Штрафники. Люди в кирасах (Сборник) - Колбасов Н. (бесплатные серии книг .txt) 📗
— Там скажут. Всему ротному начальству и взводным командирам велено явиться.
Штабная землянка находилась метрах в двухстах выше по пологому склону. По дороге в штаб Николай нагнал Дудко с Орешкиным.
— Как у тебя, спокойно? — поинтересовался Дудко.
— Нормально. Только орлы скучать начинают. Скорее бы это «великое сидение» кончилось.
— Твои скучают, а у меня один прохиндей мыла нажрался.
— Зачем? — удивился Николай.
— Затем, чтобы от предстоящего боя увильнуть. От мыла прямая кишка вываливается. Вот он и решил в санбате отлежаться, пока другие воевать будут.
— И как же это обнаружилось?
— Ребята его засекли. Пока с отделенным их растащили, помяли подлеца маленько. Сейчас на нарах лежит, руками свою кишку придерживает.
…В штаб явились без опоздания. В просторной землянке было прохладно и сыровато. Пахло плесенью. Под потолком светилось малюсенькое оконце, прикрытое снаружи земляными валиками от осколков. Дождавшись, когда прибывшие командиры расселись, комбат представил им незнакомого майора неопределенного возраста:
— Майор Орлов, заместитель начальника штаба дивизии, которой мы приданы. Воюет здесь больше года. Думаю, вам будет интересно его послушать.
Орлов глухо откашлялся и подошел к висевшей на стене карте:
— Что ж, товарищи. Вы, конечно, уже и сами догадались, что на нашем участке намечено начать наступление.
— А нас в отступление и не послали бы, — со смешком бросил кто-то из сидевших.
— Так вот, — продолжил Орлов. — Планируемый захват плацдарма в районе Московской Дубровки преследует двоякую цель. Первая — отвлечь на себя часть вражеских сил, противодействующих нашей ударной группировке в районе Ивановского, прорвать здесь оборону противника и выйти к Синявино, чтобы соединиться с войсками Волховского фронта. Вы были в Ленинграде и объяснять вам необходимость прорыва блокады, думаю, не надо. Вторая цель — сорвать подготавливаемый гитлеровским командованием решающий, как они говорят, штурм Ленинграда.
Орлов приблизился к карте, повернулся к собравшимся.
— Теперь по существу. Ваши роты должны будут форсировать Неву и захватить на ее левом берегу плацдарм, вот тут, — майор ткнул концом указки в черный квадратик на противоположном берегу Невы. — Раньше здесь находился небольшой рыбацкий и дачный поселок — Московская Дубровка.
— Почему находился? А сейчас?
— Сейчас его нет. Я расскажу, что представляет собой место, где вам придется высаживаться, — Орлов закашлялся и потянулся к кружке с водой.
— Извините, бронхи. Так вот, о Московской Дубровке. От нее даже печных труб и фундаментов не осталось, и мы это место теперь называем Невским пятачком. Вы, конечно, слышали о нем в Ленинграде. За пятачок этот многими жизнями заплачено.
Орлов опять закашлялся, землистое лицо его покраснело.
— Год назад, а точнее двадцатого сентября, здесь была предпринята первая попытка разорвать сомкнувшееся вокруг Ленинграда кольцо вражеских войск. Форсировав Неву, наши части захватили плацдарм на участке Московская Дубровка — Арбузово — Восьмая ГЭС. Правда, развить наступление и соединиться с Волховским фронтом тогда не удалось. Под напором гитлеровцев плацдарм уменьшился до двух километров по фронту и восьмисот метров в глубину. И удерживали мы его почти семь с половиной месяцев. Насмерть стояли, а не оставили пятачок.
— Как же не оставили, если там сейчас немцы?
— Так вот и не оставили, — с какой-то особой интонацией повторил Орлов. — В конце апреля ледоход прервал связь с левым берегом. Немцы этим, конечно, воспользовались… Ни один человек оттуда не вернулся, — его голос прервался. Он помолчал, прикрыв глаза. — Извините, у меня там сын остался. Вместе воевали… Но Ленинград они спасли, а может быть, и Москву тоже. Вы в чем-то усомнились, лейтенант? — Орлов вопросительно посмотрел на Абрамова.
— Непонятно, товарищ майор, какое значение мог иметь Невский пятачок для обороны Москвы.
— А вы сопоставьте сроки проведения прошлогодней Синявинской наступательной операции и самого напряженного периода обороны Москвы. Немцы отсюда ни одной воинской части, ни одного танка не смогли тогда перебросить под столицу.
Все промолчали, размышляя над неожиданным выводом Орлова. А он перешел к характеристике вражеской обороны.
— Минометные батареи противника располагаются в лесу на расстоянии от пятисот метров до полутора километров в глубину. Наибольшая плотность огня зафиксирована в долинах рек Мойка и Мга, вот здесь и здесь, — майор ткнул указкой в карту. — Полевую артиллерию немцы расположили в двух-трех километрах от берега по линии Мустолово — совхоз «Торфяник» и юго-западнее, в лесу, а также у железнодорожного Кузьминского моста. Что касается тяжелой артиллерии, то она у них, скорее всего, ведет огонь с подвижных платформ по железнодорожным линиям Мга — Отрадное, Мга — Келколово и ветке к Кузьминскому мосту.
— Вот, — неожиданно закончил Орлов, — по сути и все, что я могу вам доложить. Добавлю, что командование дивизии верит, что ваш сводный батальон не уронит славу героических защитников Невского пятачка. Успеха и боевой удачи вам, товарищи!
Майор ушел, тяжело припадая на правую ногу. Место у карты тут же занял комбат.
— Мы находимся вот здесь, — Терехин очертил небольшой участок на карте. — Высаживаться будем вот тут. Через Неву пойдем на катерах, которые прибудут ночью. Точных разведданных о немцах в районе высадки нет. Что там у них и сколько их, известно только предположительно. Полагаю, бой будет нелегким. Прежде всего предстоит необычная высадка. Берег — сплошной обрыв. Взбираться на него будем с помощью лестниц, багров и веревок. Они уже получены?
— Так точно, товарищ майор!
— Хорошо. Немцы, пожалуй, догадываются о предстоящем наступлении. Им неизвестно лишь точное место высадки и ее время, но ждать они нас могут. Поэтому продвигаться будем вплотную за огневым валом. Иначе противник нас попросту сметет с берегового откоса. И первую их траншею, кровь из носа, а взять надо с ходу, иначе не удержимся. Как с оружием и боеприпасами?
— К вечеру подвезут, товарищ майор, — ответил начальник штаба. — Автоматов маловато и ручных пулеметов всего семь. Гранат тоже негусто: по четыре на каждого. С патронами чуть лучше: по сорок на винтовку и по пять дисков на автомат.
— На первых порах хватит, а там — на трофеи рассчитывать будем. Обращаться с немецкими автоматами вас обучали. Да, чтобы не забыть, все заявки старшин рот на обувь, портянки и обмундирование удовлетворить сегодня же. Каждому бойцу выдать по два сухаря и квадрату пшенного концентрата на двоих.
— Так им же выдавали НЗ, товарищ комбат! — робко заметил кто-то из командиров.
— И еще, — Терехин сделал вид, что не слышал возражения. — Поскольку мы уже сегодня считаемся задействованными в операции, к ужину выдать по пятьдесят граммов спирта.
Терехин почему-то снова подошел к карте и продолжил:
— Сейчас начштаба раздаст командирам рот карты района предстоящей высадки. Их надлежит тщательно проработать со всеми командирами взводов.
Комбат обвел взглядом собравшихся в землянке и неожиданно спросил:
— Симулянты есть?
— Двое, товарищ комбат, — ответил Кушнаренко. — Оба «мыльники».
— Подготовить документы и судить перед строем.
— Документы уже оформлены, товарищ майор, — вяло откликнулся начальник медпункта.
— После выдачи оружия буду говорить с батальоном. Перед этим получите боевой приказ. У меня все.
Возвращаясь из штаба, Колобов, Орешкин и Дудко хотели было спуститься поближе к Неве, чтобы рассмотреть противоположный берег. Однако выставленная вокруг охрана их не пропустила. Покурив на сыром и промозглом ветру, они разошлись по своим землянкам.
Во взводе его возвращения ожидали. Он понял это мгновенно по смолкнувшим разговорам и устремленным на него вопрошающим взглядам.
— Ну что там, товарищ старшина? Когда блокаду прорывать начнем? — спросил Шустряков.
