Убийство гвоздями - ван Гулик Роберт (книги онлайн без регистрации полностью .txt) 📗

Сразу после наступления темноты во дворе суда выстроились шестеро стражников с зажженными фонарями из толстой промасленной бумаги. Увидев, как они топают ногами, чтобы согреться, старший с усмешкой бросил:

– Насчет холода не беспокойтесь! Вы же знаете, как гостеприимен наш высокочтимый Чу Таюань! Он позаботится, чтобы вас хорошо накормили на кухне!

– И о вине он обычно не забывает! – удовлетворенно добавил молодой стражник.

Когда в дверях суда появился судья в сопровождении четырех помощников, стражники вытянулись по команде «смирно». Старший крикнул носильщикам, и судья уселся в паланкин вместе со старшиной Хуном и Тао Ганем. Коннюх подвел коней Ма Жуну и Чао Таю, и последний сказал:

– Мы заедем за господином Лан Таокаем по дороге, ваша честь!

Судья Ди кивнул, и носильщики бодрым шагом тронулись в путь. Откинувшись на подушки, Судья Ди произнес:

– Этот гонец из Тайюаня принес печальную новость. Мать моей старшей жены тяжело больна, и она решила ехать к ней завтра же утром. Мои вторая и третья жены, а также все дети отправятся вместе с вей. В это время года путешествие будет нелегким, но сделать тут ничего нельзя. Почтенной особе уже за семьдесят, и жена очень встревожена.

Старшина Хун и Тао Гань выразили свое сочувствие. Поблагодарив их, судья продолжил:

– Сегодняшний обед у Чу Таакая очень некстати! Стражники приготовили для моей семьи три крытые повозки, и мне бы хотелось самому проследить за сборами. Но Чу почетный житель этого города, и я не могу оскорбить его, отменив визит в последний момент.

Старшина, кивнув, сказал:

– Ма Жун мне рассказывал, что Чу подготовил превосходный обед в главном зале своего особняка. Он очень веселый человек. Ма Жуну и Чао Таю очень нравятся охотничьи вылазки, которые он устраивает, не говоря уж о шумных застольях!

– Интересно, как ему удается оставаться таким веселым, – заметил Тао Гань, – ведье му приходится поддерживать мир с восемью женами!

– Ну, – с упреком возразил Судья Ди, – вы же знаете, что у него нет детей. Должно быть, его очень беспокоит, что он не может произвести сына, который бы продолжил род. Он очень сильный мужчина, и я не думаю, чтобы он держал в своем доме всех этих женщин только для развлечения.

– Чу Таюань очень богат, – философски заметил старшина Хун, – но есть вещи, которые нельзя купить даже за деньги! – Через некоторое время он добавил: – Когда жены и дети вашей чести уедут, боюсь, вашей чести будет очень одиноко!

– Пока в суде рассматривается это дело об убийстве, – ответил Судья Ди, – думаю, у меня все равно не оставалось бы много времени на семью. Пока их не будет, я буду есть и спать у себя в кабинете. Не забудь предупредить об этом старшего надзирателя, старшина!

Выглянув из окна, он увидел на фоне звездного зимнего неба черный силуэт Барабанной башни.

– Мы скоро будем там! – сказал Он.

Носильщики остановились перед удивительными красными лакированными воротами, которые тотчас же открылись, и очень высокий, дородный человек в дорогих соболиных мехах вышел вперед и помог судье сойти с паланкина. У него было широкое, румяное лицо и аккуратная черная борода.

После того как Чу Таюань и судья обменялись приветствиями, из-за спины Чу Таюоаня вышли двое людей и поклонились судье. В одном из них тот с досадой узнал старого мастера Ляо с худым лицом и дрожащей козлиной бородкой. Он подумал, что за обедом Ляо обязательно спросит, как продвигаются поиски его пропавшей дочери. Молодой человек рядом с ним был Ю Каном, секретарем Чу. Глядя на его мертвенно-бледное, нервное лицо, Судья Ди понял, что он тоже непременно спросит, нет ли каких-либо новостей о его невесте.

Судье Ди стало еще более не по себе, когда Чу, вместо того чтобы проводить гостей в большую приемную, провел их на открытую террасу в южном крыле дома.

– Я собирался, – зычно произнес Чу Таюань, предложить вашей чести обед в зале, но мы, знаете ли, всего лишь простые северные крестьяне и никогда бы не могли состязаться с кухней, которую ваша честь имеет дома! Я решил, что ваша честь предпочтет настоящий охотничий обед на открытом воздухе! Жареное мясо и простые напитки, деревенская еда, знаете ли, но, надеюсь, довольно вкусная!

Судья вежливо согласился, но втайне подумал, что идея Чу ему не по душе. Правда, ветер стих, кроме того, вся терраса была огорожена высокими фетровыми ширмами, но все это не прибавляло тепла. Судья поежился, почувствовав, как у него запершило в горле. Должно быть, он все-таки простудился сегодня утром в доме у Паюня и сейчас предпочел бы уютный обед в теплом зале.

Терраса была освещена многочисленными факелами, мерцающий свет которых освещал четыре импровизированных стола из толстых досок,

уложенных на подставки и поставленных под прямым углом друг к другу. В центре свободного квадрата стояла огромная жаровня, в которой тлели угли. Вокруг нее стояли слуги, жарящие куски мяса на длинных железных вилках.

Чу Таюань пригласил судью сесть на легкий складной стул, между собой и мастером Ляо. Старшину Хуна и Тао Ганя посадили за стол справа, вместе с секретарем Чу, Ю Каюном, напротив двух пожилых людей, которых Чу представил как мастеров гильдий торговцев бумагой и виноделов. Ма Жун и Чао Тай сели за стол напротив судьи с мастером Лан Таокаем.

Судья Ди с интересом смотрел на прославленного борца, чемпиона северных провинций. Свет играл на его чисто выбритой голове и лице. Мастер сбрил все волосы, чтобы они не мешали ему во время борьбы. Из восторженных рассказов Ма Жуна и Чао Тая судья знал, что Лан целиком посвятил себя своему искусству, никогда не был женат и ведет исключительно аскетическую жизнь. Ведя с Чу заурядный светский разговор, Судья Ди радовался, что Ма Жун и Чао Тай нашли в Пейчоу таких созвучных им друзей, как Чу Таюань и Лаюн Таокей.

Чу предложил тост за судью, на который тот вежливо ответил, хотя холодный напиток причинял боль его воспаленному горлу.

Затем Чу осведомился об убийстве, и судья Ди между порциями жареного мяса вкратце рассказал ему некоторые детали. Но от жирного мяса судье стало нехорошо. Он попытался положить себе немного овощей, но поймал себя на том, что в перчатках ему трудно орудовать палочками, как это делали другие. Он нетерпеливо снял их, но пальцы настолько замерзли, что есть стало еще сложнее.