спросил Ланс.

Она кивнула:

– Хорошо рассмотрела перед отплытием.

– Он так накачался, что курс держать не в состоянии, – сказал Ланс и показал через забрызганное окно в сторону небольшой яхты. – Точно тебе говорю, Йоши, его пассажиры потребуют компенсации. Вон тот в зеленой кепке не поднимал голову с тех пор, как мы прошли Брейк-Ноус. Что на него нашло?