Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США - Кэшин Джоан Э.
Мирные жители, их изгороди и леса
В первые пару лет войны белые мирные жители любых политических взглядов с готовностью снабжали армии древесиной. Местные фермеры, поддерживавшие Конфедерацию, помогали солдатам-мятежникам точить топоры, используя для этого собственные точильные камни, и объясняли, как именно нужно обстругивать доски. Сторонники федералов старались по возможности помогать янки, игнорируя постановления мятежников. Так, мистер Б. Б. Маккенни из округа Ланкастер, Виргиния, в 1860 году голосовал за «кандидата юнионистов» (вероятно, речь идет о Джоне Белле, выигравшем выборы на уровне штата) и возражал против сецессии; в 1861 году он ухитрился отправить по контракту большую партию уложенных в вязанки дров своему деловому партнеру в Нью-Йорк. Тех, кто не интересовался политикой, устраивала любая сторона. Прежде чем его арестовали янки, разнорабочий по имени Джон Макгонегал ездил вдоль Миссисипи и ее притоков и рубил лес для любого, кто готов был его нанять [239].
Были и те, кто активно возражал против конфискации древесины и изгородей. Иногда ситуация сводилась к устным перепалкам. Когда отряд северян прибыл на ферму в окрестностях Александрии, Виргиния, солдаты первым делом реквизировали провизию, а потом начали забирать с собой дерево. Владелица, белая женщина, чье имя осталось неизвестным, спросила офицера: «Вы что, недостаточно нам навредили?» Он ответил, что такова военная необходимость. Другие мирные жители предпринимали меры для защиты своего имущества. Конечно, утаить рощу деревьев они не могли, но некоторые изделия из древесины спасти было гораздо проще. При приближении янки местные жители поспешно разбирали изгороди и прятали их от солдат. Однако мятежники были ничуть не менее требовательными. В начале 1862 года женщина, приходившаяся Фанни Хьюм тетей, лишилась по милости бригады мятежников, прошедших мимо ее фермы в Виргинии, почти всех своих изгородей. Ей удалось спасти садовую ограду, и это женщине стоило «больших трудов» – вероятно, она убеждала, упрашивала и откровенно умоляла солдат [240].
В 1862 году жители отдельных районов Юга стали жаловаться на нехватку древесины. Цены на дерево начали расти – и в городах, и в сельской местности. В отдельных случаях местные власти обратили внимание на эту проблему и постарались помочь нуждающимся. В Мобиле, Алабама, городское правительство выдавало беднякам в качестве благотворительной помощи немного дров, а муниципалитет Фредериксбурга компенсировал населению утрату пиломатериалов, изгородей и древесины во время обстрелов города северянами в декабре 1862 года. Однако большей части населения приходилось справляться своими силами. Мирные жители собирали плавниковый лес на берегах рек или вырубали деревья в местных садах. Некоторые семьи научились обходиться без огня [241].
К 1862 году мирные обыватели начали понимать, что солдаты обеих армий могут изъять у них древесину без предупреждения. Военные часто рубили деревья по ночам или на рассвете, так что владельцы этих деревьев понимали, что происходит, только когда слышали шум у себя во дворе. Одна молодая женщина вспоминала, как находившийся в Виргинии отряд мятежников под командованием Джеймса Лонгстрита сжег апрельской ночью 1862 года множество изгородей. Впрочем, янки пугали местных жителей сильнее: их армия была больше и нуждалась в большем количестве ресурсов. Когда на одной из ферм в окрестностях Александрии, Виргиния, солдаты разломали и уничтожили изгороди на две тысячи долларов, владельцы фермы назвали их «мерзавцами», но древесину было уже не вернуть [242].
Иногда мирные жители могли получить денежные компенсации за древесину, пожертвованную армии мятежников. В 1861 году вышло соответствующее постановление генерал-интенданта конфедератов, и до нас дошел неполный реестр претензий к ним некоторых жителей Виргинии. В этот реестр, датируемый 1861‒1864 годами, вошло несколько десятков жалоб на солдат-конфедератов, повредивших, сжегших или конфисковавших древесину. Так, например, у члена Конгресса Маско Гарнетта была плантация в округе Эссекс, и он получил 115,28 конфедератских долларов компенсации за 36 поленьев, изъятых у него 29 марта 1862 года. Упоминаются и более крупные выплаты – например, 2600 конфедератских долларов. Однако рассмотрение подобных жалоб занимало до полутора лет, и для получения по ним возмещения требовалось одобрение интенданта или его помощников. При наличии такого одобрения жалобщик мог получить деньги от любого интенданта Конфедерации, однако в случае отказа он не получал никаких объяснений. Разумеется, идею выплат мирные жители приняли хорошо, но по причине необходимости долго ждать получалось, что они все равно теряли деньги. Древесина была для фермера крайне важным ресурсом, а на то, чтобы вырастить саженцы, уходило несколько лет. В результате все равно оказывалось, что потребности армии важнее всего [243].
Илл. 5. Жительницы Сидар-Маунтина, Виргиния, во время войны. Библиотека Конгресса США
В соответствии с традицией коммунализма южане по-прежнему стремились помочь друг другу. В некоторых местах старинные обычаи довоенной жизни сохранились даже в 1862 году. Многие чувствовали себя обязанными помогать родственникам, и даже если им самим не хватало дров, они все равно делились с ними. Постоянные прихожане жертвовали своей церкви древесину для воскресных богослужений. Однако какими бы щедрыми ни были эти люди, они не могли позаботиться о всех и каждом. Нуждающиеся были вынуждены выпрашивать дерево – иногда даже у солдат-янки. В 1862 году незадолго до Рождества в лагерь северян в Теннесси пришли несколько белых женщин, которые спросили, нельзя ли им забрать старые доски, валявшиеся вокруг лагеря [244].
Многие мирные жители с гневом наблюдали за исчезновением лесов. Сторонники Конфедерации, разумеется, обвиняли в этом северян. Джон Спенс, коммерсант из Теннесси, считал, что армия США отбирает у мирных жителей слишком много и что ей следовало бы как минимум оставлять владельцам «запас» дерева. Женщины, поддерживавшие мятежников, тоже страдали от зрелища изуродованных лесов. Жительница Луизианы Сара Морган кричала, что северяне забрали «все наши прекрасные леса», а Джудит Макгуайр с гневом высказалась о том, как правительство Конфедерации оказалось не в силах предотвратить уничтожение лесных богатств Виргинии. Хотелось бы понять, продолжала она, каково было «старикам» (ее собственное выражение) смотреть, как янки вырубают «деревья наших предков». Никто из них не упомянул, что в уничтожении лесов также принимали участие и солдаты-мятежники всех возрастов [245].
Приказы генерала Поупа от 1862 года
В приказах Поупа, вышедших в июле 1862 года, солдатам разрешалось самостоятельно изыскивать себе ресурсы, однако эти приказы практически не повлияли на то, как армия Севера использовала древесину. Материальные потребности солдат были куда важнее любых постановлений; именно они руководили поведением людей. И таких потребностей по-прежнему было очень много. После публикации приказов Поупа расход древесины оставался все таким же высоким. Генерал потребовал, чтобы мирным жителям, поддерживавшим юнионистов, обязательно выдавали документы о реквизиции, и порой офицеры так и поступали. Однако всего через несколько недель Поуп сам нарушил собственный приказ, когда в августе 1862 года после сражения у Кедровой Горы его армия начала отступление и встала лагерем в округе Фокир, Виргиния, на плантации Мэри Дженнингс. За неделю постоя они уничтожили более 28 тысяч жердей из ее изгородей. Дженнингс была сторонницей Федерации, однако компенсацию за свои потери она получила только после 1865 года, хотя всю неделю неподалеку находились интенданты армии США и сам Поуп уже успел пожаловаться, что солдаты использовали его приказ № 5 в качестве предлога для грабежа [246].
