Обратной дороги нет (cборник) - Карпов Владимир Васильевич (лучшие бесплатные книги TXT) 📗

Ищейки спешили по следу… Улицу Царя Самуила стала обходить санбригада по борьбе с грызунами и тараканами. Конечно же не миновала она и дома № 35. На четвертом этаже, как сказали из-за дверей квартиры семейства Поповых, ни мышей, ни насекомых не водилось. Зато этажом ниже, в квартире торговца среднего достатка, работа для дезинфекторов нашлась. Они посыпали порошками плинтуса и щели, а тем временем тщательно уточняли расположение комнат, совпадающее, вероятно, с планировкой квартиры Поповых. Коридор. Первая комната обращена окнами к глухой стене соседнего дома. Здесь антенну не натянешь. Вторая комната. Кухня. Чулан…

Схему квартиры изучали в отделе. Скорее всего, передатчик установлен во второй комнате. А прячут его в чулане.

Тюремный надзиратель капрал Гошо открыл дверь одной из камер в корпусе уголовников:

— Эй, Крючок, к коменданту!

Юркий серый человечек засеменил по тюремному коридору.

— Надо бесшумно открыть одну дверь, — сказал комендант Крючку, известному специалисту по ограблению квартир. — Посмотри замок, подбери отмычку.

Крючок зашмыгал носом.

— Знаю, знаю. За это неделю будешь получать двойной паек.

И вот в один из дней Крючок в сопровождении двух «приятелей» в штатском поднимается по лестнице дома № 35, ненадолго задерживается у замочной скважины квартиры на четвертом этаже.

— Примитив: английский замок фирмы «Дональд и К°».

Тем временем в министерстве внутренних дел составляют тщательное досье на Попова.

Попов Емил Николов, 1910 года рождения. Из Велико Тырнова. Отец — учитель, был сподвижником Дмитрия Благоева, основателя и вождя Болгарской коммунистической партии, переводчика произведений Маркса. И сам Емил, когда еще учился в технической гимназии в Софии, вступил в Коммунистический союз молодежи. Задерживался за распространение антифашистских листовок. Участвовал в тайных собраниях. Образование — среднетехническое. Техник по монтажу и ремонту радиоаппаратуры. Но в настоящее время нигде не работает — болен туберкулезом.

Емил почти не выходит из дому. Зато его жена Белина и живущая в одной с ними квартире сестра Мария, по мужу Владкова, — с утра до вечера в городе. С кем они встречаются?

Муж Марии — Иван Владков — писарь штаба военного округа. Через него проходят многие важные секретные документы.

Белина дважды виделась с Тодором Василевым, рабочим на железной дороге. Чем может быть интересен Василев? Перевозки военных грузов?..

А вот донесение еще одного агента, представляющее особый интерес:

Генерал Кочо Стоянов перечитывает листки досье на Александра Пеева. Он взволнован. Он испытывает возбуждение — как гончая, взявшая наконец след крупного зверя.

Александр Костадинов Пеев — сын мэра Пловдива, одного из крупных богачей. Окончил военное училище. Еще во время Балканской войны 1912 года за храбрость, проявленную при взятии Айваз-Баба — укрепленного форта Константинополя, — награжден орденом. После первой мировой войны ушел в отставку. Учился в Брюсселе. Получил степень доктора юридических наук. Значит, человек смелый, культурный, с обширными связями. Но при чем тут подпольная рация?..

Следующий листок — из «Разузнавательного дела» охранного отделения: еще весной 1917 года Пеев стал одним из основателей социал-демократической организации в Карловской околии. Его юридическая контора превратилась в клуб партии. В 1919 году избран депутатом парламента от Карлово. Некоторое время издавал в Пловдиве левую газету «Правда». После 1923 года от партийной работы отошел… Испугался или глубоко законспирировался? В последующие годы помимо частной юридической практики занимался археологией, театральной критикой. Даже пытался организовать сельскохозяйственный кооператив. Возможно, расстался с революционными иллюзиями молодости. Сын мэра, бравый офицер, известный адвокат, стал теперь подпольщиком?.. Неужели действительно существует связь между Пеевым и радистом, чьи сигналы уносятся в эфир из дома на улице Царя Самуила?..

Генерал Кочо Стоянов знаком с адвокатом. Александр Пеев — олицетворение интеллигентности и добропорядочности: мягкие внимательные глаза, седые виски, мягкий зачес волос. И голос мягкий… Такой может обвести вокруг пальца кого угодно, но только не генерала Стоянова. Чем значительнее противник, тем более интересным обещает быть единоборство. А если Александр Пеев действительно подпольщик и разведчик, то можно представить себе, какие у него обширные связи! Впрочем, на самом верху, во дворце и среди генералитета, знакомств у него вроде бы нет. Так что получаемые им сведения, надо надеяться, не представляют особой ценности: железнодорожный рабочий, писарь в штабе округа, какие-нибудь докторишки-инженеришки… Кажется, его двоюродный брат Янко Пеев год назад уехал послом в Японию, а до этого был посланником в Албании, Румынии, Египте. Что ж, любопытно. Но самое главное и прежде всего: есть ли действительно связь между Пеевым и Поповым? Как это установить?..

Доктор Отто Делиус тоже внимательно просмотрел досье, легким движением поправил очки:

— У вашего друга увлекательная биография… А что сообщают станции прослушивания?

— Рация выходит в эфир регулярно, через день, в двадцать два тридцать. Позывные ВМП, — ответил Стоянов. — За сеанс передает двести — двести пятьдесят пятизначных групп.

— А как часто жена Попова встречается с женой Пеева или бывает у них в доме?

Генерал Стоянов вопросительно взглянул на полковника Недева.

Начальник отдела достал агентурный бланк.

— Регулярно, через день. — Нахмурил клочковатые брови: — Черт побери, в те же самые дни, когда выходит в эфир рация!

— Отсюда можно предположить, пока только предположить, что донесения составляет Александр Пеев, а жена Попова — связная, — продолжил доктор Делиус.

— Возьмем эту Белину, выпотрошим — и узнаем! — Полковник уже готов был к действию. — Схватим на улице. При ней должна оказаться радиограмма. Не на память же она заучивает текст!

— А если ничего не окажется? Только спугнем остальных.

— Можем устроить автомобильную катастрофу. Обыщем в морге.

— А если радиограмма окажется зашифрованной? Так оно, видимо, и есть, если Пеев — серьезный разведчик. — Делиус закурил, глубоко затянулся. — Нет, господа, наберемся терпения и выясним еще кое-что…

— Хорошо. А пока установим агентурное наблюдение за Пеевым и за всеми, с кем он вступает в контакты, — добавил Стоянов.

Так в сферу внимания контрразведки попало еще несколько десятков человек. В том числе даже те, с кем адвокат просто раскланивался на улице или случайно оказывался за одним столиком в кафе. В список попал даже генерал Никифор Никифоров, выпивший чашку турецкого кофе в сладкарнице на углу против Городского сада. Но заподозрить в чем-то самого начальника судебного отдела военного министерства не было никаких оснований, и Кочо Стоянов самолично вычеркнул Никифорова из агентурного списка.

Александр Пеев принимал посетителей на квартире, в своем кабинете. Кабинет достаточно полно характеризовал хозяина: старая, красного дерева мебель; шкафы и стеллажи, заставленные книгами: преимущественно тяжелые тома со сводом законов, книги по философии и истории, много поэтических сборников. На полках — черепки древних амфор, старинное оружие, безделушки, поделки народных умельцев. Стол завален бумагами. Лишь в центре освобождено место для чистых, еще не тронутых пером листков.

Принимая клиента, адвокат усаживал его в кресло к журнальному столику, а сам располагался напротив. Сосредоточенное внимание, обстановка кабинета располагали к доверительной беседе.