Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗
У Хольта опустились руки. Не зная, что делать, он вскочил и схватил Цише за грудь френча. Но тут раздался сигнал тревоги.
— Жаль! А я только собирался хорошенько тебя вздрючить! — сказал Хольт. — Ну, до следующего раза!
Весь трясясь от злости, Цише запихал свои бумажки за пазуху и побежал к орудию.
«Скоростные самолеты противника над северо-западной Францией направляются к нашей границе!» За этим долго ничего не следовало. Прошло битых три часа. Спустилась ночь. Дружинники спали в блиндаже. Но вот Цише крикнул: «Ни места-а-ам!» В окрестных городах завыли сирены.
— Это что же, сразу тревога? — удивился Гомулка.
«Крупные соединения бомбардировщиков противника над Голландией направляются в район Кельн — Эссеп», — передавал Цише. Вольцов пошел выгонять дружинников из блиндажа. Но самолеты изменили курс и пролетели много севернее.
— Ложная атака! Маскировочный маневр! — сказал Гомулка.. — Они хотят сбить с толку нас и наши ночные истребители.
Сирены провыли отбой. Позднее поступило сообщение, что бомбы сброшены в районе Большого Берлина.
Хольт переговаривался с Гомулкой. Слышно было, как на командирском пункте разоряется Кутшера. Два-три прожектора обшаривали небо. Ночь была светлая. Над самой головой высыпали звезды, но кругом грядами залегли облака. Где-то на юге выпускала плавку доменная печь, вырывавшиеся из нее клубы колошникового газа окрашивали небо в яркий багрянец.
— Сколько было сброшено бомб, — заметил Вольцов, — а заводам ничего не делается, работают и работают!
Но тут Цише крикнул:
— Соблюдать тишину! «Новая большая группа бомбардировщиков над Ламаншем, направление: Эмден — Ольденбург».
Опять в городах всполошились сирены. Спустя полчаса поступило сообщение: «У побережья бомбардировщики встретили густую полосу тумана. Ищут запасные цели».
— Теперь их можно ждать сюда!
Вольцов внушал дружинникам:
— Если они пойдут ставить рождественские елки, сразу же бегите за резервными боеприпасами. Понятно?
Снова по нарастающей и ниспадающей кривой провыли сирены. Тревога! В небе уже гудели звенья бомбардировщиков. Неподалеку, с восточной стороны ярко пылали осветительные ракеты, это засекли поселок, лежавший, словно остров, среди заводских зданий. Прожекторы суетливо метались по небу, угасая еще до того, как оптические приборы разведчиков успевали поймать цель. На северо-западе нарастало тяжелое гудение авиационных моторов. Кругом громыхали зенитные батареи. Каскады ракет освещали орудийный окоп.
— Стрелять по данным радиолокатора! — выкрикнул Цише. И тут же: — Радиопомехи! Неподвижный заградительный огонь — направление три! — Он продолжал объявлять данные для наводки. И наконец: — Огонь!
Грохот выстрелов и недалекие разрывы бомб смешались в раскатистый, долго не смолкающий гром. Хольту достаточно было повернуть голову, чтобы увидеть Вольцова: с непокрытой головой, он стоял у орудия, широко расставив ноги, и равномерными движениями вгонял в ствол патрон за патроном.
Перерыв огня.
Дружинники молча выбрасывали за бруствер закопченные гильзы. Кто-то подсчитывал:
— Тридцать девять, сорок, сорок один…
Сорок один выстрел? — удивился Хольт. Облака на востоке озарились багровым отсветом пожара, над расстрелянной рощей за рабочим поселком взвивались к небу языки пламени. До самой позиции веяло палящим зноем. А теперь и в густо застроенном поселке забушевал огненный смерч. Один из дружинников у стенки окопа вдруг согнулся пополам и закрыл лицо руками.
— У него там семья, — сурово пояснил чей-то голос.
— Неважно, — бросил ему Вольцов. — Возьми себя в руки, приятель! — Он смазывал затвор.
Воздух снова задрожал от гула моторов.
— Радиопомехи! — выкрикнул Цише срывающимся голосом. Нечего было загодя разоряться, злорадно подумал Хольт.
— Заградительный!.. Угол возвышения тридцать пять — тридцать, угол горизонтальной наводки сорок восемь — двадцать, взрыватель двести градусов!
Хольт поправил на голове наушники.
— Огонь! — крикнул Цише.
При каждом выстреле им в лицо ударяли фонтаны сухой пыли. Глаза горели, ослепленные молниями выстрелов. Хольт не расслышал команды «перерыв огня». Неожиданно в окопе воцарилась тишина. И в этой тишине послышался хриплый голос Вольцова:
— Мерзавцы, накидали в пожар фугасных бомб! Новые налеты. Над Францией большие партии бомбардировщиков летели по направлению к району Кобленц — Саарбрюкен.
— Сегодня у них обширная программа, — заметил Гомулка. Вольцов вместе с дружинником прочищал орудийный ствол. Только на заре, часов около четырех, было сообщено об уходе последних бомбардировщиков.
Хольт не переставая думал о том, как уладить давешнюю ссору. Когда они натягивали на пушку брезент, он глаз не спускал с Цише и немного успокоился, увидев, что он вместе с другими поплелся в барак и в изнеможении повалился на койку.
Тот ворох бумажек так, верно, и остался у него под френчем, соображал Хольт. На мгновение ему пришло в голову силой отиять письмо. Цише спал, тихо всхрапывая во сне. Спали и другие. Только Хольт лежал, не смыкая глаз; душевное напряжение и крайняя усталость мешали ему забыться. Мучительно искал он выхода. Снова и снова приходила ему в голову мысль довериться все же Вольцову, сослаться на данное им когда-то обещание. Около семи утра сигнал тревоги снова погнал их к орудию.
Было утро, свежее и ясное. Над поселком, который накануне подвергся бомбежке, по-прежнему непроницаемой пеленой стлался дым, скрывая горизонт. Не успели на огневой проверить связь с оптическими приборами, как поступили сообщения об отдельных скоростных разведчиках. Они летели вдоль
Рейна, держа курс на юг. Цише сообщил о крупных соединениях бомбардировщиков и истребителей над юго-восточной Голландией.
— Бомбардировщики под прикрытием истребителей? — откликнулся Гомулка. — Будет нашим истребителям работа!
Только бы не бомбометание на бреющем! — встревожился Хольт.
Вольцов ругался на чем свет стоит. Теперь, когда дружинники ушли с позиции и у орудий осталась одна молодежь, выяснилось, что на огневой за ночь израсходованы все боеприпасы.
