Разведчики - Чехов Виктор Григорьевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
В сумерках громче застрекотали сверчки, где-то близко ухнула сова. Шохин сидел, подперев голову руками. Если бы мысли не мелькали в мозгу с такой стремительной быстротой! Остановились бы, дали покой! Сова ухнула совсем рядом. Шохин вздрогнул и пошел к выходу.
Рядом зашелестели кусты, что-то хрустнуло. Шохин еле слышно свистнул. Ему ответили.
— Васыль?
— Я.
— Давно жду.
— К партизанам из Деснянска пришли еще люди, — Васыль говорил шепотом.
— Юрий где? — перебил Шохин.
— В партизанском лагере. Нужен он? Могу сходить за ним, — с готовностью откликнулся Васыль.
— Сам пойду, побудешь пока здесь.
Васыль сел у входа в шалаш и стал смотреть сквозь ветви на звездное небо. Он думал о Гале: он спас ее, она выходила его. Как будто квиты, а сердце говорит другое. Вначале думал, что тянет к ней сходство ее с сестрой Варей… Нет, не то. Галя особенная, замечательная девушка. Договорились, если он через час не вернется, она придет сюда… Вон Большая Медведица, а где же Малая? Не заснуть бы, уже вторую ночь не приходится спать. Один оставался в шалаше и все время дежурил, ждал возвращения Шохина… То ветер зашумит в деревьях, то у входа зашелестят кусты. С автоматом в руках и просидел до зари.
Васыль поудобнее примостился у стенки шалаша.
— Вот ты где! — услышал он шепот.
Васыль вздрогнул. Как это он не заметил ее прихода? Только закрыл глаза, она и подошла.
— Садись, — сказал он радостно.
Галя примостилась рядом.
— Как Надя?
— Заснула.
Минут пять сидели молча.
— Почитай Шевченко, — попросила Галя.
Васыль поднял голову. Лицо его выделялось бледным пятном, на месте глаз — черные тени. Гале стало страшно, она испуганно взглянула на Васыля. Он сидел с закрытыми глазами.
— Хорошо! Только это очень грустные стихи. Ты прочти что-нибудь не такое печальное… — Галя чуть придвинулась к Васылю. Теперь лицо его было совсем близко, и глаза поблескивали в темноте. — Я бы хотела услышать, что наши прогнали немцев и уже к Киеву подходят!
— А Шохин все-таки прав, — неожиданно сказал Васыль.
— Причем здесь Шохин?
— Когда мы спустились на парашютах, я не знаю, что со мной вдруг стало. Хотелось упасть на землю, обхватить руками, целовать ее… Я вспомнил какие-то строчки из Шевченко, а Шохин как крикнет: «Мы явились сюда немцев бить, а не стихи читать!» Выходит, я только и делаю, что стихи читаю…
— Тебя же ранили, ты полицая убил… — успокаивала Васыля Галя.
— Потише надо разговаривать, — донесся к ним приглушенный голос. К шалашу подошли Шохин, Юрий и Чубарь. Все были в приподнятом настроении: наконец начиналось настоящее дело.
Вместе с Шохиным комсомольцы, почти не отдохнув, отправились дальше. Шли цепочкой один за другим. Недалеко от Заречного их встретил дед Охрим. Выполняя поручение Гладыша — проводить ребят к спрятанному складу — он важничал, разговаривал больше жестами. Поравнявшись с Шохиным, встал впереди комсомольцев. На нем была темная свитка и неизменный выгоревший картуз.
— А ну, Петро! — только и сказал он, жестом приказывая следовать за собою.
На второй день чуть свет Галя пробралась в Деснянск. Увидев ее, мать ахнула:
— Ой, доню, прислали повестки — на биржу труда. Елизавета Ивановна передавала, что и для Юрко повестку получила.
— Мы, мамочка, оружие переносили, — гордо сказала Галя.
Глядя на полное румяное лицо Гали, на слегка оттопыренные яркие губы, мать вздохнула: семнадцати нет, а вот приходится воевать…
— Мамо, — Галя сдвинула брови. В ее чистом взгляде была решимость. — Что сможете, забирайте, пойдем в отряд. Оставаться здесь вам нельзя.
Мать заплакала. Галя бросилась к ней и расплакалась сама.
— Нашли время лить слезы, — почти вбежала в комнату Елизавета Ивановна. — Видела сейчас Койдана из Старогородки: немцы с полицаями ходят по дворам, вызывают хлопцев и дивчат. Забирай, Пелагея, Галку и уходи. Запри дверь приколом, на двери записочку: «Скоро буду дома». А еще лучше, иди-ка Галка, одна, мать потом придет.
Захватив в кошелку два платья, белье, еду, Галя вышла на крыльцо.
Через улицу к их дому шли трое гитлеровцев и двое полицаев. Галя, нагнувшись, спрыгнула с боковой стороны крыльца, побежала через огород и чужими садами пробралась к бабушке Антониде.
Хатенка Ивана Лукича была на замке, бабки дома не оказалось. Галя улеглась за банькой, в густых зарослях картофельной ботвы, решив дождаться прихода дедушки. Она лежала, прислушиваясь: вот проехала повозка, скрип колес был надрывно-пронзительный; звякнула щеколда калитки. Приближаются поспешные шаги. Слышно, как тронули замок. Еще раз звякнула щеколда. Топот уже нескольких ног…
— Кто такой? — услышала Галя грубый окрик.
— За сапогами пришел, да вот замок. — Галя с ужасом узнала голос связного Кости. «Пришел сообщить об оружии», — мелькнула мысль.
— А ну, геть отсюда, а то дам тебе сапоги! — проговорил тот же грубый голос.
— Полицаи! — Галя притаилась, стараясь даже дышать тише.
Шаги удалились, калитка захлопнулась.
— А я вам кажу, пан Дрюма, вин побаче нас и втэче, — проговорил первый голос.
— Если только уже не удрал, — проворчал Дрюма. — Надо его взять. Все приметы сходятся; из Киева тоже о нем пишут. Взять его надо, — повторил Дрюма, — иначе повесит нас комендант. Сторожите день и ночь. Старуху не трогайте, а сапожника не упустите.
Разговаривая, полицаи ушли.
«Предупредить деда!» — Галя отползла от баньки в глубь огорода. Она то останавливалась, ожидая с минуты на минуту прихода полицаев, то продолжала ползти. Больно ударилась коленкой о камень… «Костя здесь был, он отыщет и предупредит дедушку», — с надеждой подумала она и чуть приподнялась. Двор был пустынен. В щель плохо прикрытой калитки виднелась часть улицы.
Надо самой отыскать деда. Галя не думала об угрожающей ей опасности. Уже не скрываясь, прошла в соседний двор через небольшой садик и вышла на улицу. Показалось, что из окон дома, что стоял напротив, за ней наблюдают.
Галя направилась в дом, где однажды встретилась со своим учителем Остапенко, потом прошла по базару. Ее охватило отчаяние — неужели не успеет предупредить?! Куда идти, где еще искать? Решила пройти на Остерку, зная, что иногда дед ходит ловить рыбу.
Столкнулась с Иваном Лукичом совершенно неожиданно в конце Первомайской, против музея.
Она бы прошла мимо, если бы дед сердито не окликнул ее:
— Сейчас же за Десну! Разгуливаешь по улицам… Хочешь, чтобы тебя схватили да в Германию отправили?
Галя с секунду смотрела на его до неузнаваемости изменившееся без бороды лицо.
— Не ходи домой… Там полицаи стерегут. Она оглянулась, но улица была пустынна. — Идем, увидят.
— Бабка дома? — спросил Лукич.
— Нету. Я в картошке спряталась, к нам приходили забирать меня с Пашей в Германию. За банькой я была… — повторила Галя. — Сначала пришел Костя…
Иван Лукич оживился:
— Костя был? Вот он-то мне особенно нужен. — Они свернули за музей к большим кустам сирени. — Немедленно возвращайся к партизанам, найдешь Шохина или Юрия, пусть, не задерживаясь, передадут Киму…
Галя удивленно подняла брови:
— Киму?
— Не перебивай, запомни хорошенько: оружие Костя вывез. Я остаюсь на несколько часов: встречусь с Костей и переправлю людей через Десну. Все это надо передать Киму. Запомнила?
— Запомнила. — Галя пытливо посмотрела на деда: — Дорогу найдешь к нам?
— Сам все подготавливал, как не найти.
