Гвардии «Катюша» - Бороданков А. П. (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Накануне наступления нас посетил командующий гвардейскими минометными частями 1-го Белорусского фронта генерал-лейтенант И. А. Шамшин. Генерал нацеливал нас на то, что если мы успешно осуществим прорыв, то необходимо преследовать противника вплоть до реки Одера.
По плану артиллерийской подготовки огневой удар был намечен на 14 января. Погода в этот день была неблагоприятной: утро выдалось пасмурное, густой туман не позволял вести визуальное наблюдение за противником. Выбранные заранее точки наводки боевых установок скрылись в тумане. Пришлось выбирать новые.
Ровно в 8 часов 30 минут над Вислой прогремели первые раскаты артиллерийской канонады. Это было началом действий 1-го Белорусского фронта. Наши дивизионы с нетерпением ждали команды. И вот наступила долгожданная минута: комбриг подал команду «Огонь!». В тот же миг на опорные узлы сопротивления гитлеровцев со свистом и воем устремились наши реактивные тяжелые снаряды. 432 снаряда, выпущенные бригадой за несколько минут, сотрясли воздух и гулко отозвались мощными взрывами в укреплениях фашистов. Наша пехота, сопровождаемая танками и артиллерией, пошла вперед.
Через час после артподготовки дивизионы снялись с огневой позиции и двинулись вперед за пехотой. Глубоко эшелонированная оборонительная полоса противника была прорвана. Когда наши войска пересекли рубеж, который только что обрабатывался артиллерией, минометами и реактивными снарядами, то увидели перед собой обугленную землю, изрытую воронками, с начисто снесенными проволочными заграждениями, с траншеями, засыпанными землей так, что по ним свободно проезжали машины.
16 января Верховный главнокомандующий в своем приказе объявил благодарность личному составу бригады за отличные боевые действия по прорыву обороны противника на западном берегу Вислы. Его текст, отпечатанный на специальных бланках, был вручен каждому воину. Таких поощрений наша бригада на Берлинском направлении удостаивалась шесть раз.
Поддерживая наступление 8-й гвардейской армии по маршруту Гловачув — Едлинск — Рава Мазовецка — Пасека Воловска — Глухов — Березины, бригада совершала ежесуточный марш по 40–60 км. Только с 18 по 22 января она прошла с боями 200 км. 20 января дивизионы сосредоточились в Лодзи. Нужно было быстро подтянуть тылы, заправить машины горючим, доставить снаряды.
Боевая обстановка потребовала выделения одного дивизиона на многосуточное преследование отступающего противника. Эта задача была возложена на дивизион А. Я. Волкова. Комбриг распорядился слить бензин с транспортных машин и передать его Волкову. Следуя за наступающими частями по маршруту Лодзь — Поддембице — Конин — Гнезен — Клоедорф — Вангровец, Волков поддерживал непрерывную связь с комбригом, докладывал обстановку и состояние готовности дивизиона. Надежность связи обеспечивали начальник связи бригады капитан Платонов, радист комбрига старший сержант Г. И. Курженков, рядовой А. П. Хаванов.
Высокое мастерство на скоростном марше требовалось от водителей тяжелых боевых машин. Большинство из них были ветеранами бригады, прошли на своих машинах тысячи километров, провели за рулем сотни бессонных ночей в тяжелых условиях бездорожья под Синявином, Колпином, на Псковщине, на извилистых дорогах Карельского перешейка.
29 января огневые дивизионы бригады пересекли государственную границу фашистской Германии и начали свой марш в глубь страны.
Чем дальше продвигалась бригада по вражеской территории, тем безлюднее казалась та. Немецкое население, обманутое пропагандой Геббельса, поспешно отступало на запад, бросая обжитые места. Города Ландсберг, Фриденберг, многие мелкие населенные пункты не проявляли никаких признаков жизни. Но с быстрым продвижением вглубь мы стали встречать отдельных немцев, а также и целые семьи, укрывшиеся в лесных землянках. Встречались также колонны военнопленных фашистов и узники концлагерей.
Впоследствии, убедившись в лживости пропаганды гитлеровцев о «зверствах», якобы чинимых русскими, население стало возвращаться обратно.
Далеко оторвавшись от штаба и тыла, дивизионы продолжали преследовать противника. Командование поставило перед нами задачу стремительным маршем выйти на рубеж реки Одера. На это нацеливал нас и комбриг А. М. Лобанов. Здесь уместно сказать несколько слов о командире нашей бригады. Отличительной чертой его характера была требовательность. Любил он грамотных, исполнительных командиров, опирался на них, и они его не подводили. Принимая решение, он всегда учитывал мнение других, советовался со специалистами. Распоряжения комбрига всегда были предельно кратки, дельны и понятны. В подчиненных он воспитывал исполнительность, добросовестность, был строг в вопросах дисциплины, но меры наказания применял как исключение, в минимальных размерах, зато никогда не скупился на поощрение отличившихся. О его чуткости говорит такой случай. Когда бригада вела бои в Берлине, переписка воинов со своими семьями была временно нарушена. Долгое время не получала писем и жена офицера С. Н. Захарова. Она прислала письмо Лобанову с просьбой сообщить о муже, и комбриг незамедлительно дал ответ, успокоил ее, сообщил, что у Захарова все благополучно.
…Выполняя приказ комбрига, дивизионы устремились на запад и с ходу дали огневой залп по промежуточному оборонительному рубежу Дейч-Филене, на котором гитлеровцы попытались сдержать натиск советских войск. Еще при подходе к этому рубежу Лобанов получил донесение, что наши передовые части встретили упорное сопротивление фашистов. Разведчики докладывали о наличии у противника танков и артиллерии. Гвардейским минометам требовалось не теряя времени внезапно ударить по скоплению врага.
Командиры дивизионов Волков и Москалев доложили командиру бригады по радио, что их боевые машины находятся ближе всех к огневому рубежу. Лобанов приказал им с ходу открыть огонь по врагу. Приказ был выполнен.
Успешно преследуя противника, наступающие соединения обходили города и крепости, оставляя в тылу недобитые части фашистских войск. Эти «недобитки» беспокоили нас, временами создавая помехи. Так, в конце января батарея гвардии старшего лейтенанта В. И. Смирнова находилась на отдыхе в населенном пункте. Внезапно радист батареи принял открытым текстом команду Лобанова, штаб которого оказался отрезанным от наших передовых частей пробивавшейся из окружения большой группировкой нацистов, располагавшей танками и самоходными установками. Текст гласил: «Выйти на прямую наводку и огнем из боевых машин уничтожить вражескую группировку».
Гвардейцы батареи, выйдя в указанный район, с ходу развернули боевые машины и дали залп. Гитлеровцы не ожидали такого «сюрприза». После залпа их строй заметно поредел, оставшиеся в живых, бросая технику, поспешно разбежались по ближайшим лесам.
…Совершая многокилометровые переходы по территории Германии, командованию бригады пришлось серьезно поработать над организацией работы службы тыла, и в первую очередь — над обеспечением горючим и боеприпасами. К чести наших тыловых служб надо сказать, что бригада не испытывала серьезных затруднений в обеспечении всем необходимым для организации преследования. В те дни добросовестно трудились опытные товарищи: заместитель командира по тылу гвардии майор Шаляпин, начальник артснабжения гвардии майор Александр Синяткин, помощник комбрига по технической части гвардии капитан Клебанов.
1 февраля наши гвардейские минометы вышли на берег Одера. Первым этого рубежа достиг дивизион А. Я. Волкова. Командир дивизиона по рации доложил комбригу: «Задача выполнена, дивизион потерь не имеет. Продолжаю двигаться вперед».
Впоследствии Волков рассказывал:
— Когда наши машины подходили к Одеру, на лицах гвардейцев расцвели радостные улыбки. Дошли! Надо немедленно доложить комбригу о выполнении приказа. Докладываю. Не дождавшись конца моего доклада, комбриг прерывает меня и передает: «Спасибо! Поздравляю! Объявите благодарность личному составу. Подготовьте наградной материал на отличившихся. Действуйте по обстановке».
