Пригорьевская операция - Шараев Николай Семенович (читать книги без сокращений TXT) 📗
Потому ли, что здесь проходят и новая, асфальтовая, и старая, грунтовая, дороги с запада на восток, на Москву, или благодаря лесам, а может, и по другим причинам, в деревнях Дорогобужского и ближайших к нему районов осело много военнослужащих. Раны, контузии, разные другие неудачи, из-за которых люди оказались в тылу врага, не сломили их духа. С помощью местных коммунистов и комсомольцев они вооружались, организовывались в небольшие группы и отряды, уничтожали немецких ставленников.
Фашистские власти учуяли опасность. Бургомистры, старосты и полицейские получили строгий приказ: привести в районные центры всех мужчин призывного возраста, якобы для регистрации, а на самом деле, чтобы загнать за колючую проволоку. Подпольщики вовремя раскусили и правильно оценили затею врага. Повсеместно раздался их призыв: «К оружию!»
И запылало пламя партизанской войны. Созданные к этому моменту отряды блокировали дороги от районных центров, где располагались крупные вражеские гарнизоны. Почти во всех деревнях появились вооруженные группы. Группы быстро сливались в отряды, которые в свою очередь объединялись в крупные боевые единицы. Во главе партизанских отрядов, их партийных и комсомольских организаций становились вчерашние подпольщики.
К концу января в шести районах оккупанты были изгнаны почти из всех деревень. 15 февраля объединенными силами партизаны взяли город Дорогобуж. Немного позднее глинковские партизаны освободили свой районный центр.
Удары партизан по врагу приобрели еще большую силу и организованность, когда в здешних местах появились авиадесантные и конногвардейские части группы советских войск под командованием генерала П. А. Белова, действовавшей по заданию Верховного Командования в тылу группы немецких армий «Центр». Образовался огромный партизанский край, в состав которого вошло свыше тысячи населенных пунктов. Своеобразная линия фронта, возникшая вокруг партизанского края, отвлекла на себя не одну дивизию гитлеровцев.
Под Дорогобужем
Проехав около сотни километров по дорогам партизанского края, мы к исходу третьего дня добрались до небольшой деревни под Дорогобужем.
— Ну вот и прибыли, — довольно улыбаясь, сказал Деменков.
— Как? — удивился я. — Разве райком не в Дорогобуже?
— Был в Дорогобуже, пришлось переехать. Как только партизаны заняли город, фашисты стали методично бомбить его.
— Так же случилось и с Глинкой, — добавил Куковенков.
— Надеюсь, Петр Сергеевич, ты отдохнешь у нас до утра? — обратился Деменков к Куковенкову.
— Нет, Феоктист Николаевич. К своим тянет, пойду.
— Оставайся, дело к ночи.
— До ночи еще полпути отмахаю, у меня ноги длинные.
Куковенков крепко пожал нам руки и размашисто зашагал по дороге на Глинку. Мы остановились у старого дома под железной, давно не крашенной крышей.
— Это и есть райком. Квартира секретаря тут же, — сказал Деменков, приглашая входить. — Устали небось с дороги…
Первой я встретил утром Дусю Симонову — второго секретаря райкома партии. Дуся… и второй секретарь райкома. Кое-кому такое сочетание может показаться странным. Но именно так называли Симонову дорогобужцы. Отчасти за молодость, а больше из любви, уважения. Недолго была Дуся секретарем райкома комсомола до войны, но стала признанным вожаком дорогобужской молодежи. Ее жизнерадостность, прямота, находчивость, смелость пришлись по сердцу комсомольцам. Старшие уважали Дусю за инициативу и напористость.
Симонова оказалась незаменимой в условиях подполья. Каким-то необыкновенным чутьем она угадывала верных, надежных людей, находила и вовлекала в борьбу не только девчат и ребят, знакомых по работе в мирное время, но и военнослужащих, оказавшихся в тылу врага. Сеть подпольных молодежных групп росла, как снежный ком.
Все дорогобужские партизаны знали о Дусе — отважной разведчице, умевшей незаметно проникать в фашистские гарнизоны.
С образованием партизанского края Дуся Симонова приступила к прежним обязанностям секретаря райкома комсомола. Теперь по докладу Пайтерова бюро обкома утвердило ее вторым секретарем райкома партии. Узнала она об этом только сегодня.
Мы с Дусей были хорошо знакомы по Рославлю, и эта встреча мне была особенно приятна. Разговору о Москве, обкоме, общих знакомых не было бы конца, да торопили дела. На дворе стояли готовые в путь подводы. Мы с Деменковым отправились в штаб партизанской дивизии.
Командир дивизии капитан Ильичев сердечно поблагодарил за подарки, затем обстоятельно доложил оперативную обстановку на занимаемых дивизией рубежах, угостил скромным партизанским обедом.
Деменков вернулся в райком, а я остался у партизан, чтобы выступать в подразделениях с докладом «О текущем моменте». За несколько дней так свыкся с народом, что не хотелось уезжать. Но подошло время отправляться в путь: предстояло совещание районного партийного актива.
Доклад Деменкова об очередных задачах партийной организации партизанского края длился больше трех часов. Необычно выглядели и прения, скорее похожие на рапорты. Выступавшие сообщали, сколько собрано в лесах и отправлено партизанам патронов, гранат, снарядов, мин, сколько сшито и починено обмундирования, как провели весенний сев восстановленные колхозы.
Актив закончился поздно вечером. Деменков ушел к себе — у многих накопились вопросы, которые хотели обговорить наедине с секретарем райкома. Мы с Дусей вышли на улицу и присели на крылечке. Стояла тихая майская ночь. Постепенно оживляясь, Дуся рассказывала о пережитом, откровенно признавалась, как иногда было трудно и страшно, с гордостью называла молодых подпольщиков и партизан, с которыми приходилось переживать смертельную опасность. Потом девушка умолкла, а после паузы неожиданно заговорила о личном, сокровенном:
— Ты понимаешь, как в жизни все сложно… Война идет, тысячи смертей кругом, а я влюбилась как дура. Я его, контуженного, случайно встретила на дороге в первые дни оккупации, помогла укрыться в деревне Купелище. Назвался Николаем Майоровым. Еще не успел окрепнуть, как включился в борьбу. Стал одним из организаторов отряда «Ураган».
— А он-то что-нибудь знает?
— Думаю, нет. Встречались мы, правда, не раз, но говорили не о чувствах, а о том, как лучше бить фашистов.
С интересом слушал я скупые слова Дуси о любимом человеке. Я и не подозревал, что спустя несколько месяцев военные дороги сведут меня с ним.
ПОРУЧЕНИЕ ОБКОМА
Большие полномочия
Не успели мы обменяться мнениями по этому поводу, в райкоме появился Пайтеров. Выглядел он очень усталым. Дуся принялась готовить завтрак. Тем временем Деменков доложил о полученном от партизан сообщении.
— Да-а, — в раздумье сказал Пайтеров. — Схватка предстоит нелегкая.
Наскоро позавтракав, он поехал в штаб партизанской дивизии и вернулся только перед вечером. По его сосредоточенному лицу и необычной молчаливости можно было понять, что положение в дивизии напряженное.
Немного отдохнув, Георгий Иванович пригласил меня на беседу, как говорят, наедине.
— Перед вылетом, — сказал он, — у нас был разговор о тебе с Поповым.
— Я не сомневаюсь в этом.
— Это почему же?
— Потому что, если бы вы не уговорили Попова, я был бы не здесь, а в обкоме, сочинял бы какие-нибудь бумаги.
— Больно ты скор на выводы, — возразил Пайтеров. — Разговор как раз затеял не я, а он.
— ?..
— Попова интересовало, хорошо ли ты знаешь район Рославля, — продолжал Пайтеров, — чтобы послать тебя туда с заданием обкома.
— Меня?! — воскликнул я в крайнем удивлении.
