Пригорьевская операция - Шараев Николай Семенович (читать книги без сокращений TXT) 📗
— Комиссар полка Юденков.
Юденкову было немногим больше двадцати. Перед нами стоял высокий, стройный юноша с худощавым лицом, на котором золотились редкие веснушки. Особую выразительность придавали лицу густые брови, сдвинутые к переносице. Глаза глядели по-взрослому, сурово, движения были резкие, быстрые. От всей его фигуры веяло задором, мужеством, русской удалью.
Андрей засыпал нас вопросами.
Вскоре к нам присоединился Казубский. Я тут же напомнил об указании Пайтерова, поинтересовался, когда и как решится вопрос о формировании отряда. И командир и комиссар полка заверили, что директива обкома будет выполнена, но придется несколько повременить: положение на рубежах полка настолько напряженное, что пока нельзя снять ни одного взвода.
После завтрака, организованного Гусевым, Казубский заторопился в штаб, а Юденков решил побывать в батальонах.
— Хотите — поедем вместе, — предложил он мне. — Познакомитесь с полком, выступите перед ребятами.
Я охотно согласился. Винокуров и Гусев тоже приняли предложение комиссара. Выйдя на улицу, я с удивлением увидел возле дома немецкую легковую машину. Юденков галантно распахнул передо мной переднюю дверцу, сам сел за руль.
— А ну, трофея, покажи свою силу, — сказал он, нажимая на акселератор.
Мотор взревел, и мы лихо понеслись по улице, разбрызгивая грязь. За стеклами машины замелькали засеянные поля, перелески, деревни. Все было бы хорошо, не начнись дождь. Машину начало заносить. Гусев предложил остановиться и переждать ливень, но Юденков решил не сдаваться. Переключившись на меньшую скорость, он на предельном газу продолжал петлять по раскисшей дороге. Кончилось тем, что на объезде разрушенного моста, у самой деревни, где стоял 1-й батальон полка, «оппель» ополз с дороги и безнадежно засел в грязи.
— Зараза фашистская! — зло буркнул Юденков, выбираясь из машины. — Не любит партизанских дорог.
— Ничего, вытащим, — подбодрил Гусев.
— Ну ее к чертям! — ответил комиссар. — Некогда возиться. Пошли в деревню. Теперь на этом корыте далеко не уедешь. Пересядем на лошадей…
Несколько дней провел я в подразделениях полка, беседовал с множеством партизан, секретарем подпольного райкома партии Гусевым, комиссаром полка Юденковым. Все, что увидел и услышал, произвело на меня неизгладимое впечатление.
…Старинный русский город Ельня — центр одного из крупнейших районов Смоленщины — стал в середине июля 1941 года ареной жарких боев Красной Армии с гитлеровскими полчищами. В начале августа наступление противника было остановлено на линии Великие Луки, Ярцево, Ельня, Рогачев и севернее Жуковки. Ельнинский район оказался разрезанным огненной чертой. Город несколько раз переходил из рук в руки. В начале сентября Красная Армия разгромила в районе Ельни восемь отборных фашистских дивизий. Над Ельней снова взвился красный флаг. В этих героических боях родилась славная Советская гвардия.
По зову коммунистов ельнинцы самоотверженно помогали родной армии: строили оборонительные рубежи, ходили в разведку, совершали диверсии в тылу противника, снабжали воинские части продовольствием, ухаживали за ранеными.
С первого дня войны Ельнинский райком партии стал боевым штабом не только для коммунистов, но и для всех жителей района. Мобилизуя силы и средства на помощь фронту, райком по указанию обкома усиленно готовился к борьбе в условиях подполья. Создавались партизанские базы, отбирались надежные люди для подпольной работы. Молодой, энергичный секретарь райкома Яков Петрович Валуев с рассвета до темна ездил по району, встречался с коммунистами, колхозниками, рабочими, разъяснял непонятное, воодушевлял, советовал. Возвращаясь ненадолго в райком, он принимал районных работников, давал необходимые указания, координировал действия. Секретарь райкома комсомола Андрей Юденков по заданию Валуева отбирал комсомольцев в разведывательные группы и с многими из них ходил за линию фронта.
В начале октября гитлеровцы снова перешли в наступление по всему Западному фронту. В бою за Ельню был тяжело ранен секретарь райкома Я. П. Валуев. За этой бедой последовала другая: второй секретарь райкома партии И. П. Гусев и Андрей Юденков наткнулись на засаду и были захвачены гитлеровцами. К счастью, их приняли за солдат, переодетых в гражданскую одежду. В самый острый момент перехода в подполье районная партийная организация оказалась обезглавленной. Но коммунисты, оставленные в районе для организации партизанской борьбы, были верны своему долгу. Укрываясь в глухих деревушках, они настойчиво разоблачали фашистскую ложь о падении Москвы и крушении Советской власти, терпеливо сколачивали партизанские группы, хотя и не решались выступать открыто, ожидая команды райкома.
Гусев и Юденков прошагали в колонне военнопленных около недели. Затем им удалось бежать. В октябре оба вернулись в свой район. Иван Павлович Гусев сразу взялся налаживать связи с коммунистами-подпольщиками, начал собирать силы для вооруженной борьбы с врагом. В долгие декабрьские ночи он обошел десятки деревень и в каждой разыскал нужных людей. Из рук в руки передавалось написанное им письмо райкома к коммунистам. Все чаще и чаще в деревнях и в самой Ельне стали появляться листовки. В них райком сообщал о торжественном заседании в Москве, посвященном 24-й годовщине Октября, о военном параде на Красной площади, о разгроме гитлеровцев под Москвой.
Залечив рану, полученную во время побега из плена, в работу включился и Андрей Юденков. Вскоре ему удалось установить надежную связь с директором коробецкой школы Василием Васильевичем Казубским. По заданию Гусева они создали боевую партизанскую группу, которая в середине января 1942 года обосновалась в деревне Клин и установила там Советскую власть.
Первые операции партизанской группы Казубского и Юденкова по расправе с предателями и срыву немецких заготовок продовольствия придали смелость всем, кто ненавидел оккупантов и мечтал бороться с ними. В деревню Клин группами и поодиночке потянулись местные жители и «окруженцы», заранее раздобывшие себе оружие на местах недавних боев.
В конце января выросший и окрепший отряд передислоцировался в поселок Гортопа, с трех сторон окруженный дремучим лесом, и начал смело нападать на гарнизоны противника.
12 февраля совет отряда, куда входили командиры всех боевых групп, решил преобразовать отряд в партизанский полк, построенный по типу пехотного армейского полка. Командиром полка единодушно избрали Казубского, комиссаром — Юденкова. По предложению комиссара было решено присвоить полку имя прославленного героя гражданской войны Сергея Лазо.
С помощью армейской разведгруппы командование полка сообщило о себе штабу Западного фронта. Благодаря этому 23 февраля в расположение полка приземлилась на парашютах группа советских офицеров с радиостанцией. Это событие стало великим праздником для партизан. Теперь была обеспечена постоянная связь со штабом фронта.
Вслед за первыми посланцами Большой земли в полк прибыл представитель политуправления Западного фронта — Александр Иванович Разговоров. Молодой человек богатырского сложения, обаятельный собеседник, с красивым лицом и ласковой улыбкой, он был на редкость твердым, принципиальным и требовательным офицером. По общему признанию партизан-лазовцев, батальонный комиссар Разговоров сыграл весьма важную роль в их боевых делах.
Силы полка росли с каждым днем, крепли его удары, расширялся район действий. Образовался целый партизанский край, в котором насчитывалось более 250 населенных пунктов. Внешняя линия обороны партизанского края составляла почти 150 километров. В конце апреля полк имени Лазо совместно с партизанским полком имени 24-й годовщины РККА, действовавшим в другой части Ельнинского района, напали на Ельню. Недостаток боеприпасов не позволил партизанам полностью овладеть городом и удержать его, но в боях за Ельню и в самом городе только лазовцам удалось истребить около 1300 гитлеровцев.
Учитывая положительный опыт существования 1-й партизанской дивизии в Дорогобужском партизанском крае, штаб Западного фронта и командующий группой войск, действовавшей в тылу противника в районе Дорогобужа, генерал Белов отдали приказ о создании 2-й партизанской дивизии. В ее состав вошел и полк имени Сергея Лазо.
