Памятник Дюку(Повести) - Воинов Александр Исаевич (онлайн книга без txt) 📗
— Подожди! Сейчас вернусь! — шепнул Миша, пригнулся и быстро побежал в ту сторону, где стояли платформы.
У Лены упало сердце. «Что он делает, сумасшедший!»
Через несколько секунд Миша вынырнул из темноты.
— Там немцы! — прошептал он. — Какой-то начальник!.. Я не разобрал всего, что он говорил, но мне кажется, сейчас должно что-то произойти!
— Почему? — спросила Лена, ощущая на своем лице теплоту его дыхания.
— Начальник все время повторял: быстрее! быстрее!.. Что же делать?
— Подождем!
— А если они угонят состав?
— Пока никаких признаков!.. Даже маневровый паровоз увели…
Вдруг, прежде чем Лена успела что-либо понять, он обхватил ее рукой за плечи, толкнул на землю, и сам распластался рядом. Тут же она услышала скрипучие шаги и тихое бряцание оружия. Острый луч ручного фонарика прочертил стену, возле которой они только что стояли, повис на мгновение над их головами, а затем метнулся в сторону.
Немецкие солдаты, переговариваясь между собой, прошли мимо. Когда их шаги затихли, Миша приподнялся на колени и увидел, что опасность миновала.
— Пошли! — проговорил он. — Нам больше здесь делать нечего!..
— Ты понял, что они говорили?
— Да. Эшелон набит военнопленными! Скоро их погонят на баржи…
Они обогнули стену и вышли на дорогу. Здесь уже действовали портовые пропуска и можно было больше не бояться.
Вдруг Лена остановилась.
— Миша! Они будут грузить пленных на баржи сегодня?
— Да, как я понял, примерно через час.
— Как по-твоему, сколько может быть в этом эшелоне человек?
— Больше тысячи!
— А почему его так усиленно охраняют?..
— Наверно, это пленные, работавшие где-то на секретном строительстве. Немцы стараются их изолировать!..
— Боятся, что они передадут сведения?
— Конечно!..
Издалека донесся приглушенный расстоянием рокот бомбежки. На горизонте метались бледные лучи прожекторов; с земли поднимался красноватый пунктир трассирующих пуль и таял во мгле.
— Где-то в Люстдорфе бомбят, — сказала Лена.
— Нет, дальше! Километрах в двадцати.
Несколько минут они шли молча. Миша почувствовал, что Лена чем-то встревожена.
— Что с тобой? — спросил он.
— Как по-твоему, сколько сейчас времени? — не отвечая на вопрос, спросила Лена.
— Примерно половина двенадцатого!
— Можно успеть! — с облегчением сказала она.
— Что — успеть?
— Миша, ведь они погрузят пленных на баржи, которые на рассвете уйдут с караваном?
— Да. Так я понял!
— А караван направится в сторону фронта?
— Ты хочешь сказать, что они потопят баржи?.. — спросил Миша, проникая в ход ее мыслей.
— Конечно!.. Зачем бы им пересаживать из вагона тысячу человек на баржи и везти их в обратном направлении, туда, где сейчас идут тяжелые бои?..
— Ты, наверно, права! — сказал Миша.
— Пойми, ведь мы потопим их собственными руками! Наши летчики станут бомбить баржи!
— Я все понял!.. — Мишин голос дрогнул. — На баржах нет зениток — чудная мишень для летчиков! Немцы наверняка на это рассчитывают.
— Это еще не все! — сказала Лена. — Если самолеты запоздают, то, приближаясь к порту, немцы сами потопят баржи…
— Как же быть? Пока мы тут разговариваем, Надя связывается со штабом и ничего не знает о том, что мы увидели…
— Мишенька!.. — просительно сказала Лена.
— Я пойду, — поняв ее, ответил Миша.
Теперь до причала, где и ночью не останавливалась погрузка, было каких-нибудь двести метров. На одиннадцатом в ночную смену работает бригада Марии Афанасьевны. Появление Лены не вызовет ее недоумения. Лена скажет, что решила поработать часть ночной смены и днем пораньше освободиться, ей это нужно для домашних дел.
Дойдя до того места, где Миша должен был свернуть на дорогу, ведущую в город, они остановились.
— Будь осторожен, Мишенька!.. — сказала Лена.
— А ты утром не задерживайся! И на причал не ходи — там холодно!.. — Миша махнул на прощание рукой, и его тонкая фигура быстро утонула во тьме. Лена постояла немного, прислушиваясь к его удаляющимся шагам, а потом медленно направилась к причалу.
Куда она идет?.. Зачем?.. Эта мысль внезапно ударила ее, словно хлыстом… Почему она отпустила Мишу одного? А что, если ему не удастся?..
Для того чтобы быстрым шагом дойти от порта до ее дома, нужно всего двадцать пять минут. Но это днем. А ночью?!.. Улицы пустынны, и ежеминутно из-за угла может появиться патруль… Каждый его шаг может стать последним…
Но имеют ли право рисковать сразу двое? «Без истерики, Ленка, без истерики!» — строго останавливала она себя. Но тут же вновь начинала мучиться сомнениями. Сама не пошла, подставила парня. Испугалась!..
Почти дойдя до причала, метнулась назад, в темноту. Долго бежала между нагромождениями ящиков и ржавого железа.
Вдруг чья-то рука с силой отбросила ее в сторону.
— Цурюк!
Лена испуганно попятилась. Плотной массой прямо на нее медленно надвигались люди. По топоту сотен ног, по крикам конвойных Лена поняла — ведут пленных! Она уже видела теперь их первые ряды. В сумраке нельзя разглядеть лиц, но заметно, что на некоторых — русские шинели.
В их шепоте можно различить отдельные слова:
— Куда нас ведут?!
— Наверно, на корабль.
— Тише, ребята!..
И резкие, властные окрики конвойных:
— Шнель!.. Шнель!..
Лена притаилась за железной фермой сломанного крана, чутко вслушиваясь в каждый звук.
Пленные уже близко. Кто-то споткнулся, застонал. Суета. Крик конвойного. Товарищи, очевидно, не дали ослабевшему упасть, подхватили под руки.
«И все они погибнут, — думала Лена. — Нет, нет, этого нельзя допустить! Невозможно!..» И все, что она пережила за последние месяцы, показалось ей вдруг ничтожным по сравнению с трагедией этих людей, которые непрерывным потоком шли мимо нее.
Невдалеке прогремела автоматная очередь. Дикий крик:
— Добей!.. Добей!..
Еще одна короткая очередь, и крик оборвался.
Лена почувствовала, что дрожит, как в ознобе. Скорее, скорее выбраться из порта и бежать домой!.. Она продублирует Мишу… Кто-нибудь из двоих прорвется…
Простучали шаги последних конвойных, которые замыкали колонну. Лена быстро пошла к выходу из порта. Но она опоздала. Ворота были оцеплены. Получен приказ — до утра из порта никого не выпускать. Хотят сохранить в полной тайне час выхода каравана в открытое море.
С тяжелым сердцем Лена побрела на причал. Она сказала Марии Афанасьевне, что хочет работать. В ответ та только удивленно повела бровями, ничего не сказала.
У Нади в это время тоже были большие волнения. В двенадцать ночи она вызвала штабную рацию. Она, конечно, ворвалась в чье-то расписание, но ее оправдывало то, что необходимо было срочно передать важное сообщение.
Штабной радист откликнулся быстро. Но в Надином передатчике стало падать напряжение. Истощенные батареи отдавали свою последнюю энергию, и ей пришлось подключить еще одну, тоже старую, чтобы как-то выйти из затруднения. И вдруг в дверь постучали. Сначала осторожно, потом сильнее. О, эта дверь! Сколько из-за нее уже было переживаний!..
Нет, в этой ночи не было покоя! Миша!.. Так поздно!..
Он стоял перед ней с потемневшим, исцарапанным лицом. Воротник его пальто был порван.
— За тобой гонятся, Миша? — испуганно спросила Надя.
— Нет, все в порядке! — проговорил он. — Просто, немного не повезло. Неудачно перепрыгнул через ограду сквера. У тебя уже была передача?
— Была, а что? Почему ты волнуешься?
Он тяжело опустился на стул.
— Вот что, Надя, — плохие новости…
— С Леной что-нибудь?
— Нет, она в порту… Тебе надо немедленно связаться со штабом…
Миша рассказал все, что они с Леной узнали. Надя выслушала и развела руками.
— Ничем не могу помочь!..
— Что ты, Надя… — вскрикнул он, — там же люди погибнут! Тысяча человек!..
— У меня энергии осталось только на одну передачу! А мы еще не ответили на многие задания!..
