Крепче брони - Толстобров Павел Петрович (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Пример бронебойщиков, — сказал он, — учит нас мужеству и бесстрашию. В бою всегда надо верить в свои силы. Ведь во вражеском танке кто сидит? Оккупант, фашист. Он воюет не за правое дело. А мы с вами защищаем свою родную землю, свою Родину. Мы не имеем права пасовать перед врагом. Стоит только применить военную сметку, да умело использовать технику, так же, как четыре бронебойщика, враг струсит, побежит…
Преодолев пески в районе Летонского, форсировав Дон у хутора Выездинского, пройдя Перекопскую и Малые Ярки, воины спешно заняли оборону восточнее Клетской. Обстановка на фронте была тяжелой и быстро менялась. Командование 62-й армии, в состав которой вошла дивизия, оперативно реагировало на события. После ряда перемещений в районе Калача-на-Дону 1382-й стрелковый полк с приданными средствами по приказу штаба армии был оставлен в районе Песковатки, где занял оборону в полосе 98-й стрелковой дивизии, оказавшейся в трудном положении. 1378-й и 1379-й стрелковые полки вместе с артполком и спец-подразделениями были выдвинуты в район Котлубани.
Но за сутки обстановка круто изменилась в районе Малой Россошки, куда противник нацеливал основной удар. Едва войска окопались и построили систему огня в районе Котлубани, как ночью 22 августа получили приказ штаба армии переместиться туда. В час ночи 23 августа полки были подняты по тревоге. К пяти часам они достигли хутора Малая Россошка.
Утро выдалось ясным, солнечным. В половине шестого со стороны Котлубани появилась группа самолетов. Командир 1379-го полка Г. А. Петров, шедший в голове колонны, посмотрев вверх, сказал:
— Да это же наши самолеты. Они с востока летят…
Но он ошибся. Сделав разворот, самолеты начали бомбить колонну.
По цепи передали приказ подполковника Г. А. Петрова подразделениям: рассредоточиться по балкам. Такое же приказание отдал и командир 1378-го полка подполковник М. С. Диасамидзе, указав пункт сбора у хуторов Власовка и Бабуркин. Надо было спасать людей от излишних потерь: иного выхода в сложившейся обстановке не было.
Массированная бомбежка продолжалась с утра до вечера. Одна группа вражеских самолетов сменяла другую. И так беспрерывно.
23 августа немецко-фашистское командование предприняло мощный рывок к Сталинграду. Расчищая путь танкам и пехоте, вражеская авиация наносила удар за ударом по советским войскам, продвигавшимся к Дону или находившимся на оборонительных рубежах.
Бомбежки были настолько сильными, что я подумал в те минуты, что от дивизии мало что останется. Ведь внезапные налеты застали бойцов в чистом поле. Я видел, как бойцы поротно и повзводно разбегались по полю в разные стороны, залегали в ямках, воронках, укрывались в балках. Земля содрогалась от мощных взрывов. Натужно выли сирены фашистских пикировщиков, рассеивавших по полю пулеметные очереди…
Как только началась бомбежка частей, командир дивизии полковник А. И. Казарцев направил в подразделения всех работников штаба. Полковой комиссар Т. Н. Антонов с группой политработников также выехал в части. Около полуразрушенного домика в хуторе Питомник образовался сборный пункт. Медсанбат выделил передовой отряд во главе с хирургом А. Г. Аликиным для оказания помощи раненым. В одной из балок была натянута палатка, где спешно организовали медицинский пункт.
К концу дня вражеские летчики, видимо, пришли к выводу, что смели все с лица земли. Налеты стали редеть.
В это время бойцы начали стекаться к условленным местам. Командир 1378-го полка подполковник М. С. Диасамидзе и комиссар батальонный комиссар М. С. Судорогин после полудня собрали батальоны, артиллерию и заняли оборону в районе хуторов Власовка и Бабуркин, как и было приказано. Оказалось, что в полку было убито всего шесть человек да ранено около двадцати.
Большие потери материальной части понес артиллерийский полк. В трудном положении оказался и 1379-й полк, так как его колонна первой подверглась бомбардировке. Лишь к исходу дня его командир подполковник Г. А. Петров и комиссар батальонный комиссар В. Ф. Сезонов с помощью работников политотдела сумели собрать часть бойцов и вместе с курсантами Орджоникидзевского пехотного училища организовали оборону в районе Малой Россошки. В это-то время командир полка и выдвинул на высоту 76,3 в качестве боевого охранения взвод пеших разведчиков, взвод автоматчиков и группу связистов.
К вечеру начался обстрел обороны из артиллерии и минометов. Появились танки противника. Фашисты ворвались в Малую Россошку. Осколком вражеской мины был ранен командир полка Петров. В командование вступил его заместитель майор Чернышев. Вечерней атакой противник был выбит из Малой Россошки.
На следующий день утром здесь снова разгорелись ожесточенные бои. Рубежи обороны дивизии опять подверглись сильным ударам авиации. Снова появились танки и колонны автомашин с пехотой. Фашисты несколько раз предпринимали атаки, но получали отпор наших частей и вынуждены были откатываться назад.
И сейчас, спустя много лет, не перестаю восхищаться неизмеримым мужеством наших воинов дальневосточников и сибиряков, которым пришлось сражаться в самых неблагоприятных условиях. Враг, имевший огромное превосходство в силах, не смог прорвать их позиций. Люди стояли на своих рубежах насмерть.
Вечером 24 августа по приказу командира дивизии 1378-й полк начал отход на новый рубеж в район Большой Россошки, а 1379-й полк — к хутору Питомник. До боевого охранения, находившегося на высоте 76,3, этот приказ не дошел. Воины разведчики, автоматчики и связисты продолжали совершенствовать оборону.
Взводом пешей разведки командовал лейтенант Шмелев. Еще днем, оставив за себя политрука Шибаева, он ушел в штаб полка и не вернулся. Выяснилось потом, что он получил срочное боевое задание командира полка.
Шибаева и командира взвода автоматчиков старшину Пуказова беспокоило то, что из штаба полка не поступало никаких указаний, а посланные связные не возвращались. Либо они попадали под бомбежку или обстрел, либо их снимали вражеские снайперы. Как быть дальше? Мнение командиров было единодушно: стоять на позициях, пока не поступит приказ об отходе. Улучив свободную минутку, политрук Шибаев собрал разведчиков.
— Положение, друзья, сложное, — начал он. — Я тоже не знаю, что будет дальше. Покажет обстановка. Ясно одно — надо сражаться, для того мы и здесь. За два дня непрерывных боев мы уже приобрели некоторый опыт. Сами видите, что враг лезет напролом. Не исключена возможность, что завтра, а может быть, и сегодня опять понюхаем пороху как следует. Но во всех случаях мы должны помнить, что защищаем свою землю. За нашей спиной — наши семьи, жены, дети. Мы не должны сделать ни шагу назад. Будем достойны своих отцов и старших братьев, которые боролись за Советскую власть. Будем драться, как дрались коммунисты на этом месте, защищая Царицын в восемнадцатом году.
Политрук Шибаев нашел нужные слова, чтобы, не скрывая правды, мобилизовать воинов на тяжелые бои. Бойцы поняли его правильно.
Разведчики-красноармейцы С. Н. Прошин, В. И. Матющенко, Ш. X. Башмаков, М. И. Толкачев, Ф. Н. Жезлов, младшие сержанты В. И. Пасхальный и М. И. Мингалев заявили, что желают идти в бой коммунистами.
Лицо Шибаева посветлело. Он сказал:
— Правильно, друзья! Я передам об этом в партийное бюро.
Такую же беседу в группе связистов провел и младший политрук А. Г. Евтифеев.
Младший лейтенант Г. А. Стрелков сказал Евтифееву:
— Товарищ политрук. Давно у меня мысль есть. Хочу заявление подать о вступлении в партию. Видно, нам придется крепко драться. Так вот, желаю в следующий бой идти коммунистом.
Связисты М. С. Кондратов и И. Е. Хоржевский также изъявили желание вступить в партию.
Молодой сержант Н. П. Юрпалов расстегнул кармашек гимнастерки и вынул оттуда маленький клочок бумаги, на котором было написано:
«Прошу принять меня в ряды комсомола. Если меня убьют, то товарищи отомстят. Но пока мое сердце бьется, буду бороться с врагом как комсомолец».
…Прошло немного времени, и небольшое затишье сменилось новой канонадой. В районе высоты вновь начали рваться снаряды и мины. Налетела вражеская авиация. Свистя и визжа, в брустверы врезались осколки, в окопы полетели комья земли.
