Счастливая жизнь для осиротевших носочков - Варей Мари (хорошие книги бесплатные полностью TXT, FB2) 📗
Виктуар скрещивает руки на груди и с дерзким видом откидывается на спинку стула.
– Python – мой родной язык. Кроме него я говорю еще на четырех: Java, Javascript, C++ и PHP. И, к вашему сведению, в моем резюме не указано и половины моих навыков.
Как ни странно, но такая дерзость вызывает у Джереми короткую улыбку. Похоже, он прекрасно понимает, о чем Виктуар говорит – в отличие от меня, которая не поняла ни единого слова.
Остаток дня проходит быстро. Кристоф по очереди беседует с каждым из нас, отвечая на вопросы. Реда хочет знать, может ли выдвинуть свою кандидатуру на пост представителя работников предприятия и на какое количество выходных мы имеем право. В конце рабочего дня Кристоф предлагает выбрать время, когда мы все свободны, чтобы устроить «приветственную вечеринку». Нужно будет найти предлог, чтобы пропустить это мероприятие. Возвращаюсь домой в легком шоке от сегодняшних событий. Я здесь не для того, чтобы заводить друзей, но… новые коллеги показались мне довольно дружелюбными. Призадумавшись, ложусь в постель. В конце концов, почему бы не соединить осиротевшие носки? Кажется, я начинаю видеть в этом сумасшедшем проекте определенную поэтику.
* * *
Отправитель: Анджела Сринивасан
Получатель: Алиса Смит
Дата: 10 сентября 2018 года
Тема: Новости
Здравствуй, моя Алиса в стране чудес!
Как поживаешь? Я очень рада, что ты нашла идеальную квартиру в районе, который тебе нравится, и работу, которая тебя увлекла. Твоя парижская жизнь – просто сказка. Редкая удача! В любом случае, повторяю: если тебе нужны деньги до первой зарплаты, я вышлю, ты только скажи!
Обязательно сделай фотографии своей новой квартиры… Буду представлять, как ты с новыми подругами распиваешь смузи, позабыв обо мне, как о старом добротном носке, завалявшемся на дне корзины для белья!
Здесь деревья уже пожелтели. Ты знаешь, я очень люблю бруклинскую осень, но без тебя она уже не та. Эбби поехала в Коннектикут – ухаживать за своей мамой, которая диагностировала себе ветрянку и думает, будто умирает. Ты даже не представляешь, какой она ипохондрик! Который день шлет нам статьи об опасности ветрянки во взрослом возрасте. Уверена: на самом деле у нее парочка комариных укусов…
Отвозить мальчиков на учебу, потом мчаться на работу – это ад. Очень надеюсь, что скоро мы найдем няню! Тео пошел в детский сад, и мне кажется, он стал общительнее.
В банке ничего нового, Эндрю ведет себя так, будто тебя никогда не существовало. Ненавижу его. Я серьезно подумываю о том, чтобы все бросить и стать внештатным диетологом/учителем йоги, но, признаться, я совсем не уверена, что наша семья справится без привычного дохода, учитывая траты на обучение, квартиру и т. д. Как и обещала, вот почта моей двоюродной сестры, которая живет в Париже: [email protected] Я предупредила, что ты ей напишешь.
Прикладываю к письму фотографии мальчиков и рецепт киш-лорена. Ты во Франции, меня больше нет рядом, но я не позволю тебе вернуться к вредным привычкам! Замени сливки и яйца соевым молоком, бекон – копченым тофу, а сыр – специями. Что бы там ни говорили мальчики и Эбби, пирог получается вкусным и очень легким, вот увидишь!
Надеюсь, ты сможешь вырваться к нам на Рождество. Мальчики очень расстроятся, если ты не приедешь. Это будет их первое Рождество без тебя.
Скучающая по тебе,
Анджела
PS: Прилагаю контакты американского психотерапевта, которая живет в Париже. Она – золовка коллеги Эбби. Позвони ей. Надеюсь, ты не обидишься на этот мой совет. Ты же знаешь, что я люблю тебя.
* * *
– Алиса Смит?
Психотерапевт, которого рекомендовала Анджела, – маленькая кругленькая женщина с яркой боевой раскраской, которой позавидовал бы любой индеец. У нее доброжелательная улыбка, предназначенная для детей и таких, как я. Улыбка, которая почти заставляет поверить, что сожженное сердце можно восстановить из пепла.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте. Я доктор Леруа. Приятно познакомиться.
Она пожимает мне руку и ведет через покрытую вощеным паркетом приемную, где у каждого предмета интерьера всего одна цель: заставить пациентов чувствовать себя в безопасности. Зеленые растения, спокойная музыка, запах ванили…
– Присаживайтесь.
Послушно опускаюсь на диван. На журнальном столике лежат красивые путеводители. Скорее всего, тоже элемент декора, потому что никто в здравом уме не заплатит девяносто евро, чтобы за сорок пять минут открыть для себя чудеса Андалусии. Там же стоит коробка с салфетками. Интересно, неужели пациенты и правда умудряются плакать в этом кабинете, перед совершенно незнакомым человеком? Машинально поправляю лежащий на самом верху стопки путеводитель и выравниваю коробку с салфетками по краю стола. Поднимаю голову и ловлю на себе взгляд карих глаз. Доктор Леруа ласково улыбается. Зря я это сделала. Она все видела.
– Можно называть вас Алисой?
– Да.
– Что привело вас сюда, Алиса?
– Позволите быть с вами полностью откровенной?
– Конечно.
– Я совсем недавно переехала во Францию. В Штатах мне выписали рецепт на ряд препаратов, и я бы хотела получить рецепт на их французский эквивалент. Терапевт отказался назначать такие лекарства, поэтому я пришла к вам. Но терапия мне не нужна. Я в полном порядке.
В подтверждении своих слов вручаю доктору американский рецепт, который взяла с собой. Не говоря ни слова, она просматривает список лекарств, после чего кладет рецепт на стеклянную поверхность столика и пододвигает ко мне.
– Я не могу прописать вам эти препараты, если вы не проходите лечение.
– Я уже прошла лечение и теперь в полном порядке. Я не собираюсь браться за старое.
– Тогда зачем вам лексомил и валиум?
– Я страдаю от бессонницы, и время от времени у меня случаются панические атаки. Ничего серьезного. Я в полном порядке.
– Алиса, вы уже в третий раз говорите, что вы в полном порядке, – мягко отвечает доктор. – Но тем, кто в порядке, не прописывают такую дозировку, какая указана в вашем рецепте.
Она снова одаривает меня ободряющей улыбкой, и я понимаю, что по привычке начинаю теребить висящий на запястье браслет.
– Послушайте, я только что переехала в Париж, у меня нет времени на терапию…
– У вас в жизни происходят большие перемены, поэтому важно, чтобы вы находились под наблюдением врача. Скажите, панические атаки не усилились после того, как вы оказались в новой для вас обстановке?
Раздраженно кусаю губу. Доктор не уступит – это понятно по ее понимающему, но твердому взгляду, по стальным ноткам в мягком голосе.
– Давайте поговорим, раз уж вы здесь, и посмотрим, что из этого выйдет. Что скажете?
Не отвечаю. Я не хочу с ней разговаривать. Не хочу копаться в своих чувствах и выкладывать их на стеклянный столик между путеводителем по Андалусии и измученным бонсаем. Не хочу, не могу. Я научилась функционировать. Нужно просто взять себя в руки. Мы со Вселенной заключили сделку: я отношусь к ней с уважением, она оставляет меня в покое. Если не вспоминать о прошлом, то его все равно что нет. Пока я молчу, все хорошо.
– Я не могу выписать вам эти препараты, не понимая причину, по которой вы их принимаете. Это было бы безответственно с моей стороны.
Молчу.
– Вы отдаете себе отчет в том, что заплатите за сеанс независимо от того, уйдете сейчас или будете молчать оставшиеся сорок минут?
Беру со стола рецепт, аккуратно складываю и убираю обратно в сумочку. Потом достаю бумажник и тихо говорю:
– Я уйду. Приходить сюда было ошибкой. Сколько я вам должна?
Доктор смотрит на меня и молчит. Она не выглядит ни растерянной, ни удивленной, ни обиженной. Просто задумчивой.
– Нисколько.
– Нет, вы правы. Вы выделили мне час своего времени. Я хочу заплатить за сеанс.
– А я хочу помогать людям, которые ко мне приходят.
