Весенние ветры (СИ) - Романовская Ольга (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Сеньорита Рандрин вздохнула, каково ей будет в эти месяцы. Дополнительные уроки этикета, изучение протокола, рассылка приглашений, пошив платья, в котором заново придётся учиться ходить. Если глава департамента не пошутил, и шлей действительно в двенадцать локтей, то это будет ой, как не просто!
Взглянув на часы, граф откланялся.
Всю ночь Зара не могла заснуть, пытаясь представить, как изменится её жизнь после коронации отца. Почему они так с ней спешат? Скорее всего, из-за Арилана. Бояться, что у Сеговея найдутся сторонники, которые попытаются возвести на престол представителя старой династии. Принц, конечно, на людях сейчас занят Бель — но, кто знает, что у него в голове?
Если бы не поползновения этого молодого человека, то Рандрин стал бы сначала эрцгерцогом, Протектором или Хранителем королевства — на пару с Эршем они бы придумали какой-нибудь промежуточный титул. А так выбора нет.
Но раз герцог решился, то, значит, выгорела его затея с генеалогией? Завтрашнее заседание Совета расставило точки над 'i' и в этом вопросе: удалось доказать не только первородство правителей рода Рандрин-С'Эте, но и их родство с Сеговеями, и законное право на передачу короны в руки Рэнальда Хеброна Рандрина после смерти прямых потомков прежнего королевского рода. Непостижимым образом они с Ариланом оказались в равном положении. Авторитет герцога, равно как и древность рода, разумеется, перевесили.
Таким образом, путём несложных манипуляций с фамильным древом, архивом, опрометчивой запиской и подтасовкой фактов королевство Антория вскоре должно было обрести нового монарха. Совет проголосовал единогласно, к каждому Советник сумел найти свой подход.
Глава 31
Противный снег падал за шиворот, забивался за поднятый воротник полушубка. Стемнело, небо тёмное и тяжёлое. Прошлогодняя листва шуршит под ногами; перемешанная со снежной крошкой, она прилипает к ботинкам.
Подув на замёрзшие руки, Зара засунула их обратно в муфту и ещё раз прошлась по аллее общественного сада у Дворца заседаний. Семь часов вечера. Городские огни, пробивающиеся сюда сквозь ограду из стволов деревьев. Влюблённые парочки, под руку прогуливающиеся по дорожкам, раскрасневшиеся, смеющиеся…
Девушка специально выбрала самый дальний уголок сада, чтобы им ненароком не помешали. Скамья у стены, поникшие плети какого-то вьющегося растения — подходящий антураж.
А ведь когда-то она с нетерпением ждала его в этом саду, бросалась навстречу, едва завидев в конце аллее, заключала в объятия. Как быстро всё меняется!
Нужно продумать, что ему сказать. Вернее, как ему сказать. Зара так и не продумала свою речь, да и времени не было. С этими коронационными хлопотами лишней свободной минутки днём нет, хорошо, хоть вступительные экзамены в Аспирантуру остались позади. Сдала она их или нет, пока неизвестно, результаты только через неделю.
— Бедняжка, ты совсем продрогла! Давно меня ждёшь?
Улыбающийся Меллон обнял её и поцеловал, попутно согревая замёрзшие пальчики. Девушка не смогла его оттолкнуть, стояла и смотрела, как он сначала магией, а потом собственным дыханием разгоняет кровь по венам. Ей было его жалко, хотелось промолчать, солгать, но она понимала, что долго притворяться не сможет.
— Ну, куда пойдём? Я так по тебе соскучился, целых восемнадцать дней тебя не видел.
— Ты считал? — удивилась сеньорита Рандрин.
Маг кивнул и снова потянулся к её губам. Зара остановила его, упершись рукой в его грудь:
— Подожди, нам нужно поговорить. Меллон, я ведь не просто так тебя позвала.
— Я тебя внимательно слушаю.
Сколько радости и надежды в голосе! Он ведь уверен, что дело в помолвке, что она сейчас скажет, что согласна стать его женой.
— Сядь, пожалуйста. И успокойся.
— Зара? — Меллон встревожено заглянул в её серьёзное лицо, но просьбу выполнил. Сама девушка осталась стоять, скрестив руки на груди.
Ещё раз взвесила все 'за' и 'против', убедилась, что приняла верное решение, и, вздохнув, начала:
— Меллон, помнишь, мы поругались, когда ты собирался идти просить моей руки у отца?
— Конечно, помню. Мне не следовало говорить тебе все эти гадости, прости. Ты волновалась, брак ведь такая большая ответственность… Знаешь, я подумал, что помолвку можно отложить до осени, пока не улягутся коронационные торжества. Кстати, примите мои поздравления, Ваше высочество. И, вообще, если хочешь, мы можем пожениться года через четыре. Спокойно учись в Аспирантуре, я буду тебе помогать.
Он продолжал воодушевлённо строить планы на будущее, а сеньорита Рандрин не слушала, напряжённо заглядывая его лицо, будто видела впервые. Такой счастливый, такой спокойный, симпатичный… Ничего, обязательно найдётся хорошая девушка, которая его утешит.
Не выдержав, Зара поправила падавшую ему на глаза чёлку, ласково с грустной улыбкой провела рукой по щеке. Меллон замолчал, почувствовав, что что-то не так: сеньорита Рандрин никогда не была склона к меланхолии. А сейчас она стояла и молча смотрела на него, сжимая губы.
— Зара, что случилось? Тебя кто-то расстроил? — он потянулся к ней, но девушка отшатнулась, повернулась к нему спиной и, парой глубоких вздохов выровняв дыхание, снова вернула себе решимость.
— Зара, дорогая, что с тобой? Ты практически плачешь! Зара, не молчи, скажи, что произошло? — взволнованный баронет встал, шагнул к возлюбленной, но натолкнулся на холодный взгляд кристальной синевы. Она никогда на него так не смотрела — как на чужого.
Беспокойство переросло в тревогу. Сердце болезненно сжалось, предчувствуя беду.
Он пытался догадаться, понять, прокручивая в сознании все свои поступки и слова, и пришёл к выводу, что, наверное, она обиделась на то, как он охарактеризовал её во время последнего разговора.
— Прости меня, я не думал, что тогда говорил. Ты для меня самая лучшая, единственная и неповторимая. Да, кое-что в твоём характере мне не нравится, но я люблю тебя такой, какая ты есть.
Сеньорита Рандрин покачала головой, подошла и, привстав на носочки, поцеловала его в лоб.
— Это ты меня прости. Я не сержусь, это совсем другое… Даже не знаю, как тебе сказать. Наверное, лучше сразу. Меллон, помолвки не будет. Свадьбы тоже. Ни сейчас, ни через год, ни через десять. Никогда. Всё кончено. Если хочешь, я верну все твои подарки, а за цветы и рестораны отдам деньгами.
Эффект её слов был сродни сильнейшему боевому заклинанию. Будто кто-то взял и нанёс смертельный удар в живот, оставив свою жертву истекать кровью.
Всё внутри у него похолодело, а сердце сжалось в болезненный комок.
Аидара молчал; Заре даже показалось, что он не дышит. Через пару минут он в том же молчании вернулся к скамье и сел, глядя куда-то вбок. Бессознательно провёл рукой по броши-бессмертнику, потом вздохнул, расстегнул куртку и вытащил хранившую тепло его тела розу. Повертел её в руках, бережно проведя пальцами по лепесткам, и протянул девушке.
— Меллон, ты не понял…
— Почему же, Ваша светлость, я всё понял. Поиграли — и надоело, можно найти себе кого-нибудь получше, знатнее и богаче. Разумеется, принцессе не пристало нисходить до какого-то баронета! Вас ведь иностранные принцы сватают, бьются за право сделать своей королевой.
— Да плевать мне на них, Меллон, и на деньги, и на трон плевать! Я вовсе не поэтому… — она всё же забрала розу. Маг даже не повернул головы.
— Я тебе надоел, да? Что ж, бывает. Нужно было сразу догадаться, когда ты тогда, осенью, не ответила 'да'. А я, дурак, надеялся… Получила то, что хотела, и интерес пропал. Только нельзя так с живыми людьми, Зара, в отличие от тебя, у меня всё было искренне. И я тебя действительно люблю. Что ж, иди, я держать не буду — какой смысл? Я ведь тебя знаю, вижу, что ты всё хорошо обдумала. Целых восемнадцать дней. Никакие подарки и деньги мне возвращать не надо, для меня это оскорбление. Только перед тем, как уйдёшь, — он вздохнул и посмотрел ей в глаза, — скажи, почему именно сейчас? Зачем было начинать всё сначала, если ничего не было?
