Ухожу на задание… - Успенский Владимир Дмитриевич (версия книг txt, fb2) 📗
Этот «человек с запада» завораживал слушателей рассказами о войне в Южной Африке, о кровопролитиях в Центральной Америке. Да, он досконально знал свое дело, не зря получал большие деньги. Почтительно внимая ему, Сулейман думал, что со временем наберется опыта и сам станет таким же «господином обучающим», будет готовить новичков, находясь вдали от боев и хорошо зарабатывая. Пока молод, очень важно иметь деньги, много денег, которые обеспечивают все удовольствия в жизни. А денег-то как раз и не хватало Сулейману.
В основе обучения в лагере была программа диверсионно-разведывательных подразделений (от взвода до роты), принятая в армии США и в вооруженных силах стран НАТО. Соответствовало и вооружение: тактика и оружие испытывались здесь в боевых условиях. Диверсионно-разведывательные подразделения имели в своем арсенале ножи, гранаты, пистолеты, пистолеты-пулеметы, автоматические и снайперские винтовки, пулеметы (в том числе крупнокалиберные), гранатометы, ручные противотанковые ружья, противотанковые управляемые ракеты, безоткатные орудия, небольшие 51-миллиметровые минометы. Кроме того, мятежники центральных формирований (в отличие от местных, непосредственно в Афганистане) тренировались в стрельбе из всех других видов оружия, в постановке мин, в подготовке взрывов. Стреляли без ограничений, не жалея боеприпасов. Поставщикам, наверно, это было очень выгодно: чем больше израсходуют патронов и снарядов, тем крупнее будут новые заказы.
Много получил от своего наставника-рейнджера старательный ученик Сулейман. Даже перенял его настороженную, пружинистую походку хищника, в любой момент готового отскочить при опасности или кинуться на жертву. Но главное, что уяснил он за время занятий, — это настоятельнее, многократно повторявшееся требование рейнджера не действовать сегодня как вчера, по шаблону. Конечно, определенные стандарты, предусмотренные для той или иной типичной ситуации, но это лишь примерные схемы. Обстановка никогда не бывает одинаковой даже в двух-трех аналогичных случаях. К тому же она обычно меняется в ходе действия. Инициатива, самостоятельность решений, способность маневрировать — эти качества обязательны для командира диверсионно-разведывательного подразделения.
Сулейман считал, что всем этим он уже обладает. Сейчас он выделил не одну, а две главные группы. Первая группа захвата атакует пост на шоссе. Вторая — постройку, оставшуюся от бывшего караван-сарая, что между постом и казармами. На каком-то из этих объектов наверняка будет находиться начальник поста или его помощник, то есть те, кто знает обстановку на дороге, предупрежден о передвижении колонн. Кроме того, группа из десяти моджахединов интенсивным огнем блокирует казармы на холме, чтобы ни один человек не смог выйти оттуда на помощь атакованным сарбазам. И еще небольшая группа перекроет огнем шоссе севернее поста, откуда может подоспеть подкрепление.
Люди подчинялись ему беспрекословно. Знали: выскажешь какое недовольство или сомнение — из операции не вернешься. Это тоже была школа рейнджера. Да и Гульбеддин говорил: если ишак спотыкается на одну ногу, отруби ему три остальные — больше он не споткнется.
Нарушил сейчас Сулейман лишь одно правило: не создал ячейку управления. Такая ячейка, состоящая из командира, заместителя, наблюдателей и радиста, осуществляет связь со всеми группами в общее руководство. Но средств связи в отряде не было. Да и налет предполагался стремительный: ударить всем одновременно и сразу отойти к месту сбора. Главный объект — пост на дороге. Сулейману надо быть там.
— Вы наш гость, — сказал он Махмату, — вам не обязательно идти дальше.
— Я ночевал в доме, знаю подступы к ному.
— Но будьте осторожны. Центр спросит за вас. — Сулейман беспокоился, конечно, прежде всего о себе.
Моджахедины бесшумно и быстро, будто не ощущая тяжести снаряжения, растворились во тьме. С Махматом осталось пятеро. Сжимая правой ладонью рубчатую рукоять пистолета, он пошел по пологому склону, стараясь, чтобы не хрустели под ногами мелкие камешки, высохшая верблюжья колючка. Это не удавалось: слишком грузен и непривычен к такому ночному передвижению был городской человек.
Махмат торопился, чтобы приблизиться к дому, пока не началась стрельба, не переполошились сарбазы. Внезапно, спящими, хотел захватить их. Может, и удалось бы, но ночную тишину прорезал вдруг страшный, полный ужаса вопль. И сразу же в той стороне, на дороге возле поста, затрещали пулеметные очереди, раздались взрывы гранат.
За возвышенностью, за казармами, открыла огонь группа боевого обеспечения, отвлекая внимание гарнизона. Взлетели, озарив местность, ракеты. Из казарм ударили пулеметы. И, чего никак не ожидал Махмат, из каменного дома караван-сарая навстречу ему тоже хлестнула пулеметная очередь. А он и не знал, что с этой стороны есть амбразура. Наверное, она была заложена, как и окна. Эту маленькую каменную крепость без пушки не взять. Боеприпасов там много — сам видел. Только время потеряешь.
— Следовать за мной! — скомандовал Махмат, отползая к сухому руслу ручья.
Туда, в промытую вешней водой ложбину, не залетали пули, можно было бежать во весь рост. Бой грохотал за спиной, на возвышенности, а впереди, на дороге, потрескивали лишь отдельные выстрелы. Махмат спешил туда, чтобы объединиться с Сулейманом, узнать о пленных.
10
Начальник дорожного поста капитан Фарид Гафур по ночам не спал. Это уже никого не удивляло. На всех постах, расположенных в опасной зоне, офицеры в темное время суток либо не спали вовсе, либо отдыхали по очереди, не разуваясь и не расставаясь с оружием. Ночь — время шакалов и душманов, всех тех, кто нападает исподтишка. Какой уж тут сон! Однако, в отличие от других офицеров, от подчиненных ему бойцов, Фарид Гафур и днем не ложился отдыхать. Он расслаблялся лишь тогда, когда его совершенно одолевала усталость, засыпал мгновенно, присев на ящики с патронами в дорожной будке или свалившись на деревянную лавку в доме караван-сарая. Часто даже не успев разуться, расстегнуть ворот и ослабить, ремень. Сарбазы осторожно снимали с него ботинки, заботливо подсовывали под голову свернутую шинель.
Отдохнет часа три — и вновь на ногах, вновь как пружина.
Ел капитан как все, паек был добротный, да и фруктов поблизости, в заброшенных садах, было много, только бери, но при всем том оставался он очень худым, несоразмерно высокому росту, и сарбазы считали: это потому, что мало спит командир. Удивлялись: прикорнет ненадолго, как птица на ветке, и хватит ому. И никто, за исключением сержанта Искандера и еще нескольких земляков, давно знавших капитана, не задумывался: отчего так? Лишь земляки догадывались, когда и почему лишился Фарид Гафур покоя и сна.
Началось все в тот страшный день, который переломил надвое его жизнь. Возвращался он из города, с учительского совещания, довольный, радостный. Было о чем рассказать жене: на совещании его ставили в пример. Другим-то людям не будет он говорить об этом, неудобно хвалить самого себя, а жена поймет, что это не хвастовство, порадуется вместе с ним… А еще двух молодых учителей, только что окончивших лицей, обещали прислать ему для работы с детым младшего возраста. Сам он будет заниматься со старшими, им требуется больше внимания.
Вез Фарид Гафур подарки жене и дочке. Так хорошо было у него на душе, так ярко светило солнце, такой праздничной была свежая зелень полей и горных склонов, что он глазам не поверил, когда увидел вдруг среди зелени черные обугленные деревья, кусты с обожженной свернувшейся листвой, закопченные стены выгоревшего изнутри дома. Разрушенный, пустынный кишлак был перед ним. Валялось несколько трупов. К запаху гари и паленой шерстя примешивался тошнотворный запах разложения. Нигде ни одной живой души. Лишь собака с перебитой задней ногой появилась было на улице, да и та при виде Гафура торопливо проковыляла за разбитый дувал.
Почудилось, стонет кто-то, зовет… Может, жена или дочка? Он бросился к школе. Стон — все ближе, все явственней. Вбежал в комнату, которую занимал с семьей, и увидел женщину на полу: она лежала навзничь, ногами к глухой стене. Вся верхняя часть ее тела была изуродована взрывом, однако Фарид Гафур сразу узнал свою жену. И едва не упал без сознания возле нее. Но где-то совсем рядом все еще слышался стон, будто кто звал его, и это давало ему надежду… Гафур поспешил на этот звук о увидел только полусорванную дверь. Она слегка покачивалась на одной петле, жалобно поскрипывая…
