Обратная сторона войны - Сладков Александр Валерьевич (читать книги бесплатно полностью .TXT) 📗
Мы остановились. Окопались. Я дернул Тетерина за рукав:
– Давай, Серега.
– Чего «давай»?
– Бронежилет снимай! Я его опять Вадику должен отдать.
Комбат поднимает в атаку
Серега посмотрел на меня без злости. Даже с восхищением. И прошипел:
– Ссссуккка!
Уходили назад мы втроем. Я и Кук впереди, Вадик тащился сзади.
Я услышал быстро нарастающий звук. Будто по команде, мы с Сереней плашмя упали в грязь. Мне за ухо легла железная нитка проволоки. ПТУР. Над нами только что пролетела противотанковая управляемая ракета. Ударила в стоящую у села Советское БМП. Вадик не упал. Он смеялся.
– Что, ребята, пысаетесь, когда страшно?
– Да, пысаемся. А ты, толстый, не ложишься, потому что тебе вставать лень.
Предательский дюкер
Следующим утром на окраине села я видел, как чекисты провели мимо арестованного Колю Шишкова. Или задержанного, как там правильно? В общем, поганки за спину и в фильтропункт. А почему? Да потому что поймали его где-то в районе села Первомайского. В зоне боевых действий. С точки зрения силовиков, Коля совершил жуткий проступок. С моей точки зрения – подвиг. Он, наплевав на опасность, пробрался в село, взял интервью у террористов, а когда начался штурм, снимал бой, находясь аккурат между боевиками и спецназом. Да, снимал из сортира, через сердечко, вырезанное в дощатой двери. Но кадры он сделал потрясающие. Впрочем, кассеты у него отобрали.
Первую атаку чеченцы отбили. Штурмующие затихли. Прошли переговоры. Неудачно. И наконец всем объявили, что заложников в селе нет. Исчезли.
Боевики поняли, что живого щита у них как бы не существует. Нет, он есть, но как фактор его учитывать больше не будут. Общественность встрепенулась, заурчала. Но силовики настаивали: нет заложников. Теперь будем крушить село, как хотим. И что?
А то. Семнадцатого января нервы у боевиков не выдержали, и рано утром они пошли на прорыв. Часов в одиннадцать меня выловил Миша Амвросимов из Центра общественных связей ФСБ.
– Собирайся, поехали.
Я понимал, что сейчас меня возьмут, куда остальным репортерам путь будет заказан. Мне стало стыдно. В кои-то веки. Я представил, как тяжело мне будет смотреть в глаза коллегам. Они ведь топтались у Первомайского со мною бок о бок уже неделю. И я, убивая собственный эксклюзив, пролепетал:
– А можно Первый канал взять?
Миша недоуменно пожал плечами:
– Бери…
– А Сварцевича из «АиФ»?
– Ну бери…
Через пятнадцать минут мы были в штабе. Ко мне вышел небритый Трошев.
– Стыцину убили.
– Александра Михайловича?!
– Да, погиб Саня. Гранатометом в него попали. Он как раз в месте прорыва находился.
– Так они прорвались?!
– Да. Сейчас вас отвезут туда. Только ты иди с ним попрощайся.
Солдат-спецназовец отвел меня к медицинской палатке. На улице, сбоку лежало накрытое плащ-палаткой тело. Я пошел к нему, но солдат взял меня за рукав.
– Как у вас с нервами?
– Нормально.
Солдат откинул брезент. И я увидел берцы. Потом ноги в камуфляжных брюках. А дальше кишки, очень сильно напоминающие противогазные гофрированные трубки. И размером, и цветом своим серым.
Все. Дяди Саши Стыцины больше не было.
Вертолет доставил нас на место прорыва. Только мы выпрыгнули, наткнулись на четыре тела. Они лежали с натянутыми бушлатами на окровавленные головы. Сопровождающий на мгновение остановился.
– Это наши. Спецназ и доктор. Его вместе со Стыциной…
А дальше я увидел Куликово поле. Земляной вал и все пространство за ним было усеяно трупами. Оружие уже собрали в большую кучу. Я взял стоящего здесь же рослого солдата за рукав.
– Что здесь было?
– Да поперли они. Свиньей. Мы стреляем, они идут. Мы стреляем, они идут. И нам пришлось отойти. Потом собрались вон в той рощице и вернулись.
– А где Радуев?
– Ушел.
Вот тебе и здрасьте. Главного-то злодея упустили. Солдат кивнул в сторону Чечни:
– Они по трубе по газовой перебрались через канал, через дюкер.
Вечером Салман Радуев уже давал интервью Лешке Самолетову в Новогрозненске. Это в Чечне.
Дюкер. Во всем виноват дюкер. Я думаю, другого виновного в том, что упустили Радуева, не назовут.
А бронетехника разъезжалась из Первомайского целый час.
Убитый боевик Радуева. Один из пятидесяти двух лежащих на земле
Оружие, отбитое у радуевцев
История одного командира
– Американцы – хорошие люди.
– Да с чего ты взял!
Наш спор с Вадиком продолжался уже битый час. Съемки на сегодня все сорвались, и мы теснились в нашем вагончике.
– Какие же они хорошие? Что за страна такая – двести лет, двести войн.
– Это государство, Белый дом. А народ при чем?
– Да и народ такой же.
Я был спокоен. Вадим кипятился.
– Да не может плохой народ писать такую прекрасную музыку.
– Какую? Этот твой негр Синатра? Джаз – это музыка?
Вадик остановился. Его глаза сузились и мелькнули огнем. Он нащупал какой-то козырь и не спешил выкладывать его на стол. Закурил. Потом приблизил свое лицо к моему:
– Саша. Фрэнк Синатра – белый. Ты знаешь об этом?
Я не знал. Откуда? В Курганском высшем военно-политическом училище мы Синатру не изучали. Маркс был. Ленин. Энгельс, опять же. Кстати, Шопенгауэр, Клаузевиц. Но Синатра… Мне было нечем крыть, и мы поменяли тему.
– Про Куцубея ничего не слышно?
– Да бродит где-то в горах.
Майор Куцубей был нашем приятелем. Слава. Десантник, комбат. Вся его внешность говорила о том, что родился он не в своем веке. Он должен был жить в Древнем Риме и быть центурионом. Носить не затертую «горку» и вязаную черную шапочку, а блестящий шлем с щеткой, доспехи и меч. У Куцубея мощная голова с хищно выступающим подбородком. Правильный прямой крупный нос и глубоко посаженные голубые глаза. Квадратная фигура с мощным торсом и мускулистыми ногами-руками.
Говорил он вследствие контузии очень невнятно. Чтоб его понимать, нужно было привыкнуть к его волне. «Слава на ЗАСе» – так выражались мы. Имелась в виду булькающая, плохоразбираемая речь, проходящая через Засекреченную аппаратуру связи (ЗАС).
Мы подружились еще во время горной войны. Со своими десантниками Слава совершал ночные многокилометровые переходы, и его несколько раз посылали для ударов с тыла. Потом частенько приезжали к нему в хозяйство. Пили чай и не только, ели блины с тушенкой, которые пекли десантные повара. Иногда Слава приходил к нам. Всегда с солдатом-связистом. Это моя мобильная связь, говорил он.
Комбат Слава Куцубей
А в марте девяносто шестого, когда боевики попытались отбить у федералов Грозный, батальон Куцубея воевал на Минутке. Это площадь такая большая, окруженная высотными домами. Посередине нее – кольцо с углубленным далеко вниз цилиндрическим пространством. Эдакий гигантский колодец. Что там было внизу, я до сих пор не ведаю. Знаю одно, что периодически туда, вниз, сваливались то танк, то БМП. Машины гоняли по городу без преград. А на Минутке… Зачем им объезжать кольцо, если крепкая броня позволяет идти напрямки. Бац, а там обрыв. Вот так было. Кстати, Минуткой площадь называлась давным-давно. Это трамвай, который развозил работяг по заводам, стоял там ровно одну минутку. Затем кафе открыли в том месте. И тоже называли «Минутка». Потом появилась одноименная площадь.
И вот когда в марте духи поперли в город, они разгромили ряд блокпостов, блокировали ГУОШ, взяли улицу имени Ленина, Минутку, ну и еще часть кварталов. На каналах МВД стоял сплошной крик.
