За живой и мертвой водой - Далекий Николай Александрович (читаемые книги читать TXT) 📗
— С этого следовало бы начинать, уважаемая фрейлейн, — досадливо произнес Хауссер. — Чье письмо? Покажите.
Девушка расстегнула один из наружных карманчиков портфеля. Следя за ее неторопливыми, уверенными движениями, советник размышлял над тем, как ему поступить, если действительно кому–то из начальства пришло в голову прислать эту девчонку помогать ему. Не доверяют? Им нужен соглядатай? Нет, так дело не пойдет! Идиоты, додумались… То, чем занимается советник Хауссер, — строжайшая государственная тайна. Он даже Оберлендеру ничего не сказал, ни одного намека. Имея в помощниках эту очаровательную девицу, он не может гарантировать, что тайна будет соблюдена. К черту! Завтра же отправить назад.
Наконец девушка вынула из карманчика какой–то маленький плоский четырехугольный предмет, напомнивший Хауссеру что–то очень знакомое. Пакетик для марки? Странно…
— Господин советник, я попрошу вас не принимать поспешных решений… — сказала девушка миролюбивым, чуточку ироническим тоном, подавая пакет Хауссеру. — Они могут оказаться ошибочными и даже… опасными.
Что такое? Как разговаривает с ним эта девчонка, на что она намекает? Что в этом пакетике? У Хауссера было такое странное ощущение, будто реальный мир ускользает от него и он переселяется в какую–то фантасмагорию.
— Осторожно. Лучше пинцетом. У вас найдется?
Фантасмагория продолжалась. Марка… Чудеса! Эта девушка знает, что он увлекается филателией. Сдерживая свое нетерпение, советник неторопливо прошелся к столу, достал пинцет и извлек из пакетика марку. Он поднес ее к лампе, чтобы рассмотреть, и вдруг его обычно бледное, одутловатое лицо начало покрываться красными пятнами. Он узнал марку. Да, в его руках была та самая марка. Марку вручила странная посетительница, эта… Что она сказала о себе? Она сказала — свалившийся с неба человек… С неба!
…Собирать марки Томас Хауссер начал в раннем детстве. Занятие было похвальным для мальчика. Марки расширяли кругозор: эта из Франции, эта из Испании, эта из далекой сказочной Индии. Маленькие, окаймленные зубчиками четырехугольники бумаги рассказывали о многом — события, люди, география, история, экзотическая фауна и флора. Со временем детское увлечение превратилось в страсть, в единственную страсть, которой удалось проникнуть в холодное сердце Томаса. Неожиданно невинная возня с марками начала приносить дополнительный доход, и когда Хауссер под видом иностранного специалиста попал в Советский Союз, на Северный Урал, он сумел за короткий срок переслать и вывезти на родину, кроме старинных икон и всевозможных уникальных вещиц, вырезанных безвестными мастерами из камня, дерева и кости, не одну тысячу советских почтовых марок. Иностранного «спеца» выдворили из Советского Союза не за эти, а на совсем другие дела, довольно щедро оплачиваемые немецким секретным ведомством. Однако именно вывезенные из России иконы, безделушки, марки помогли ему сколотить приличный капитал. Так между делом он приобрел еще одну редкую специальность — превратился в коллекционера–спекулянта высокого международного класса.
За некоторые марки очень богатые люди готовы были платить прямо–таки бешеные деньги, но дело с ними нужно было вести очень тонко, умело раззадоривая и подогревая их Страсть к коллекционированию. Спекулянты различных стран сотрудничали друг с другом, так было легче находить богатых клиентов и предлагать им товар раньше, чем это сделает конкурент. Хауссер наладил деловые связи с англичанином Робертом Пристли, считавшимся акулой филателистического бизнеса.
Тридцатилетний красавец Роберт Пристли, судя по всему, не располагал каким–либо капиталом, но обладал вполне респектабельной внешностью, казался человеком обеспеченным и легко заводил знакомства с людьми высшего круга. По его словам, он не разменивался на мелочи, а охотился только за крупной дичью и не продавал, а из любезности «уступал» марки из своей коллекции «всего лишь за ту же, правда, чертовски большую, сумму, которую пришлось уплатить самому». По мнению Хауссера, его компаньон и маклер был неглупым, образованным, но легковесным человеком, беспечным жуиром У Хауссера имелись основания считать, что основным источником доходов Пристли был флирт с богатыми вдовами, ищущими романтических развлечений на наиболее фешенебельных курортах мира. Он не гнушался состоять на содержании у женщин, если ему щедро платили, и даже хвастливо намекал на это в разговоре с советником, когда появлялся в Германии. Впрочем, Пристли интересовали не только женщины и марки, но и политика. Он восхищался Гитлером, высказывал сожаление, что в Англии нет такого сильного человека, и говорил, что собирается сделать новый, более квалифицированный перевод книги фюрера на английский язык.
Пристли все время находился в разъездах. Компаньонам приходилось вести постоянную деловую переписку. Из–за боязни, что письма могут перехватить конкуренты, англичанин предложил советнику в некоторых случаях пользоваться кодом и шифром. Книгой для шифра был выбран каталог почтовых марок — всегда под рукой и не может вызвать подозрений.
В 1939 году Пристли приезжал в Германию несколько раз — дела его в этом году шли особенно удачно, — а за несколько дней до нападения немцев на Польшу, нападения, явившегося началом второй мировой войны, он снова нанес визит советнику. Из состоявшегося короткого разговора с ним Хауссер с большим запозданием убедился, что под личиной беспечного прожигателя жизни и дамского угодника скрывается совсем иной человек. Пристли без околичностей заявил, что война между Германией и Англией неизбежна, и довольно прозрачно намекнул о желательности сотрудничества, не имеющего ничего общего со спекуляцией древностями и почтовыми марками. Хауссер возмутился, пригрозил, что сообщит полиции, но его компаньон не оробел — он имел при себе фотографические копии зашифрованных писем советника и при аресте мог предъявить их следователю как неоспоримые доказательства, что доктор Хауссер уже сообщил ему некоторые сведения, имеющие прямое отношение к государственной тайне.
Кончили этот неприятный разговор полюбовно: Хауссер не стал звонить в полицию, Пристли не настаивал на своем предложении о сотрудничестве.
— Господин доктор, — сказал англичанин, — мы очень ценим своих людей, знаем их возможности и не желаем подвергать их неоправданному риску. На этом этапе вы почти не нужны нам, но может наступить время, когда положение изменится. Вы будете свидетелем — Германия проиграет войну. Не перебивайте, выслушайте, ведь вы неглупый человек и поймете, что я говорю так не из чувства ненависти или патриотизма. Ни того, ни другого у меня нет. По убеждениям я космополит, циник. Судьба владычицы морей меня мало трогает, поверьте. Свой прогноз я основываю на анализе реального соотношения сил и возможностей. Вы, немцы, великолепный, дисциплинированный народ, обладающий огромной, умело организованной силой. Но у вас есть слабость: вы не считаетесь с реальной обстановкой, ставите перед собой заведомо невыполнимую задачу. Гитлер за короткий срок достиг многого, может достичь еще большего, но ведь он не намерен ограничиваться этими успехами. Он желает добиться того, чего никто не может достичь, — мирового господства. Ни больше, ни меньше! На этом–то вы и сломаете себе шею. Я возвращаю вам непроданные марки. Кстати, на этом деле я ничего не зарабатывал, все деньги передавал вам… Но я не в накладе — беседы с вами были чрезвычайно полезными, помогали понять обстановку, настроения в политических кругах Германии, кроме того, я имел вполне веский предлог часто приезжать в вашу страну… Я возвращаю марки все, кроме одной. Временно я оставляю ее у себя. Запомните эту марку. Тот человек, который вручит ее вам, будет послан мной, и ему вы можете довериться. Не беспокойтесь, мы не будем тревожить вас по пустякам и не поставим в затруднительное положение. Возможно даже, возвращенная марка будет для вас спасительной.
…Сейчас советник Хауссер держал в руках ту марку, которую оставил у себя его «компаньон». Девушка, вручившая ему свое рекомендательное письмо, стояла у двери и, загадочно улыбаясь, рассматривала скромную обстановку комнаты, в которой жил эксперт по восточным вопросам.
