Побратимы (Партизанская быль) - Луговой Николай Дмитриевич (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
Все дальнейшее совершается с молниеносной быстротой. Вот вышел из строя и экипаж другого танка. Третий танк повернул в село.
Ваднев вновь поднимает партизан в атаку. В это время Федоренко дал сигнал — две красные ракеты. Из-за склона вырвались партизаны Сороки и Белко. Разделенные на две группы, они наносили удары одновременно по врагам, засевшим в Петровке и Барабановке.
Каратели, привлеченные атакой вадневцев, теперь пытаются развернуть часть сил в западную сторону. Но партизаны уже в селе. Оккупанты бегут, позабыв о машинах.
Теперь у танков партизаны. Моторы продолжают работать. Кто-то из вадневцев ныряет в люк, но вскоре вылезает — система управления незнакома. И тут вспоминают о словаках. Иозеф Белко и Ян Фус скрываются в люках танков. Проходят минуты, и сцепленные трофейные танки, облепленные партизанами, направляются в лес.
Спасенные от угона в Германию жители вяжут узлы, собираются уходить в лес. Хозяйничанье карателей в селах было таким кратковременным, что фашисты не успели даже снять красные флаги, вывешенные на высоких деревьях еще в тот день, когда шумели предоктябрьские митинги.
В лесу Федоренко остановил партизан. Вскочив на башню танка, он показывает на восток.
— Глядите, что делают!
За Балановской долиной, на западном склоне холма виднеется большое село Нейзац. В его центре на шпиле кирки, остро вонзающемся в небо, реет большой красный флаг. Над киркой кружит немецкий «штукас». Он делает заходы и строчит по шпилю из пулемета.
Разворот, заход, очередь. Еще разворот, еще очередь…
— Флаг, гадина, хочет срезать, — догадывается кто-то.
А флаг по-прежнему гордо реет в голубом безоблачном небе.
Из Барабановки с группой партизан и жителей подходит комиссар 18-го отряда Николай Клемпарский. Он рассказывает историю флага: 6 ноября 1943 года, в день восстановления Советской власти в Нейзаце, красный флаг из тайника достала учительница Зоя Григорьевна Пушкарева. Водрузил его на шпиль кирки пятнадцатилетний Митя Стешин. А чтобы немцы побоялись лезть на кирку, он опутал ее беспорядочным сплетением проводов, на дверях и стенах написал: «Заминировано!» Потому-то фашисты и решили срезать флаг пулеметным огнем с самолета.
Колонна двинулась дальше, но в это время раздается команда:
— Воздух!
Наполняя все вокруг завывающим ревом, проносятся три звена бомбардировщиков. Еде-то над Баксаном они сбрасывают бомбы. Затем самолеты делают разворот в сторону Яман-Ташского леса и поливают его пулеметным огнем…
К вечеру поступили донесения от отрядов и бригад. Из Новоалександровки каратели тоже выбиты. Там действовал 24-й отряд. Бой длился до позднего вечера. Помогли партизаны Сороки и Белко. В сумерках они проникли прямо в боевые порядки противника и стали расстреливать карателей в упор. У немцев поднялась паника. Они вступили в огневые схватки со своими же частями. Кончилось тем, что партизаны Григория Харченко из 2-го отряда вместе со словаками, преследуя факельщиков, ворвались в поселок живкомбината и там разгромили штаб полка.
Тяжелый бой вел отряд Саковича в Новоивановке. За Нейзац и Фриденталь сражался 21-й отряд.
Партизанские атаки становились все активнее.
Одиннадцатого ноября на ускутской дороге группа партизан уничтожила немецкую заставу. 14 ноября партизанский отряд напал на тыловые подразделения немецкого артдивизиона в Султан-Сарае [82]. Народные мстители убили двадцать три солдата и захватили обоз с обмундированием и продовольствием. На другой день партизаны близ села Чистенькая уничтожили немецкий грузовик с десятью автоматчиками. Двадцать второго ноября отряды партизан разбили гарнизон в селе Ангара, а спустя пятидневку был нанесен массированный удар по гарнизонам, расположенным в шумхайской группе сел [83], что на Алуштинской автомагистрали. В течение ноября партизаны совершили сорок восемь нападений на колонны и гарнизоны противника, уничтожили более тысячи солдат и офицеров, четыре эшелона, два склада, двадцать грузовиков, шестьдесят повозок, взяли богатые трофеи…
Поздней ночью 25 ноября к нам с Большой земли прилетела группа советских офицеров. Едва вошли они в штабную землянку, как она мгновенно преобразилась: привычный ее колорит, с людьми в партизанских брезентовых робах, с сугубо гражданским лексиконом и с походкой вразвалку уступил место армейской выправке и форме, чеканному воинскому языку.
— Разрешите обратиться! — докладывает подполковник. — Товарищ начальник Центральной оперативной группы, по приказу Командующего Отдельной Приморской армии группа советских офицеров прибыла в ваше распоряжение для прохождения службы в партизанском строю. Докладывает гвардии подполковник Савченко.
Отрапортовав, офицер вручил Ямпольскому засургученный пакет.
Восторженно приветствуем посланцев родной армии, знакомимся. Но возникший было гомон тут же гаснет.
— Очень кстати, — говорит Ямпольский, вскрыв пакет и пригласив всех сесть. — Сразу и доложим подпольному обкому.
Он придвигает к себе светильник — сплюснутую вверху артиллерийскую гильзу и читает:
«Крымский штаб партизанского движения. Приказ номер шестьдесят четыре от двадцать четвертого ноября тысяча девятьсот сорок третьего года. Учитывая рост партизанских формирований и в целях координации руководства боевой и оперативной деятельностью партизанских соединений в Крыму, создать при Крымском штабе партизанского движения Центральную оперативную группу, сокращенно ЦОГ, подчинив ей все партизанские бригады и отряды Крыма».
— Это, Петр Романович, что-то вроде прежнего Центрального штаба? — бросает реплику Колодяжный.
— Не думаю, товарищи, — прерывая чтение, отвечает Ямпольский. — Тогда не было Крымского штаба партизанского движения, а теперь, как известно, он есть. Центральная группа, видимо, — оперативный рабочий орган. Дальше в приказе как раз определены ее функции. Слушайте: «На Центральную оперативную группу возложить:
а) руководство боевой деятельностью партизан на месте; б) организацию боевой разведки; в) партийно-политическую работу; г) формирование новых партизанских соединений».
Ямпольский поясняет, что приказ возлагает на ЦОГ подбор и назначение командно-политического состава отрядов, учет личного состава, вооружения и трофейного имущества, и продолжает чтение:
— «Параграф второй. Начальником Центральной оперативной группы назначить Ямпольского, начальником штаба ЦОГ — гвардии подполковника товарища Савченко». Вас, стало быть? — обращается он к подполковнику. — Прошу, товарищи, любить и жаловать: наш энша. Как величать вас?
— Василий Евдокимович.
— Очень приятно. А заместителем начальник штаба по войсковой разведке назначается наш майор Осовский.
Ямпольский зачитывает строки приказа, и гости поочередно представляются: гвардии подполковник Аристов Александр Александрович, среднего роста, строгий, с интеллигентным лицом — первый помощник начальника штаба; майор Шестаков Николай Петрович, круглолицый, коренастый крепыш — второй помощник.
— «Параграф третий, — продолжает Ямпольский. — Начальником политотдела Центральной оперативной группы назначить товарища Лугового…» [84].
Ознакомление с приказом, первая встреча с новыми соратниками затянулась: всех интересуют, те фронтовые новости, которые не вмещаются ни в сводки Совинформбюро, ни в засургученные пакеты. Гости охотно делятся этими вестями, и мы, отодвинув лесные заботы, на какое-то время переносимся то в штаб Приморской, то на горячие участки фронта. А посланцев Большой земли интересуют дела леса, и мы охотно рассказываем.
В распоряжение подпольного центра и политотдела Крымский обком прислал несколько десятков опытных партийных и комсомольских работников. Прилетели Ювеналий Сытников, Наум Руманов, Василий Лапкин — секретари райкомов партии; Петр Капралов и Иван Родь — тоже партийные работники. Позднее прибыли также Иван Захаров, представитель ЦК ВЛКСМ, и Николай Овдиенко, секретарь Крымского обкома комсомола, Чернусь, Иващенко, Андреева, Должикова, многие другие комсомольские работники.
