Андропов вблизи. Воспоминания о временах оттепели и застоя - Синицин Игорь Елисеевич (читать книги txt) 📗
Один из моих знакомых в МВД рассказывал, что эти оценщики действовали примерно так. Берется из кучи, вываленной из книжного шкафа, редкая книга, инкунабула, которая стоит за рубежами СССР десятки тысяч долларов. Внутри страны, из-за закрытости границ, ее стоимость составляет десятки тысяч рублей. Искусствовед-букинист с интересом рассматривает иллюстрации, выполненные от руки мастером ряда Дюрера, в лупу разглядывает толстый деревянный переплет, обтянутый кожей с золотым тиснением, пробует застежки, украшенные золотом или серебром с драгоценными камнями. Затем он тяжело вздыхает, как человек, в руки которого попала какая-то дешевка, и проставляет карандашом на внутренней стороне задней стенки переплета свою цену: «10 рублей», скрепляет ее закорючкой подписи и ромбиком штампа, как в букинистическом магазине.
Внешне все законные формальности соблюдены, адъютант министра вносит в кассу десять рублей и увозит драгоценную инкунабулу, стоящую десятки тысяч долларов, в личную библиотеку министра…
Точно так же оценивались полотна Айвазовского, Саврасова, Куинджи, Бенуа и других первоклассных русских художников, по так называемой балансовой стоимости, то есть по максимально заниженной государственной цене якобы амортизированного, то есть бывшего в употреблении, имущества. Таковых было обнаружено при обыске в квартире министра 124 картины!
А вот еще одно, вполне конкретное и криминальное деяние министра внутренних дел. О нем рассказал уже в наши дни в своих мемуарах бывший начальник Московского управления КГБ генерал Виктор Иванович Алидин. Тогда до меня донесся только отголосок этого эпизода, о котором с возмущением, но вскользь как-то поведал Юрий Владимирович. Генерал Алидин рассказывает о нем весьма подробно.
Московское управление КГБ вело следствие по делу о контрабанде. Был арестован человек, относившийся к этому делу лишь косвенно. Оказалось, что он был хорошо известен МВД. Но после его ареста оперработниками КГБ один из руководящих деятелей Министерства внутренних дел мошенническим образом вывез с мебельной фабрики, занимавшейся реставрацией антиквариата, принадлежавший подследственному гарнитур мебели XVIII века. Эта мебель стоимостью более 47 тысяч рублей (легковой автомобиль ВАЗ стоил тогда три тысячи рублей) была доставлена на квартиру Н. А. Щелокова.
Об этом факте генерал Алидин доложил Андропову. Юрий Владимирович все выслушал, разволновался и сказал Алидину:
– Виктор Иванович, ты ставишь меня в тяжелое положение. Ну что я могу сделать по этому делу? Поговори сам со Щелоковым, ведь ты его знаешь давно, еще по работе на Украине…
Алидину ничего не оставалось, как согласиться. Но встречу со Щелоковым мудрый генерал обставил как товарищескую. Он рассказал министру о некоторых известных КГБ фактах сращивания работников милиции с криминалитетом, о необходимости выявления преступных элементов, действовавших в самом МВД. А затем генерал Алидин неожиданно сказал министру:
– Николай Анисимович, ваш подчиненный незаконно вывез с московской мебельной фабрики антикварную мебель, принадлежащую лицу, находящемуся у нас под следствием, и доставил мебель к вам на квартиру. Я прошу, желательно к вечеру, вернуть мебель по принадлежности, в противном случае мы вынуждены будем принять меры к вашему подчиненному.
Щелоков растерялся и обещал все вернуть. К вечеру он позвонил Алидину и доложил, что мебель сдал. Естественно, что начальник Московского управления сообщил о беседе и ее результатах Юрию Владимировичу…
Особенно отличался в незаконных деяниях начальник Хозяйственного управления МВД генерал Калинин. Он был организатором многих так называемых спецмагазинов по продаже «конфиската», где продавались отобранные у богатых преступников вещи – сервизы, хрусталь, картины, антикварная мебель и т. п. – по явно заниженным ценам. Словно феодал, министр СССР имел в этих магазинах «право первой ночи». Он сам или его прихвостни отбирали для Щелокова самые ценные предметы. Затем право покупки получали следующие за министром на служебной лестнице чины.
Не брезговал высокопоставленный мародер с погонами генерала армии и тем, что ему доставляли изъятые при обыске милицией вещественные доказательства преступлений и ценные вещи, которые «исчезали» из протоколов обысков, хотя их владельцам не было предъявлено обвинение. Мой товарищ из МВД, честный офицер, был настолько возмущен таким поведением своего министра и его прихлебателей, что не захотел работать дальше в этом «гадючнике», как он называл центральный аппарат министерства. В знак протеста он досрочно вышел в отставку. Таких порядочных людей в МВД было немало, но, к сожалению, не они делали погоду в органах внутренних дел при Брежневе.
После того как Андропов пришел к власти, одним из первых его поручений Военной прокуратуре стало задание расследовать коррупцию в МВД и причастность к ней министра Щелокова. Перед военными прокурорами, которые только и могли вести это дело в силу секретности многих министерских дел, ведущихся с участием главы ведомства, открылись совершенно потрясающие факты казнокрадства, использования служебного положения в личных целях, финансового мошенничества. Главная военная прокуратура, ведшая «дело Щелокова», так подвела «личные» итоги деятельности министра внутренних дел, проходившей под покровительством Брежнева:
«Всего преступными действиями Щелокова государству причинен ущерб на сумму свыше 560 тысяч рублей. В возмещение ущерба им и членами его семьи возвращено, а также изъято органами следствия имущества на сумму 296 тысяч рублей, внесено наличными деньгами 126 тысяч рублей.
Таким образом, Щелоков Н. А. систематически, из корыстных побуждений злоупотреблял своим ответственным служебным положением, причинив государству существенный вред…»
Неизвестным осталось только, по какой цене – рыночной или балансовой – оценивался общий финансовый ущерб и стоимость имущества на сумму 296 тысяч рублей, изъятого у бывшего министра и членов его семьи.
В этой истории трагично все – от начала до конца. Постепенное разложение самого высокого чиновника социалистического государства в правоохранительных органах. Бессовестная коррупция его самого и близкого окружения, печальный конец его жены Светланы. Она застрелилась в феврале 1983 года, поняв, что начавшееся следствие по делу ее мужа обязательно приведет к краху благополучия и позору всей семьи. Николай Анисимович Щелоков также покончил самоубийством на даче 13 декабря 1984 года, несколько месяцев спустя после смерти своего ненавистника, ставшего генеральным секретарем ЦК КПСС Андропова. Новый генсек Черненко не помог Щелокову. Может быть, потому, что министр слишком много знал о таинственных «самоубийствах» Кулакова, Папутина, Цвигуна, Иноземцева и кое-кого еще? Помилованный и освобожденный от ответственности, он мог шантажировать Черненко тем, что распустит язык в «райской группе», как называлась группа советников министра обороны. В эту группу вместо отправки на пенсию назначали маршалов, генералов армии и некоторых генерал-полковников, отслуживших все разумные пенсионные выслуги лет. Им сохранялась полная зарплата, адъютант, автомобиль с водителем, кабинет в главном здании Министерства обороны. Щелоков был на время следствия «посажен» вместо тюрьмы в эту «райскую группу».
За день до того, как он нажал пальцем ноги на спусковой крючок охотничьего ружья, выстрелив себе в голову (сам ли?), он получил известие о том, что Президиум Верховного Совета СССР лишил генерала армии Щелокова Николая Анисимовича звания Героя Социалистического Труда, всех наград и званий, кроме полученных на войне. Наградной отдел Президиума Верховного Совета уведомил его о том, что необходимо сдать награды, которых он был лишен. Бывший министр внутренних дел понял, что скоро его арестуют. Он не хотел идти в тюрьму…
По сравнению с Министерством внутренних дел в КГБ работали бессребреники. Даже инакомыслящий академик Андрей Сахаров публично признал, что коррупция в наименьшей степени из всех советских институтов власти затронула КГБ. Непредвзятым взглядом изнутри Лубянки было видно, что только редких чекистов коснулось крыло коррупции. Наибольшее число таковых, по моим наблюдениям, оказалось во внешней разведке. Возможно, так было потому, что под руководством партбюрократа Крючкова, разложившего, как я уже писал выше, советскую разведку, в 1-м Главном управлении стал появляться дух стяжательства и всепрощенчества. Именно при Крючкове по советской внешней разведке прокатился девятый вал измен, побегов и случаев казнокрадства. Но поскольку Владимир Александрович принадлежал к числу ближайших сотрудников Андропова, никакое наказание его не постигло.
