«Сатурн» почти не виден - Ардаматский Василий Иванович (книги без регистрации .TXT) 📗
Капитан с красной повязкой на рукаве взял бумаги Беспалова и осветил их спрятанным в рукав фонариком.
— Инженер Рокотов?
— Да. Из научно-исследовательского института.
— Егор Дмитриевич?
— Да, да, Я приезжал сюда на освоение нового оружия.
— А где отметка о прибытии в прифронтовую зону?
— На обороте.
Капитан перевернул бумажку и долго исследовал штамп отметки.
— А чья тут подпись?
— Да откуда я знаю? — раздраженно ответил Беспалов. — Мне он не представлялся, поставил штамп и до свидания.
— Первый раз вижу эту подпись. Погодите-ка, я сперва пропущу фронтовиков, а потом разберусь с вами, отойдите в сторонку. Следующий.
Гуреев предъявил свои документы. Капитан бегло их просмотрел и, возвращая, сказал:
— Не забудьте отметиться в московской комендатуре.
— Есть отметиться, — отозвался Гуреев и легко вскочил на подножку вагона.
Пропустив еще человек пять, капитан вернулся к Беспалову.
— Значит, не знаете, кто подписал отметку?
— Не знаю.
— Ну ладно, проходите.
— Спасибо, капитан, — тихо сказал ему Беспалов и вошел в вагон.
Глава 27
Затемненный фонарик со свечой над дверью вагона освещал только передние места, а дальше было черным-черно. Беспалов зажег спичку и сразу увидел Гуреева. Он стоял у третьего окна. Пройдя туда, Беспалов сел на боковое место. На противоположном боковом месте уже лежал вещевой мешок Гуреева. Беспалов поднял воротник пальто, надвинул шляпу на нос и засунул руки в рукава. Человек явно собирался спать. Протягивая ноги, он задел Гуреева.
— Извините, пожалуйста, — буркнул Беспалов.
— Ничего, — ответил Гуреев и тоже сел. — Я вижу, патруль все же смилостивился над вами.
— Да, — вздохнул Беспалов, чуть приподняв шляпу. — С одной стороны, я их понимаю, но с другой — зло берет. Будто я ради каких-то своих личных дел сюда езжу.
— Для него одно то, что вы не в военной форме, уже подозрительно, — засмеялся Гуреев.
— Я, конечно, личность сугубо штатская, но он же видит документ. Командирован сюда по просьбе самого командования. Что ему мало этого?
Гуреев ничего не сказал.
Беспалов снова надвинул шляпу на лицо, давая понять, что разговор окончен, он будет спать. Но он видел всю нижнюю часть тела Гуреева, видел его сложенные на животе руки, видел его ноги. Очень интересно было наблюдать за руками, которые ни минуты не оставались без движения. Гуреев, конечно, и не думал спать. Он явно нервничал.
Беспалов судорожно, как это делают в неудобстве спящие люди, передвинул ноги, прижал их к ногам Гуреева. Тот осторожно отодвинул свои ноги в сторону. Беспалов начал похрапывать.
Рассвет наступил, когда до Москвы оставалось часа два пути. Беспалов охая стал поворачиваться на бок, тело его поползло со скамейки, и он «проснулся».
— Ух ты, чуть не упал! — смущенно пробормотал он и, осмотревшись по сторонам, сказал: — С юных лет не спал в таких условиях. Ну что ж, как говорится, с добрым утром.
— Также и вас, — чуть улыбнулся Гуреев.
Становилось все светлее, и теперь Беспалов мог хорошо разглядеть своего соседа. У него было крупное плоское лицо, резко очерченные надбровные дуги, под которыми тускло поблескивали глаза неопределенного цвета: не то голубые, не то серые. От широких ноздрей к уголкам рта прорезаны глубокие складки, а подбородок, как у девушки, круглый, с чуть наметившейся ямочкой посредине. Беспалов подумал, что он должен быть злым, в злости упрямым, но что большой воли у него нет.
Поезд останавливался часто. В вагон входили новые пассажиры, теперь больше штатские. Гуреев сидел, чуть повернувшись к окну, но левым своим глазом он следил за каждым входящим в вагон. Москва была все ближе и ближе. Только что поезд отошел от станции Дорохово. «Если все будет в порядке, — прикинул Беспалов, — часа через два будем в Москве».
Поезд тащился медленно и так же медленно за окном вагона проплывала разоренная войной земля. На фоне свежей зелени еще более контрастно выделялись черные пепелища.
— Не спешит наш поезд, — сказал Беспалов.
Гуреев посмотрел на него с усмешкой.
— Вы зря торопитесь. Небось в Москве за вас снова возьмется патруль.
«А, миленький, хочешь выяснить, есть ли проверка документов в Москве?» — внутренне позлорадствовал Беспалов и сказал:
— В Москве это вам не где-то на забытой Богом станции, в случае чего можно позвонить в институт. — Беспалов сделал паузу. — Да в Москве и нет поголовной проверки.
— Этого не может быть! Москва… столица… как же? — сказал Гуреев и выжидательно смотрел на Беспалова.
«Хочешь, миленький, чтобы я тебя окончательно успокоил, а я этого не сделаю. Промолчу. Мучайся…» Беспалов только повел головой, что могло означать: «Ладно, поживем — увидим».
Гуреев мог сойти с поезда, не доехав до Москвы. Это было предусмотрено. На каждой станции были люди, которые его ждали.
Когда поезд подошел к Кунцеву, Беспалов спросил:
— А вы до Москвы или дальше?
— Пока до Москвы, а там… — Гуреев усмехнулся. — А там, куда прикажут. Наш брат сам маршрута не выбирает.
«Говоришь ты складно, — мысленно заметил Беспалов, — а только я твой маршрут знаю…»
Но вот поезд медленно вполз под крышу Белорусского вокзала и остановился. Гуреев не торопился, продолжал сидеть, наблюдая толкотню у дверей. Беспалов встал.
— До свидания, попутчик.
— Счастливо! — Гуреев махнул ему рукой.
Беспалов сошел на перрон и тотчас увидел лейтенанта Весенина в его замызганном ватнике. Они обменялись взглядами. Глаза Беспалова сказали: «Он в этом вагоне». Глаза Весенина ответили: «Ясно». Теперь невидимым спутником Гуреева станет Весенин. Беспалов медленно пошел вдоль поезда к выходу. На площади его ждала машина.
— Быстро в управление! — приказал он шоферу.
Подойдя к двери своего кабинета, Беспалов услышал, что там надрывается телефон. Перешарил все карманы. Как назло, не мог найти ключ от двери. Наконец вспомнил, что положил его в задний карман. А телефон все звонил и звонил. Черт бы их побрал, эти английские замки, никогда ключ правильно не вставишь! А телефон все звонил.
Беспалов ворвался в кабинет и схватил телефонную трубку.
— Слушаю.
— Докладывает Весенин. Беда, товарищ капитан.
— Что случилось?
— Его взял комендантский патруль.
— Как так взял?
— Он переходил вокзальную площадь, и там его остановил патруль. Они посадили его в машину и увезли.
Новость была такой неожиданной, что Беспалов в первую минуту не знал, что сказать. Затем он приказал Весенину немедленно ехать в управление.
Черт возьми! Провести огромную работу, занять в ней столько людей и не предусмотреть такого случая?! Наверное, у него была какая-нибудь ошибка в документах и патруль это заметил. Беспалов готов был сейчас выругать тех, кто делал эти документы, и тех, кто оказался в этом бдительном патруле.
Круто повернувшись, он шагнул к столу и позвонил Старкову.
— Докладывает Беспалов. Только что, уже в Москве, интересующего нас человека взял комендантский патруль.
— За что? — после паузы спокойно спросил Старков.
— Пока неизвестно. Его взяли, посадили в машину и увезли.
— Так… — Старков молчал, Беспалов слышал его дыхание. — Весенин с ним не контактировал?
— Нет.
— Где он?
— Едет в управление.
— Немедленно пошлите его в военную комендатуру, пусть осторожно выяснит, в чем там дело. Если без нашего вмешательства все там для нашего объекта сойдет благополучно, продолжайте операцию по плану. Если же положение объекта усложнилось, нужно вмешаться, чтобы его отпустили. Но знать о нашем вмешательстве может только комендант. Ясно вам?
— Ясно.
— Действуйте.
Спустя десять минут Весенин уже был в военной комендатуре.
Во дворе комендатуры несколько офицеров под наблюдением молоденького капитана безостановочно маршировали и, поравнявшись с ним, отдавали честь. Это было им наказанием и учебой, чтобы впредь не забывали на улице приветствовать старших по званию.
