Отважные(изд.1961) - Воинов Александр Исаевич (книги полностью бесплатно txt) 📗
Конечно, конвойные были бы предупреждены заранее – оказав сопротивление, они откроют стрельбу. Тут же из-за укрытия среди холмов внезапно подоспеет подмога. А дальнейшее интересовало Юренева только с точки зрения его отношений с Мейером.
Вот этот-то неподдельный страх и помог Юреневу еще раз обмануть Алексея.
Охотников отошел и присел в сторонке, совершенно сбитый с толку. Не хватало еще, чтобы Юренев стал теперь порочить его имя. Только раз потеряй доверие товарищей, и сразу окажешься в полном одиночестве, все станут презирать тебя, так и будешь до последнего часа жизни нести на себе тавро труса и негодяя.
Вдруг издалека раздался пронзительный голос полицая:
– Встать!..
Это означало, что участок обходит какое-то начальство, которое заключенные должны приветствовать.
Алексей оглянулся. От соседнего, уже почти законченного дота к ним направлялась небольшая группа немецких офицеров.
Первым шел высокий худощавый полковник с надменным злым лицом. Слушая начальника строительства Шварцкопфа, коротенького плотного человека, он бросал на него недовольные взгляды. Высокого полковника Алексей знал хорошо – это был начальник гестапо Курт Мейер. Несколько раз он приезжал к ним в лагерь, и всегда после этого на них обрушивались еще большие строгости.
– Сюда идет! – услышал Алексей встревоженный шепот Еременко.
Юренев продолжал стоять на куче земли, опершись о лопату и возвышаясь над всеми. Алексей невольно взглянул на него и поразился той напряженности, которая исказила его лицо. Юренев смотрел на приближающегося Мейера пристально, но без страха, словно в ожидании чего-то очень для себя важного.
Мейер подошел, молча кивнул всем, заглянул в яму, посмотрел в сторону соседних дотов, как бы проверяя, правильно ли они размещены, а затем повернулся, чтобы уходить. Нет, Алексей не мог ошибиться, он ясно видел, как Мейер обменялся коротким, но выразительным взглядом с Юреневым. В другое время он не придал бы этому никакого значения, но теперь каждая мелочь вдруг приобретала значение доказательства. Почему Юренев, взглянув на Мейера, чуть повел бровью? У него не было такой привычки. Почему Мейер из всех выбрал только его, чтобы взглянуть как-то особенно, внимательно?.. Теперь оставалось последнее: кого направят с бачком на кухню? Алексей с нетерпением ожидал часа обеда. Если Юренева, тогда вся цепь получает последнее звено. Других доказательств уже не нужно.
Но, когда наконец прозвучал гонг – три удара железным молотком о большую снарядную гильзу, – произошло то, чего Алексей ожидал меньше всего: с бачком на кухню направили его самого. А Михаил Юренев насмешливо крикнул ему вдогонку, чтобы скорее возвращался и не вздумал съесть по дороге мясо, если оно будет в супе.
И Алексей пошел... А когда он вернулся, у него было такое счастливое лицо, что все невольно удивились. Неужели ему удалось получить двойную порцию, обманув повара? Это была мечта, которую никому не удавалось осуществить.
Как только Алексей поставил бачок на землю, Юренев быстро снял крышку и заглянул в него. Он был разочарован – супа было меньше, чем обычно, он даже и не пахнул мясом.
– Чего радуешься? – зло покосился он на Алексея.
Но тот уже опять смотрел сдержанно и сурово.
Как, однако, хорошо, что за супом сегодня послали именно его! Может быть, и не было бы той важной встречи, которая многое изменила.
Глава двадцать пятая
НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Вновь бредут ребята по пустынной дороге. По правде говоря, у Коли побаливает плечо и до сих пор ломит запястья рук, которые полицаи стянули ремнями изо всех сил. Но все же как хорошо жить, чувствуя себя свободным и здоровым! Коля столько пережил за эти сутки, что кажется, будто со вчерашнего дня прошел целый год. Да и этот «тюфяк» – он бросил мягкий взгляд в сторону Вити – хороший товарищ! Не струсил, не покинул в беде, не убежал...
Ну что ж! Как говорится, долг платежом красен. Будет случай, Витя поймет, что и он, Коля, знает, что такое дружба. Подумать только, всегда скулил, тени своей боялся, а остался один – и откуда что взялось! Десять километров по незнакомым дорогам бежал, а до Геннадия Андреевича добрался!
Бывает, живет, живет какой-нибудь человек, и все привыкают к нему и не ждут от него ничего особенного. Он и честен, и добросовестен, и трудолюбив, а вот нет как будто в нем той искорки, которая заставляет людей верить, что он способен на что-то выдающееся. На самом же деле просто не нашлось еще кремня, который мог бы эту искорку из него высечь. Но вот попадает этот человек в трудные условия, и выясняется, что он не согнул головы, не испугался, а смело пошел навстречу опасности и победил.
Таким оказался и Витя. Он даже сам не подозревал, какие в нем таятся силы. А когда пришел час испытания – выдержал его, а выдержав – стал сильнее и увереннее в себе.
Можно сказать, что только теперь между мальчиками возникла равная дружба. А какая же может быть дружба, если в ней нет равенства и уважения друг к другу!
Конечно, в той трудной обстановке, в которой находились ребята, один из них должен быть старшим, и этим старшим Колесник назначил Колю. Но одно дело нести ответственность за выполнение задания, а другое – чувствовать рядом товарища, верить в него и знать, что вместе с ним никакая беда не страшна.
Погода не улучшалась. Ветер гнал над полями низкие, темные тучи. Моросил мелкий, пронзительный дождь. Дорогу размыло. Ноги вязли в липкой глине, и одно спасение было – брести по обочине.
Ребята промокли. Они давно уже шли молча, стараясь сохранить силы. До цели похода оставалось километров пятнадцать. Два раза им пришлось свернуть с дороги и сделать большой крюк, чтобы обойти заставу.
Наконец они увидели вдали разбросанные по огромному полю группы работающих людей. Наверное, это были строители укреплений.
Витя уже выбился из сил и попросил сделать привал. Ребята уселись на обочине дороги и вынули из мешков хлеб, крупно посыпанный солью. Это была их единственная еда.
– Ну, что будем делать? – спросил Витя, когда с дневной порцией было покончено, а он с удовольствием бы съел еще столько же.
– Пойдем, – коротко ответил Коля.
– Куда?
– Вот видишь ту деревню? – Коля указал вдаль, на россыпь белых домиков, протянувшихся вдоль отлогого холма. – Давай попробуем подойти к ней...
– А если нас опять заберут, – сказал Витя, – тогда что? Геннадий Андреевич теперь далеко, не выручит.
Коля помолчал. Витя хоть и слишком осторожен, но правда на его стороне. Нет, надо слушаться Колесника: ни в какую деревню не заходить, а вести наблюдение издали.
– Ну, тогда давай найдем где-нибудь стог сена, заночуем, – сказал Коля, – а рано утром заляжем поближе к тем местам, где работают, и посмотрим.
– А что мы будем смотреть?
Нет, Витя по-прежнему невыносим! Всё ему расскажи, будто маленький, сам не понимает.
Коля рассердился:
– Посмотрим, какой дорогой они на работу ходят. Можно ли к ним подкрасться еще поближе. Может быть, я и отца увижу...
– Так твой отец по полю и ходит!..
– Слушай, Витька, – уже окончательно вышел из себя Коля, – ты слышал, что Колесник сказал? Если не удастся – вернуться назад. Понятно?..
– Понятно-то понятно, – вздохнул Витя. – Тогда давай посидим здесь, что ли. А ночью пойдем.
– Нет, – возразил Коля, – зачем нам под дождем сидеть? Найдем старую копну и спрячемся...
Витя огляделся. Невдалеке от дороги возвышался посеревший, выцветший от дождей высокий стог.
– Смотри, Коля, вот подходящее место!
– Верно! А я сидел, сидел, прямо перед собой смотрел, а не видел. Пошли!..
Через несколько минут они уже взобрались на вершину стога, который кто-то внизу обвязал проволокой; наверное, для того, чтобы ветер не раздувал сено. Лежать было мягко, тепло, да и поверх себя ребята наложили сена, закрывшись с головой. Остро пахло прелью, и от этого еще сильнее охватывала истома. Мальчики заснули таким крепким сном, что ни ливень, ни град, ни снег, – казалось, ничто не могло бы их разбудить.
