Отважные(изд.1961) - Воинов Александр Исаевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Он возвращался сюда без особого желания. Ему обещали назначение в Германию. Но, когда выяснились серьезные неполадки в строительстве укрепрайона, ему было сказано, что это последняя командировка. Сейчас он объезжал построенные доты и видел, что недоделок еще тьма-тьмущая. Дот, спрятанный под ригой, почему-то приспособлен только для пулеметов, хотя его следовало оборудовать и под орудие. А для новых изменений требуется время и время. Это значит, что он задержится еще на месяц. Кто поручится, что за этот месяц кому-нибудь не придет в голову вновь повторить то, что однажды едва не стоило ему жизни?
Сидя позади Вернера, Коля и Витя подавленно молчали. Что-то их ждет там, куда их везет немецкий офицер? Уж не в ловушку ли он их заманил?
Въехав в деревню, Вернер подвез их к небольшой хатке, которую он занимал. Он что-то быстро сказал выбежавшему ему навстречу ординарцу. Тот удивленно взглянул на ребят, поморгал своими белесыми глазами, а затем быстрым движением руки приказал им следовать за ним.
Он привел их в маленькую каморку, которая когда-то, очевидно, служила хозяевам кладовкой: здесь пахло мышами и кислой шерстью. Но все же тут было сравнительно тепло, а главное, над головой крыша.
Ребята натаскали из соседнего хлева старой соломы, постелили ее, и им показалось, что никогда еще они не устраивались так удобно. Немного погодя ординарец, который сказал им, что его зовут Рихард, принес открытую банку мясных консервов и два ломтя хлеба.
До утра о них никто не вспоминал. А утром Вернер объявил им, что Коля будет помогать Рихарду, а Виктор пойдет работать в лагерную кухню. Но ночевать может здесь. Витя только вздохнул. Как видно, такая уж его судьба – идти по кулинарной части.
Вернер был мрачен. Одна неприятность сменяла другую. Ночью он получил телеграмму, что назначается начальником строительства, а бывший начальник поступает в его распоряжение. Конечно, это дело рук Мейера. Его интриги. Но другого выхода нет, надо подчиняться. Единственная возможность поскорее вырваться отсюда – заставить всех работать как чертей! Он не пощадит никого. Работы не будут прекращаться ни днем, ни ночью. Пусть подохнут все, но он не задержится здесь ни одной лишней минуты.
Рихард увел Витю в кирпичный дом, который стоял в центре деревни; там была кухня, где варили похлебку для пленных.
Коля же, вооружившись ножом, стал выполнять заданный ему урок – чистить картошку.
Когда Рихард вернулся, вся картошка была аккуратно уложена в котелок и залита водой. Ординарец одобрительно кивнул головой, что-то весело сказал и показал на дверь. Коля понял, что пока он не нужен.
Он вышел на улицу. Снег, падавший всю ночь, растаял, и только кое-где вдоль плетней светились белые полоски, словно там, вытянувшись, лежали зайцы. По тылам домов в два ряда тянулись проволочные заграждения. От этого и без того унылый пейзаж казался еще более безысходным. На улице почти никого не было; расплескивая сапогами грязь, мимо пробежал немецкий солдат, проехала машина, тесно набитая людьми, – здесь были и пленные и мобилизованные жители города. Все они, попав в лагерь, подвергались одному и тому же режиму.
Только из нескольких труб вился дым – это были дома, в которых жили офицеры и полицаи. Коля уже знал, где расположена лагерная кухня, и отправился туда посмотреть, как устроился Виктор.
Вот тут и произошло то, к чему он так стремился и ради чего шел навстречу всем опасностям. Еще издали он увидел длинную очередь пленных. Каждый из них держал в руках небольшой железный бачок. Один за другим они проталкивали пустые бачки в окошко кухни и тотчас же переходили к соседнему окошку, чтобы получить бачок с похлебкой и несколькими ломтями хлеба, положенными на крышку. Потом отходили, крепко держа этот бачок обеими руками и стараясь не поскользнуться и не упасть в липкую, скользкую грязь, которая так и разъезжалась под ногами. Неверным, напряженным шагом они направлялись к выходу из деревни.
Высокий человек только что получил бачок и, отступив на шаг от окошка, едва тут же не расплескал его содержимое. Коля сразу узнал этого человека. Отец!
Коля был уже слишком опытен для того, чтобы сразу подбежать к нему и при всех выдать свои чувства. Он понял одно: ему нужно догнать отца раньше, чем тот выйдет за ворота лагеря. Пока отец идет по деревне, их встреча может показаться случайной, а за воротами она уже привлечет внимание охраны.
Коля ускорил шаг и перешел на другую сторону улицы, чтобы обогнать отца, не подходя к нему вплотную. Отец шел медленно, неся бачок, как самую большую драгоценность. Упади он сейчас – десять человек, и без того истощенных, будут голодать целые сутки. Лучше идти помедленнее. И он шел, всякий раз осторожно выбирая место, куда поставить ногу. Но, как он ни старался, от слабости его то и дело заносило то в одну, то в другую сторону.
Коля видел эти мучения, ему стало до боли жаль отца, осунувшегося и постаревшего. Вот, чтобы немного передохнуть, отец поставил бачок у плетня и рукавом вытер с лица пот.
Этой минуты было достаточно, Коля нагнал его.
– Папа! – тихо позвал он, не останавливаясь и проходя мимо.
Отец повернул голову и вдруг судорожно схватился рукой за плетень. Он смотрел на Колю радостно и удивленно, но в глазах его была и большая тревога. Как мог Коля очутиться в этом проклятом месте?.. Что он здесь делает?..
Коля замедлил шаг, но в это время впереди показались два офицера. Они шли медленно и наконец остановились у ближайших ворот. Разговор у них был долгий, серьезный, и они не торопились расходиться.
На виду у них Коля не решился подойти к отцу. Он только подмигнул, улыбнулся и, пройдя еще несколько шагов, свернул в первый попавшийся проулок.
Он долго смотрел из-за плетня, как отец уходил все дальше и дальше...
Да, трудно, очень трудно было сюда проникнуть, но еще труднее выполнить то, что приказал Колесник...
Глава двадцать шестая
СЕКРЕТ КОВАНОГО СУНДУКА
Никита Борзов вот уже несколько дней не находил себе места. Связной доставил ему распоряжение Колесника во что бы то ни стало добыть подробные сведения об укрепрайоне. Но как это сделать? Борзов собственными глазами видел, как бургомистр, возвратившись из поездки, вынул карту из планшета и спрятал ее в свой сундук.
Когда Блинов возился со своим сундуком, Никита Кузьмич пристально следил за его руками – где он нажимает, какие раковинки поворачивает, – но никак не мог запомнить, в каком порядке к в каком направлении – направо или налево – их нужно крутить и поскольку раз.
Если бы только завладеть этой картой! Ну хотя бы на один час. Сколько бы усилий армии было сохранено!
Связной рассказал ему о том, что Колесник направил ребят в район строительства с заданием найти Алексея Охотникова и связаться с ним.
Никита Кузьмич хорошо знал Алексея. Это человек действия. Если ему хотя бы немного помочь, он способен на многое.
С большим трудом, стараясь не навлечь подозрения Блинова, Борзов добился, чтобы ему разрешили сопровождать новую группу мобилизованных на строительство горожан.
Три дня он безуспешно пытался найти возможность, чтобы незаметно поговорить с Алексеем. Пленных водили строем, а за обедом посылали Юренева. Его-то Никита Кузьмич и увидел в очереди перед кухней. Они встретились глазами, и Юренев отвернулся.
– А, старый приятель! – усмехнулся Борзов, подойдя к нему вплотную. – Я вижу, ты нигде не теряешься. Мой пес до сих пор по ночам скулит, все о тебе вспоминает. Жалуется, что не удалось штаны с тебя содрать...
Никто, пожалуй, кроме самого Никиты Кузьмича, не понял смысла этих слов. Юренев был убежден, что тот считает его пострадавшим от преследования гестапо, а другие, стоявшие рядом, слишком привыкли к издевкам, чтобы обращать на это внимание.
Но эта встреча заставила Борзова пойти на риск и сказать несколько слов Алексею на глазах у всех. Правда, он быстро скользнул мимо и успел бросить лишь одну фразу, но по испуганно-напряженному лицу двоюродного брата понял, что слова услышаны и оценены.
