Остаться в пустыне (СИ) - Редькин Александр Валерьевич (библиотека книг .txt) 📗
Завершив бытовые дела, Зиндрик слегка обмыл и перевязал распухшую кисть. Ночь, пришедшая с бескрайних пустынь, опускалась на разрушенный город. Молодой зимбр достал найденную в царском дворце книгу и принялся, спасибо Зимри за таблицы, её расшифровывать. На этот раз исследователю повезло: ему попалась табличка с разумовольными формулами, содержащая мудрость, то есть то, ради чего они с Имбргом проделали такой длинный путь. В своё время Ирту Зимри удалось подобрать аналоги древних абстрактных понятий, и в этой связи смысл написанного становился более-менее ясен. Приблизительный перевод металлической таблички напоминал общую инструкцию к поведению в жизни, и гласил:
«Не причиняй зло зимбру, животным, Великой Пустыне. Это стрела разума. Зимбр не должен быть рабом или жрецом, но должен остаться зимбром. Это стрела воли. Зимбр должен знать, что он не сын тьмы и не сын подземного царя, но рождён Пустыней для жизни в ней. Это стрела пути».
Сухой экстракт древней мысли понравился Зиндрику. Впрочем, на похожем принципе и была организована жизнь в обществе Зимму. Не удивительно, что похожие мысли сформулировали и здесь и там почти одновременно. Тупиковые ветви существования обрывались быстро, и этого не мог не заметить неизвестный мудрец города Паука. Единая дорога жизни начиналась и заканчивалась прямой и широкой, и уходила бесконечно вдаль. Туда, куда, осознав разум воли, пойдут новые зимбры, и каждый их шаг не свернёт с этой хорошей и правильной дороги, проложенной самим ТА в сердце каждого.
Разговор с ТА
Ночью опять был ураган. Но, благодаря тому, что новый колодец находился у стены и ветер дул с другой стороны, яма оказалась цела и Зиндрик смог продолжить заготовку воды. Еда заканчивалась, и он снова сделал заготовку для супа: отпилил от ног кронга узкие копыта, залил их утренним кипятком, добавил кусочек шкурки ящерицы. Хвостоноги опять не попались в петли, и это означало необходимость жёсткой экономии мяса кронга. Зимбр понял, что из этой части города ящерицы ушли и перенёс петли поближе к Площадке Трёх Алтарей. Там в одном из брошенных домов он заметил их помёт. Иногда ему на глаза попадались и белые черви, которые, непонятно чем, вообще питаясь, выглядели бодрыми и упитанными. Поймав одного из них за нитевидный отросток, Зиндрик поджарил его на зажигалке, но съесть, по причине невероятно вонючего запаха, так и не смог.
Вернувшись к яме у стены, Зиндрик начал черпать сырую глину и отжимать её. Через два киломига он понял, что нужно менять технологию и пошёл на базарную площадь за хребтом ашкронга. Ещё в свой самый первый день пребывания в городе Зиндрик обратил внимание и запомнил, какой прочный и длинный позвоночник у скелетов вымерших ашкронгов. На базарной площади их валялось достаточно много. Решив использовать хребет в качестве лестницы, он обломал рёбра и череп с рогами, отсчитал пятьдесят позвонков и отсёк нужную часть, притащил её к яме и опустил хребет внутрь. По белым и крепко сидящим на оси позвонкам Зиндрик спустился на дно колодца в коллектор и приятно удивился. По краям маленького подземного ручейка росла небольшая колония съедобных грибов. Теперь становилось понятно, чем питались хвостоноги. Впрочем, они не брезговали и червяками. «Грибы — это хорошо! Если сходить за свежими докку, то, пожалуй, их можно будет вместе потушить,» — раздумывал Зиндрик, раскапывая глину на дне коллектора. Когда показалась совсем уже мокрая глина, Зиндрик от удовольствия даже зашипел мелодию. Воды оказалось достаточно. Грибов же он нарезал полрюкзака.
После полуденного супа он опять приступил к заготовке воды и полностью её завершил. Мысль использовать позвоночник хищника в качестве лестницы оказалась удачной — он с относительной лёгкостью весь день лазил по ней вверх и вниз пока не наполнил термос, канистру и флягу. А потом ещё времени хватило сходить в предместье на дикое поле, выкорчевать несколько докку и закончить огненную букву. Вечером, уже после заката Зиндрик собрал рюкзак и заполнил мешок. Он решил взять с собой только необходимое: еду, воду, лопату и блокнот. Содержание важных книг было скопировано на последнюю страницу блокнота. До ночи Зиндрик переводил, принесённые из залов астробиблиотеки глиняные книги, но в основном они представляли собой малосодержательные записи: административные приказы и жреческие наставления, долговые расписки, учёт животных и товаров. И, тем не менее, даже они будут представлять ценность для восстановления истории, но, конечно, тогда, когда до них доберётся новая экспедиция Академии. А для этого требовалось выбраться отсюда или хотя бы донести сообщение. Зиндрик кратко, как и его предшественник, записал все события последних дней, свои наблюдения и мысли, запечатал в термос вместе с записками и копиями таблиц Зимри. После чего занёс термос на второй этаж и оставил его в глухой комнате. Вернулся в подвал, закрыл люк. Предстояла очередная ночь, а завтра он планировал пройти максимум от дневной расчётной нормы шагов.
***
Острый горячий воздух дюн обжигал ноздри. Зиндрик вытряхнулся из мешка, и сразу начал готовить остатки еды. После Быстрого Песка, в который он попал вчера, у него оставалась открытая консервная банка. Кронга он давно доел. На дне жестяной банки среди крупиц зерна и жира плавали волокна мяса. По его расчётам до станции ещё около трёх дней пути, а из еды четверть банки и воды полфляги. Пустой термос сейчас лениво перекатывался в рюкзаке. Зиндрик вспомнил проклятый второй день и понял, что до станции он просто не дойдёт. Силы грозили покинуть его. После того как Быстрый Песок едва не похоронил его заживо и лишил воды, следовало кардинально менять маршрут и поворачивать назад, обратно в город. Зиндрик залил банку водой и слегка подогрел. Жир всплыл вверх и теперь блестящими вкусными глазами смотрел на истощённого зимбра. Маленькими и медленными глотками Зиндрик отпивал из банки. Руки тряслись и грозили расплескать питательную жидкость. Наконец острое чувство голода слегка притупилось, и Зиндрик прилёг на утренний песок и начал вспоминать вчерашний вихрь.
Первый день пути казался лёгким. Зиндрик шёл по пустыне в старых, но целых ботинках без шипов. Он шёл в правильном направлении, жёстко экономил воду, отдыхал в тени дюн и надеялся быстро дойти до станции за расчётное количество зенитов. Но уже утром следующего дня на горизонте начали появляться маленькие чёрные тучки. Сначала они никак себя не проявляли, но потом сразу же стали сливаться в единое целое, которое уже к середине дня заполнило собой небо. Солнце исчезло, а с неба посыпался песок. А потом горящие мелкие крупицы со скоростью метеоритов начали хлестать Зиндрика, оставляя рубцы на обожженной коже лица. Мгновенно Зиндрик начал задыхаться. Горизонт исчез полностью. Остервенело махая лопатой, он сначала погрузился в дюну по пояс, а потом просто лёг в яму и накинул сверху мешок. Мелкий, забивающий рот и дыхательные пути, песок пробивался даже через синтетическую ткань мешка. Сердце стучало в голове, виски разбухли и скоро Зиндрик потерял сознание. Очнулся он в полной темноте, и всё тело его оказалось прижато толстым слоем песка. Подкопав немного, он, прежде всего, потянулся к фляге, нащупал её. Канистра на спине тоже оказалась цела, но даже через ткань жилета Зиндрик чувствовал спиной страшный и мокрый холодок. Каким-то невероятным образом повредилась крышка и теперь из канистры в землю просачивалась вода. Могучими и резкими толчками Зиндрик раскидал ногами песок и вырвался на поверхность. Когда он закрыл рукой щель между крышкой и горлышком канистры, воды в ней оставалось уже совсем мало. Это было отчаяние, грозившее стать трагическим. Тогда жутко хотелось пить, и он допил эти остатки.
Теперь, когда надежда дойти до станции, ушла в землю вместе с трудом добытой питьевой водой, требовалось принять не менее мужественное решение возвращаться назад. Зиндрик отшвырнул ногой пустую консервную банку в сторону Зимму и повернул назад. Полфляги, чтобы не сойти с ума от нехватки воды, следовало растянуть ровно на два зенита, а сделать это оказалось сложно. В пустыне, по которой он шёл, погода часто менялась, мелкие бури уступали место Быстрому Песку и наоборот. Перманентно хотелось пить, но Зиндрик не останавливаясь, словно мощный ашкронг или современный корабль шёл назад в сторону города. Пока внутри фляги плескалась вода он медленно, но верно брёл в обратную сторону. Повреждённую канистру он выбросил — лишняя тяжесть. В конце второго дня обратного пути начало притупляться сознание и стали мерещиться миражи. Зимбр несколько раз молил ТА о спасении. В Зимму считалось, что беспокоить ТА можно лишь в исключительных и чрезвычайных случаях, и сейчас наступил именно такой момент. Зиндрик шёл по пустыне и разговаривал с ним. И ТА отвечал ему, поддерживая Дух.
