Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения - Гудкайнд Терри (электронные книги бесплатно .txt) 📗
– Где вы такое слышали?
Самодовольная улыбка расползлась по лицу сестры Мер-динты.
– От тебя, девочка.
– Я никогда…
– За обедом с его превосходительством. Он спросил тебя, почему ты хочешь убить своего брата. И ты сказала: «Груш-дева».
– Да никогда я такого не говорила. Улыбка приняла оттенок покровительства.
– Ты так сказала. Неужели ты хочешь меня обмануть? Ты отрицаешь, что мысленно прошептала это слово?
Дженнсен молчала, и сестра Мердинта продолжила:
– А ты знаешь, что значит это слово? Грушдева?
– Нет, – почти неслышно ответила Дженнсен.
– Месть.
– Откуда вы знаете?
– Мне знаком этот язык. Дженнсен застыла, распрямив плечи:
– А что, собственно говоря, вы предлагаете?
– Я предлагаю спасти жизнь Себастьяну.
– А что еще? Сестра Мердинта покачала головой:
– Сестры отведут тебя в укромное место, где мы будем одни, а другие сестры останутся здесь и займутся спасением жизни Себастьяна, как ты того хочешь. Утром ему станет лучше, и тог–да вы сможете отправиться на поиски Ричарда Рала. Ты пришла сюда за нашей помощью. Я собираюсь тебе ее оказать. С тем, что мы для тебя сделаем, ты сумеешь выполнить свою задачу.
Дженнсен подавила вздох. Голос почему-то молчал. Ни слова не говорил. И наступившая тишина почему-то казалась еще бо–лее ужасной.
– Себастьян умирает. Еще несколько минут, и будет слиш–ком поздно. Да или нет, Дженнсен Рал?
– Но если…
– Да или нет? Твое время пришло. Или убьешь Ричарда Рала, или убьешь Себастьяна. Достаточно одного твоего слова. Или делай выбор, или забудь о своей мечте.
Глава 52
Привязав лошадь, Дженнсен дрожа–щей рукой погладила Расти по щеке, постояла, прижавшись ли–цом к морде лошади.
– Веди себя хорошо, пока я не вер–нусь, – прошептала она.
В ответ на эти тихие слова Расти заржа–ла. Дженнсен нравилось думать, что лошадь понимает ее слова. Она была твердо увере–на, что мохнатый четвероногий друг пони–мает каждое ее слово. Как и Бетти, которая всегда поднимала голову и болтала торча–щим кверху хвостиком, когда Дженнсен по–веряла ей свои переживания и страхи.
Девушка вглядывалась в темные ветви деревьев, раскачивающиеся в смутном све–те полной луны, окутанной дымчатой вуа–лью легких облаков, молчаливых свидете–лей ночи.
– Ты идешь?
– Да, сестра Мердинта.
– Тогда поспеши. Тебя ждут. Дженнсен последовала за Мердинтой.
Поросшая мхом земля была покрыта слоем сухих дубовых листьев и веток. Тут и там из суглинистой почвы выступали корни дере–вьев, создавая удобные ступеньки для подъема. На вершине холма располагалась удобная площадка. Сестра в своем темно-сером платье, пробиравшаяся сквозь заросли густого кустарни–ка, была практически невидимой. Глядя на ширококостную жен–щину, Дженнсен поражалась грации ее движений.
Голос продолжал молчать. В беспокойное время, такое, как сейчас, голос имел обыкновение нашептывать ей. А теперь молчал.
Дженнсен всегда мечтала, чтобы он оставил ее в покое. Но теперь она осознала, какой пугающей может быть тишина.
Свет от полной луны, которую слегка загораживали облака, освещал лес достаточно ярко. Дженнсен видела пар от своего дыхания, повисающий в холодном воздухе. Она шла вслед за се–строй меж широких еловых лап и веток бальзамина. В лесу де–вушка всегда чувствовала себя как дома. Однако сейчас ей было не совсем уютно.
Дженнсен предпочла бы остаться в одиночестве, чем шагать за этой суровой женщиной. Даже после того как Дженнсен дала ей обещание, которое могло спасти жизнь Себастьяна, сестра продолжала придерживаться в своем поведении чувства тупого превосходства, лишенного всякой терпимости. Пока девушке было ясно одно: Мердинта руководит, и этим все сказано.
Однако слово она держала. Стоило Дженнсен дать клятву, и Мердинта немедленно послала сестер спасать жизнь Себастья–на. Пока те проводили соответствующую подготовку, Дженнсен позволили взглянуть на друга, чтобы она воочию убедилась, что делается все возможное.
Прежде чем уйти, девушка наклонилась и нежно поцелова–ла его, провела рукой по светлым прядям волос и прикоснулась губами к закрытым небесно-голубым глазам. Она шептала мо–литвы, обращенные к матери и добрым духам, чтобы те помог–ли ему.
Сестра Мердинта не торопила, однако в конце концов ее тер–пение лопнуло, и она оттащила Дженнсен от больного, прошеп–тав, что сестрам давно пора начать работу.
На обратном пути девушке разрешили заглянуть в личные покои императора. Она увидела четырех сестер, склонившихся над его раненой ногой. Император был без сознания. Целитель-ницы лихорадочно работали. Похоже, они и сами ощущали стра–дание, иногда хватаясь за голову, словно в приступе мучитель–ной боли. Дженнсен и не подозревала, пока не увидела эту четверку и не услышала объяснений сестры Мердинты, насколько тяжелым может быть целительство…
Дженнсен отодвинула с дороги ветку бальзамина. Они с сест–рой все дальше углублялись в чащу леса.
– Зачем мы уходим так далеко от лагеря? – прошептала Дженнсен. Казалось, они находились в пути уже несколько часов.
Сестра Мердинта обернулась, будто удивляясь бессмыслен–ности вопроса, и хвост, в который были собраны ее волосы, хле–стнул по плечу.
– Мы должны быть без посторонних, чтобы совершить за–думанное.
Дженнсен хотелось спросить, что они будут делать, но она знала, что сестра ничего не скажет. Женщина не отвечала на конкретные вопросы, она считала: раз Дженнсен дала слово, то должна выполнять все пункты соглашения, пока дело не придет к завершению.
Поэтому девушка думала о том, как они с выздоровевшим Себастьяном отправятся на рассвете в путь. И опять будет жизнь вдали от дорог, населенных пунктов, людей. Вдали от ухмыляю–щихся солдат Имперского Ордена…
Она знала, что солдаты делают невозможное, сражаясь с вой–сками лорда Рала, но тем не менее с трудом выносила их обще–ство. Порой у нее просто мурашки по спине ползали. Среди сол–дат Дженнсен ощущала себя ланью, которую загнала стая вол–ков. Но как бы ни пыталась она облечь свои чувства в слова, Себастьян понять ее так и не смог. Мужчина не способен по–нять, что ощущает женщина, когда ее разглядывают. Как ему объяснить, насколько это страшно, когда тебя рассматривают солдаты – с похотливыми ухмылками и дикими глазами?..
Если она все сделает так, как сказала сестра Мердинта, то утром они с Себастьяном отправятся в путь. Какую бы помощь ни собирались оказать сестры, они убедили ее: надо убить Ри–чарда Рала. И теперь Дженнсен беспокоилась лишь об этом. Ее жизнь будет принадлежать только ей. И даже если ей не придет–ся распоряжаться собственной судьбой по крайней мере она ос–вободит мир от палача.
Они оставили лошадей в дубовой роще. Деревья еще не об–рели листву, и лес выглядел прозрачным. Однако направились они в самую гущу – в заросли бальзаминов, елей и сосен. У мно–гих деревьев ветви склонялись до самой земли.
Большую часть жизни девушка провела среди лесов. Она могла идти даже по следу бурундука. Сестра Мердинта шагала впереди с уверенностью человека, точно знающего дорогу, од–нако здесь явно не было тропы. На земле лежал обычный лесной ковер, и не было заметно, чтобы кто-то оставил на нем след. Ни одна веточка не была потревожена, сухие листья лежали нетро–нутыми, на мягкий лишайник не ступала нога человека. Судя по этому, сестра вела ее в нехоженый лес, не имея определенной цели или направления. Однако действия ее были обдуманными, и она определенно шла по известному ей маршруту.
А потом ветер донес до Дженнсен слабые звуки. Впереди сквозь ветви деревьев показался огонек. В студеном воздухе раз–несся тошнотворный запах чего-то гниющего.
Вскоре Дженнсен начала разбирать отдельные голоса, объе–диненные низким, ритмичным, гортанным пением. Она не по–нимала слов, но они отдавались глубоко в ее груди. Этот необыч–ный ритм казался ей мучительно знакомым. Даже не разбирая отдельных слов, девушка начала понимать, что этот напев очень соответствует омерзительному запаху, разносящемуся по воз–духу. От этих слов, таких навязчиво интимных, у Дженнсен све–ло судорогой желудок.
