Глаз бури - Мурашова Екатерина Вадимовна (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
– Сонька, Сонька! – Туманов снова притянул Софи к себе и закрыл ей рот поцелуем. – Погоди ты о других печься. Все устроим, всех за границу отправим вместе с электрической машиной и революцией, если пожелаешь, только не прямо сейчас. Ладно? – последний вопрос прозвучал почти жалобно.
– Хорошо, – кивнула Софи и спрятала лицо на шее Туманова.
К игорному дому подкатили с черного хода. Игра и веселье в залах и ресторане еще не окончилось, на освещенной площадке стояли сани и экипажи. Где-то в окнах надрывались цыгане. Чудом проснувшийся Федька (должно седьмым чувством хозяина почуял) попытался просочиться вперед и хоть чуть-чуть разгрести беспорядок в апартаментах. Туманов отшвырнул его с дороги, словно щенка.
– Может, Таню прислать? – спросил верный камердинер, снова просовываясь в дверь.
– Уйди! Убью! – Туманов запустил в проем пустой бутылкой, но конечно, не попал, так как Федька приобрел на службе ловкость буквально сверхъестественную. – Надо будет, сам все языком вылижу. Сонька, хочешь?
– Ничего не хочу. Пусть все уйдут. А ты – не уходи… – прошептала Софи, плавясь от жары в натопленных комнатах и еще какого-то, не слишком понятного ей внутреннего огня.
Туманов захлопнул дверь и, позабыв про замок, заложил ее кочергой.
– Никто теперь не влезет, – удовлетворенно сказал он. – Софья, хочешь вина?
– Хочу, – Михаил попытался отыскать ей бокал. – Не надо. Налей в свой. Я выпью.
Туманов смотрел, как она пьет.
– Сонька, господи! – прошептал он. – Не верю… Ты! Здесь! Со мной!
– Я здесь. С тобой. И мне это нравится, – подтвердила Софи, подошла к Туманову и, встав на цыпочки, сама поцеловала его. Он в ответ слизнул вино с ее губ, а потом зарычал и сгреб Софи в охапку. Софи не сопротивлялась.
Он даже не сумел раздеть ее и толком раздеться сам. До кровати они тоже не добрались. Его ласки были какими угодно, но только не нежными. Тонкое, горячее тело Софи подавалось и гнулось под его пальцами, как гуттаперчевые гимнасты в цирке.
Когда все закончилось, некоторое время в комнате стояла оглушающая тишина. Потом Туманов сел, подтянув к груди колени и тихонько и жалобно завыл. У Софи мороз побежал по коже.
– Мишка?! Ты что?!!
– Я – действительно зверь, животное, медведь в тумане, – негромко откликнулся Туманов. – Ты была абсолютно права, когда говорила. Теперь… после этого… ты опять уйдешь, и я ничем не смогу тебя удержать. Я привез тебя сюда, уговаривал не бояться и вместо этого… Я ненавижу себя теперь… Ты… Я сделал тебе очень больно?
Софи молчала, и на возбужденное лицо Туманова мертвенной волной наползала безнадежность.
– Тебе, наверное, надо помыться теперь, привести себя в порядок, – ровно сказал он.
– Да, было бы неплохо, – кивнула Софи. – Что касается порядка, боюсь, все это придется просто выбросить, а тебе – раскошелиться на новое платье.
– Разумеется, – Туманов встал и по возможности привел в порядок свою одежду. Она по понятным причинам пострадала значительно меньше, чем наряд Софи. – Сейчас я приготовлю тебе ванну и все… Ты подождешь?
– Да уж, пожалуй, не убегу. Я не очень люблю носиться голышом по улицам, – усмехнулась Софи и добавила про себя. – Хотя по вашей милости иногда и приходится…
– Ты позволишь мне помочь тебе? – спросил Туманов время спустя, склоняясь над ванной.
Софи опять вспомнила похитившего ее незнакомца, и вдруг как будто узнала зелено-коричневые глаза, блеснувшие в прорези маски, в глазах склонившегося к ней Туманова, и еще где-то… Софи поежилась от охватившего ее неприятного чувства. «Как это может быть?! – подумала она. – Ведь то точно не был Михаил. Но что же – глаза?! И где я их еще видала?… Бред какой-то!»
– Не надо, Михаил! – вслух сказала она. – Я сама. Расстели лучше пока кровать. Ведь мы теперь спать будем?
– Конечно. Как ты захочешь.
Когда Михаил в свою очередь вымылся и лег рядом, Софи уже почти уснула, но сразу же почувствовала его близость. Мужчина лежал, не касаясь ее, и даже дыхания его не было слышно.
– Михаил, – тихо позвала она.
– Что, Софья? – также шепотом откликнулся он.
– Я не знаю, чего ты обо мне думать станешь… Стесняюсь словами… Но ты, кажется, переживаешь, и я должна…
– Скажи. Скажи все, как есть. Не щади меня. Может, можно поправить…
– Чего поправлять-то? Мне понравилось, Мишка! – Софи развернулась под одеялом и порывисто прижалась к напряженному, жесткому телу Туманова.
– Что – понравилось? – недоверчиво спросил он, осторожно проводя одной рукой по ее волосам, а другой лаская спину.
– Все, Мишка! Мне было хорошо с тобой теперь, как никогда еще не было.
– Пра-авда? – глаза Туманова блеснули в темноте багровым светом, как две лампады. – И ты не врешь, чтоб меня утешить?
– Вот еще! – фыркнула Софи. – Надо мне очень!
– Позволь, я лампу зажгу!
– Зачем?
– Хочу на тебя посмотреть. Соскучился. На льду темно было, а тут… тут я в запале и не разглядел ничего.
– Что ж, смотри, – с сомнением в голосе разрешила Софи.
Туманов смотрел долго. Так долго, что Софи замерзла, покрылась мурашками и попросилась к нему, в его тепло. Он осторожно обнял ее, она почувствовала его желание и захихикала, как ей показалось, вполне кокетливо. Михаил же прошептал в самое ухо: «Я – сволочь последняя, но не до конца. Не трону тебя теперь.»
– Почему? – спросила Софи, стараясь, чтоб разочарование в голосе звучало не очень отчетливо.
– Потому… потому… – слова явно не очень давались Туманову. – Потому что ты и так… намучилась от меня сегодня… У тебя на теле – синяки от меня!
– Правда? – оживилась Софи. – А я не чувствую ничего. Хочу поглядеть! Михаил, пусти! У тебя зеркало есть?
– Софья! – изумился Михаил и крепче прижал Софи к себе, не отпуская. – Ты умом повредилась? Не поняла, что я сказал? Я… я тебе красоту твою несказанную попортил своими лапищами да… стыдно произнесть…
– Господи, да синяки! Подумаешь! Мне даже любопытно. У меня с детства синяков не бывало. А вот раньше… ты бы знал! Меня нянюшка, когда в бане мыла, всегда от маменьки и от Аннет прятала. Первая ругалась, а вторая – ябедничала. Думаешь – от чего? Оттого, что я всегда в синяках ходила. Когда с мальчишками подерусь, когда с дерева упаду, когда просто на бегу шибанусь обо что… «Разве ж то дело для барышни? Синяя вся, что твоя слива!» – передразнила Софи кого-то из своего детства. А ты говоришь – синяки. Да ты на себя бы взглянул!
– Шрамы украшают мужчину, но не женщину! – тоже кого-то процитировал Михаил.
– Что ж, будь у меня где шрам, или рубец, я бы тебе и нравиться перестала? – Софи приподнялась на локте.
– Глупая! – Михаил стал целовать разные места на ее теле, по-видимому там, где обнаружил повреждения, воспоследовавшие от его дикости. Софи вздыхала и потягивалась от удовольствия, потом все же решила уточнить.
– А я вовсе не о шрамах твоих говорю. Взгляни на себя, если сможешь, сзади.
– И что ж там? – встревожился Туманов.
– Хвост вырос! – расхохоталась Софи. – Маленький, как у медведя. Взгляни в зеркале, я говорю!
Михаил послушно поднялся с кровати, прибавил яркости в лампе и встал перед большим зеркалом. Софи невольно залюбовалась им.
– На спине смотри! – помедлив, приказала она. Там, уж давно замеченные ею, красовались четыре красных полосы – след от ее ногтей.
– Здорово отметила! – оценил Туманов. – Жаль, я и не заметил, когда. И неглубоко, следов не останется.
– Ты просто сумасшедший дурак! – рассмеялась Софи. – Хотя и очень большой. Но ты успокоился теперь насчет синяков? Знай: Софи Домогатская в долгу не остается.
– Это уж я знаю, – вздохнул Туманов, возвращаясь в постель. Софи тут же юркнула в его объятия, засопела в шею.
– Что-то сказать? – спросил Туманов.
– Да! – ласкаясь телом и с гордостью чувствуя, что достигает результата, прошептала Софи. – Если ты теперь хочешь, то… в общем, я не против…
