«Сатурн» почти не виден - Ардаматский Василий Иванович (книги без регистрации .TXT) 📗
Они разговорились. Милиционер расспрашивал о фронте: сильна ли «у них» артиллерия, как фриц держится в рукопашной, много ли «ихних» в плен попадает? Зилов отвечал словоохотливо и на прощание подарил ему непочатую коробку «Казбека».
Спустя час оба они уже тряслись в кузове полуторки, подхватившей их до Москвы за сотнягу, или, как выразился шофер, за рубль-целковый. Впрочем, до Москвы им ехать было не нужно: оказалось, что шоссе проходило недалеко от дачного поселка, где они обосновались.
— Все идет, как в кино, — Зилов подтолкнул локтем Леонова и рассмеялся.
— Порядочек! — засмеялся в ответ Леонов.
Они не знали, что именно в эту минуту их везению пришел конец…
Железнодорожный милиционер был совсем не такой простачок, каким он показался Зилову. Во-первых, он видел, как эти два солдата вечером сошли с поезда и исчезли за полотном. Во-вторых, толкуя с Зиловым о фронтовых делах, он отлично разобрался, что его собеседник фронта не нюхал. Правда, сначала он это расценил вполне благодушно — заливаха-парень, и все. Тем не менее он все же решил проверить документы своего собеседника, но сразу не сделал этого только потому, что в это время Зилов подарил ему «Казбек». Неловко показалось милиционеру брать дареные папиросы и тут же потребовать документы; он же не думал, что имеет дело с опасными преступниками — не дальше как позавчера он имел дело с одним таким же отставшим от части, чтобы повидаться со своей девушкой.
Когда Зилов ушел, милиционер заглянул к дежурному по станции, чтобы узнать, не опаздывает ли поезд. Он с удовольствием угостил дежурного «Казбеком», потому что до сих пор больше сам одалживался у него табачком. Разглядывая коробку, милиционер обнаружил на ней штамп «Ресторан при минской гостинице «Беларусь» и сразу встревожился: откуда это у солдата спустя год войны папиросы из Минска? Милиционер быстро прошел на платформу, но солдат там не было. Он обошел вокруг станции, сбегал к откосу, снова прошел по всему перрону, заглянул в зал ожидания — солдаты словно сквозь землю провалились. Милиционер вернулся к дежурному по станции и по селектору связался со своим начальством в Москве…
Еще минувшей ночью комиссар госбезопасности Старков получил радиодонесение Рудина. Он сообщал, что в район Москвы только что заброшены по крайней мере два агента, фамилия одного из них по агентурной школе — Зилов. Далее следовало более чем скупое описание его внешности. Немедленно были приняты все необходимые меры для поиска. Но день не принес успеха. Шутка сказать — район Москвы. Сигнал железнодорожного милиционера явился первой тонкой ниточкой, ведущей уже к конкретной цели. Старков был почти уверен, что милиционер видел вражеских лазутчиков.
Старший лейтенант госбезопасности Весенин дежурил на Казанском вокзале. Это на тот случай, если солдаты, пробираясь на попутной машине к Москве, вздумают пересесть затем в электричку. Лейтенанты Аксенов и Чувихин дежурили при въезде в Москву на контрольно-пропускном пункте шоссейной дороги.
Солдаты контрольно-пропускного пункта — КПП — более придирчиво, чем обычно, осматривали каждую машину, а в это время Аксенов и Чувихин расспрашивали водителей и пассажиров, проверяли у них документы, смотрели путевые листы. Но пока шли машины ближних маршрутов. И только на рассвете у КПП остановилась полуторка, которая шла из Тулы. Рядом с водителем сидел тучный мужчина, который по документам являлся агентом снабжения из ОРСа одного номерного завода.
— Ездили за сто верст киселя хлебать, в Тулу по картошку, и возвращаемся порожняком, — рассказывал снабженец Аксенову.
— В пути никого не подбирали? — строго спросил Аксенов.
Снабженец только открыл рот, чтобы ответить, как вместо него шофер быстро сказал:
— Левацкие посадки запрещены, не маленькие, знаем.
Аксенову показалась подозрительной эта поспешность шофера и то, как в это время посмотрел на него снабженец.
— Поставьте машину у обочины, — приказал Аксенов и, чтобы шофер со снабженцем не смогли сговориться, вскочил на подножку машины возле шофера.
Допросить шофера Аксенов поручил Чувихину, а снабженца, отведя в сторону, допрашивал сам.
Допрос был недолгий. Снабженец, чуть повиляв, все рассказал. Вместе с ним Аксенов вернулся к машине, где Чувихин допрашивал шофера, который упрямо твердил, что никого не подвозил.
— Федя, брось мутить, — сказал ему снабженец. — Дело важное, государственное, можно сказать, подороже твоего рубля-целкового. Говори правду.
Шофер метнул на снабженца злой взгляд и, помолчав немного, произнес:
— Ну было дело, подумаешь…
— Где они слезли?
— Темно было.
— По-моему, — сказал снабженец, — они слезли вблизи Раменского.
— Предъявите деньги, которые они вам дали, — приказал Аксенов.
Шофер, не очень торопясь, полез в карман ватника и вынул небрежно смятую сотенную бумажку. Аксенов аккуратно взял ее за уголок, завернул в носовой платок и передал Чувихину. Потом шофер и снабженец описали внешность своих пассажиров. Но это описание мало чего прибавило к тому, что чекисты знали.
— Темно было, разве разглядишь? — оправдывался шофер.
— Сотенную небось разглядел, — со злостью сказал Аксенов.
Рано утром в кабинете капитана госбезопасности Беспалова уже шло совещание, в котором участвовали Аксенов, Чувихин и подключенный к операции лейтенант Загорский. Не было здесь только Весенина, который продолжал вести наблюдение на Казанском вокзале. Перед Беспаловым на столе лежали сотенная купюра и возле нее фотолента с отпечатками пальцев, снятых с купюры. Тут же лежала и подаренная милиционеру коробка «Казбека».
— То, что это вражеские агенты, можно считать фактом, — сказал Беспалов. — О самолете в том районе мы имели сигнал от ПВО. Первый поиск ничего не дал, потому что проведен плохо. Минская коробка «Казбека» — улика прочная. Трудно допустить, что во время панической эвакуации Минска в первые дни войны кому-то пришло в голову вывозить ресторанный запас папирос. А господа, снаряжавшие агентов, на штамп ресторана или не обратили внимания, или, наоборот, отнесли его к приметам достоверности. Все поведение этих «солдат» тоже соответствует штампу, какой применяют их разведчики. Если в архивах Госбанка есть порядок, мы скоро получим данные о сторублевке… — Беспалов набрал какой-то номер телефона. — Говорят из госбезопасности. Проверили? Ну, ну… Так. Спасибо. — Беспалов положил трубку. — Точно. Сторублевые купюры этой серии к началу войны должны были находиться где-нибудь в Прибалтике. Вот вам еще одна прочная улика. — Беспалов помолчал, пристально смотря на лежавшую перед ним сторублевку, точно он читал на ней что-то очень важное. — Первичный план предлагаю такой, — заговорил он наконец. — Вы, Загорский, отправляйтесь в район железнодорожной станции. Возьмете с собой два отделения солдат из дивизии НКВД и мобилизуйте людей на месте. Надо найти парашюты и все, что они там оставили. Вы, Аксенов, организуете круглосуточное наблюдение за всей дачной зоной от Москвы до Раменского. Людей себе подберите сами. Вы, Чувихин, обеспечьте немедленное получение отпечатков пальцев шофера полуторки, а потом подключайтесь к Аксенову. Я круглые сутки здесь жду ваших донесений. Все. За дело, товарищи…
В это время Зилов и Леонов завтракали. Полчаса назад хозяин дома предупредил их, что он до завтра уезжает в Москву, и попросил быть поаккуратней с огнем. Они видели, как он пошел на станцию и с первым же поездом уехал.
— Да здравствуют дипломаты, поручающие своим старикам стеречь московские квартиры и дачи! — смеялся Зилов, вываливая на стол размоченные сухари, целую банку консервированного мяса.
— Так все у нас складно получилось, что прямо не верится, — подхватил Леонов. — Доктор все же голова. Он всегда твердил нам: ничего особенно страшного с вами не произойдет, надо только быть осторожными.
— Балда ты, — фыркнул Зилов. — Да ты со своим Доктором без меня завалился бы в два счета.
— Что верно, то верно, — добродушно и вполне искренне согласился Леонов.
