Гвардии «Катюша» - Бороданков А. П. (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Железная дорога подвергалась непрерывным вражеским бомбежкам и обстрелам. Особенно опасным был узкий коридор длиной в 8 километров на левом берегу Невы. Грохот проходивших поездов каждый раз вызывал неистовый огонь фашистов. Наши составы старались проскочить опасную зону в темное время, не замеченными врагом.
Доставка снарядов в части на автомашинах также велась с наступлением темноты. Требовалась большая находчивость, умение ориентироваться в ночной обстановке, чтобы миновать простреливаемые врагами места, доставить груз в сохранности.
Наиболее сложно было обеспечивать гвардейские минометные части 2-й ударной армии, которая находилась на Ораниенбаумском плацдарме. Все снабжение ее шло через залив, главным образом, с пирса Лисьего Носа.
Представителем возглавляемого мной отдела в гвардейских частях 2-й ударной армии был старший лейтенант Алексей Панков. О нем мне хочется сказать особо. Этот двадцатидвухлетний офицер, коренной ленинградец, хорошо знал дело, выполнял свои обязанности с молодым задором и энтузиазмом. Он почти постоянно находился в частях, на передовых позициях.
Панков окончил артиллерийско-техническое училище уже во время войны. И отличился в первом же бою. Во время залпа взорвался снаряд, загорелась «катюша». Возникла опасность для других боевых установок. В любую минуту могли взорваться в горящей машине остальные снаряды. К тому же немцы открыли прицельный огонь по огненному зареву. Панков, оказавшийся рядом, бросился выносить снаряды, гасить пламя. Один снаряд заклинило, он его в считанные минуты разрядил.
Во время подготовки к январским боям 1944 года и в ходе наступления Алексей Владимирович вдумчиво и умело помогал командирам гвардейских минометных частей и подразделений решать оперативные вопросы. Ему приходилось заниматься скрытной установкой боевых машин в ночь перед штурмом, выбором мест для полевых складов, чтобы приблизить снаряды к идущим вперед частям, и т. д. Однажды на одном из участков боя не хватило взрывателей к реактивным снарядам. «Катюшам» пришлось замолчать. Панков на машине пробился в Ленинград сквозь встречный могучий поток наступающих войск. В тот же день он доставил взрыватели на передовую.
Такими же, как Панков, энергичными, отважными, знающими были и другие офицеры моего отдела — капитан М. Мальцев, воентехник I ранга И. Чечетин, старшие лейтенанты В. Антонов и Н. Орлов. Они находились постоянно в тех подразделениях, в которых складывалась наиболее сложная боевая обстановка. Благодаря таким офицерам в оперативной группе всегда знали положение дел во всех гвардейских минометных частях, могли действенно им помогать в выполнении боевых задач.
Следует сказать, что оперативное руководство нашими частями было тогда нелегким делом. Реактивная артиллерия была в то время новым оружием, не во всех вопросах для нас самих была полная ясность, не все моменты предусмотрены инструкциями, да и самих подробных инструкций еще не было создано. Нам, молодым тогда командирам, приходилось самим решать на ходу множество возникающих вопросов. Часто сама практика, сама боевая жизнь подсказывала, чем следует заниматься.
Как-то при перебазировании полка машина со снарядами попала в кювет. Стали ее разгружать. Чтобы легче носить тяжелые снаряды, их вынимали из ящиков. Один солдат споткнулся, уронил снаряд, а тот оказался с ввернутым взрывателем. Произошел взрыв, погибли люди. Пришлось срочно составлять инструкцию о порядке перебазирования частей. Строжайше предписывалось, чтобы при переезде ни в коем случае не вынимать снаряды из ящиков. Кстати — о снарядах. Снаряды не только присылались с Большой земли. Часть их изготовлялась в Ленинграде заводами Кировским, Ижорским, имени Калинина и др.
В Ленинграде было освоено изготовление своего типа снаряда — М-28. Он мог запускаться с простых деревянных полозьев-ящиков, которые изготовляла одна из мебельных фабрик. Правда, снаряд этот — детище осажденного города — не лишен был и недостатков; например, у него была меньшая дальность полета. Но было и колоссальное преимущество — делали его здесь же, под боком у фронта, его не надо было ниоткуда везти. Вот почему каждый лишний такой снаряд был, что называется, на вес золота.
Однажды меня вызвал прибывший на наш фронт командующий гвардейскими минометными частями Советской Армии генерал-лейтенант П. А. Дегтярев.
— Вы знаете, что на Н-ском заводе (он назвал его номер) скопилось много снарядов?
Конечно, я знал об этом, неоднократно бывал на заводе.
— Это, товарищ генерал, забракованные снаряды, — объяснил я. — У работников завода руки не доходят, чтобы просмотреть их, исправить.
— А почему бы нам самим это не сделать?
Такая мысль мне и раньше приходила в голову, но я не решался, как говорится, высказать ее вслух, — требовался транспорт, люди. Но раз об этом заговорил сам командующий…
— Снаряды следует вывезти, — заключил генерал. — Сколько вам для этого нужно времени?
— Двое суток.
Генерал согласился. И мне теперь надо было действовать быстро.
Гвардейским минометным частям, расположенным поближе к городу, было предписано к утру следующего дня выделить по 8 автомашин с людьми.
Чуть свет подъезжая к заводу, я увидел неподвижную колонну грузовиков и множество солдат. За сутки все бракованные снаряды доставили на склад ГМЧ. Опытные офицеры внимательно проверили их, выявили, какие у них повреждения. Было установлено, что у некоторых не обнаруживалось лопастей или было отколото взрывчатое вещество, а то и просто забита резьба. Снаряды рассортировывали, заменяли части, подчищали. Результаты превзошли ожидания: 95 % снарядов вернули к жизни, отправили в части.
И в дальнейшем, посещая наш фронт, генерал Дегтярев всегда интересовался состоянием «снарядных дел». Он дотошно вникал в детали, помогал находить новые резервы боеприпасов, что для блокадного города было так важно.
Генерал Дегтярев побывал на складе ГМЧ, который размещался в поселке Шувалове, в помещении бывшего овощехранилища. Он проверил, как хранятся снаряды, и остался доволен.
В связи с этим мне очень хочется рассказать о начальнике склада — капитане Василии Ивановиче Князеве. С глубоким уважением вспоминаю я этого высокого, плечистого сибиряка с простым, добрым крестьянским лицом. Удивительно хорошо было с ним работать. Не было случая, чтобы Князев не выполнил в срок какое-либо распоряжение, «отвертелся» бы от канительного дела. Честность, добросовестность, инициатива отличали все его действия.
Вверенное Князеву бесценное богатство — боеприпасы для «катюш» всего фронта — хранилось в безупречном порядке. Хозяйство Князева было поистине беспокойное. Днем и ночью прибывали вагоны со снарядами. И отсюда же непрерывным потоком отправлялись машины с дорогим грузом на все участки фронта.
Вагоны никогда не задерживались на складе сверх установленного срока, хотя график их разгрузки был предельно жестким. Грузовики всегда вовремя отправлялись в ответственный рейс. Людей на складе было мало, но трудились они самоотверженно.
Князев — превосходный организатор. Пожалуй, самая сильная его черта — уменье сплотить людей, направить их энергию на выполнение поставленных командованием задач. Василий Иванович по-отечески заботился о подчиненных, об их быте, питании. И они отвечали ему сердечной солдатской любовью.
Стоило Князеву сказать: «Надо, ребята…» — и сколько бы до этого «надо» ни трудились, люди забывали об усталости, отдавались делу с полным напряжением сил.
В горячие часы Князев и сам таскал ящики со снарядами, а своих подчиненных подбадривал шуткой.
Вспоминаю такой эпизод. Необходимо доставить на Ораниенбаумский плацдарм большую партию снарядов. Для этого выделили в наше распоряжение несколько барж. Стояли они у набережной Малой Невки, берега которой в этом месте были совершенно не приспособлены к погрузочным работам. Снега выпало мало, на дорогах гололед.
Погрузить баржи надо было в течение одного дня силами и средствами склада. Задача казалась непосильной.
