Девятый - Кренев Павел Григорьевич (е книги txt) 📗
Николай потом удивлялся: надо же, как он угадал его национальность!
А начштаба Самохвалов потащил Гайдамакова к командиру дивизии, и тот в присутствии своих заместителей и начальника особого отдела Шрамко объявил Николаю благодарность, обещал представить к правительственной награде и сказал: «За выполнение серии ответственных заданий».
– Наконец-то, – радовался он, – наша дивизия разобралась с еще одним опаснейшим врагом.
Лейтенант Нефедов по просьбе Николая также был поощрен.
2
Приднестровье – этот цветущий край – в начале 1990-х годов переживал тяжелейшие времена. Республика оказалась в эпицентре противоречий, рожденных не ею самой, а интригой истории, сгустком проблем, образовавшихся в результате развала СССР.
Всю свою историю эта земля была практически самостоятельным государственным образованием, лишь формально входившим в состав Новоруссии и Малороссии. После передела мира, вызванного Первой мировой войной, в 1918 году Румыния присоединила к себе ранее входившую в Россию Бессарабию. В 1940 году СССР вернул себе Бессарабию, часть которой стала называться Молдавией, несколько районов отошли к Украине. Приднестровье же отошло к Молдавии.
После разрушения СССР Молдавия опять стала тяготеть к Румынии. Уже в 1988 году группа молдавских националистов из числа интеллигенции создала так называемый Народный фронт, задачей которого стала румынизация народа Молдавии: запрет русского языка, переход на латинский алфавит, присоединение Молдавии к Румынии. В силу того, что население Приднестровья в основном русское, позиция Молдавии на вхождение в Румынию никак не устраивала Приднестровье. В отношениях соседей наметился раскол.
Когда на предприятиях, в учреждениях и школах стали чуть ли не силой заставлять говорить не на русском, а на молдавском, а все документы составлять на «латинице», народ Приднестровья стал выходить на улицы, назревал взрыв возмущения.
Осенью 1991 года против румынизации бастовали около двухсот предприятий, еще четыреста их активно поддерживали и заявляли о готовности открыто выступить против Молдавии. По республике покатилась волна народного протеста. На улицах начались первые открытые стычки сторонников Москвы и Румынии. В сугубо спокойном до недавних времен оазисе межнациональной и межконфессиональной дружбы создавалась обстановка ненависти.
Мир тогда разрушался по сценарию, составленному в секретных масонских лабораториях «заклятых друзей» России – США и некоторых западных стран. Главный удар наносился по СССР. Военный, экономический потенциал этой страны необходимо было сломать с одной только целью: чтобы создать управляемый со стороны Запада однополярный мир во главе с США. Для этого необходимо было разорвать по кускам СССР, растащить его по углам, создать в нем и среди его союзников обстановку неуправляемости, бардака и хаоса. Опытный рыбак знает: в грязной мутной воде рыбу ловить легче, чем в прозрачной. Такая обстановка и создавалась.
Приднестровью – этому вечнозеленому солнечно-виноградному краю – отводилась роль пушистой дрессированной собачки, которая должна была сидеть в молдавской конуре и, что называется, не скулить и не тявкать. Дальше – больше. В июне 1990 года Верховный совет Молдавской ССР установил новое название для Молдавии – Республика Молдова – и назвал незаконным образование Молдавской ССР в 1940 году. Приднестровье, конечно же, должно было остаться в составе новой Молдовы.
В ответ на это в сентябре Чрезвычайный съезд народных депутатов Приднестровья провозгласил создание Приднестровской Республики со столицей в Тирасполе. И пошло, и поехало. А в октябре глава правительства Молдовы Мирча Друк сформировал отряд волонтеров, раздал всем оружие и повел их на штурм приднестровского города Дубоссары. Задачей штурма было взять город и объявить его столицей Приднестровья как части
Молдавии. Жители города перегородили дорогу на мосту. Волонтеры открыли автоматный огонь по безоружной толпе. Погибли первые граждане Приднестровья, пролилась первая кровь.
27 августа 1991 года Молдова заявила о выходе из СССР, и с этого момента перешла к системным провокациям в отношении Приднестровья. Были арестованы Президент Приднестровской республики Игорь Смирнов и несколько депутатов. Всех их поместили в кишиневскую тюрьму. Начались массовые провокации в отношении руководства и жителей республики.
Появились первые снайперы, стрелявшие в городах с чердаков, с крыш, из-за укрытий – в местах скопления людей. Люди стали бояться выходить на улицу, на работу, в магазин. Создавалась обстановка паники и хаоса.
Приднестровье ждало помощи от Москвы. Но на московском троне сидел человек, посаженный американцами, и вершил дела не в пользу России и ее интересов, а в угоду американским хозяевам.
И Приднестровье долгое время оставалось один на один со своими кровавыми проблемами.
3
Тираспольский рынок в период после развала Союза представлял собой форменный балаган. В шумном многоголосье, висящем над этим центральным городским районом, слышалось вавилонское разноязычие. Толпы горожан и приезжих бродили вдоль сбитых из чего попало торговых рядов, и продавцы – торгаши и торговки – на ломаном русском языке с молдавским, украинским, прибалтийским, белорусским, еврейским акцентом кричали им о несомненных прелестях и достоинствах своего товара. Здесь можно было купить все, начиная от зубочистки и кончая современной американской фугасной бомбой. Процветала почти нескрываемая торговля наркотиками и стрелковым оружием. Особенно в ходу были пистолеты ТТ и автоматы Калашникова. Это оружие растаскивалось со складов 14-й армии. Странно, если бы было по-другому: военным почти не платили жалованье, а семьям надо было на что-то жить.
Николаю Гайдамакову нравилось бывать здесь. Почти всегда, улучив свободную минуту, он шел сюда, на рынок. В этой шумной разноголосице как-то по-особому ощущался дух времени, жизненный пульс целых регионов, окружающих Приднестровье.
Люди говорили о непростой нынешней жизни, и Гайдамаков узнавал, как живется на Украине, в Прибалтике, в Молдове, в разных концах самого Приднестровья. Там, где царит торговля, как правило, нет национальной вражды, там владычествуют интернационал и веселый вкус наживы и обмана.
…Глаза у подростка были вытаращены, в них сверкал ужас… Он летел среди толпы, запинаясь, натыкаясь на людей. Летел прямо на Гайдамакова. Рубашка на плече разодрана, в левой руке – кусок мяса с торчащей сбоку костью. Правой рукой, как мог на бегу, мальчишка расчищал себе путь в людском потоке. Сзади, метрах в сорока, бежал мужик восточного вида, полный, с кровяными пятнами на грязном фартуке, и, размахивая мясорубочным топором, нечленораздельно, визгливо выкрикивал проклятия в адрес воришки.
Николай резко ушел в сторону, подросток и визжащий мужик с топором пронеслись мимо.
– Его надо было остановить! Почему вы не остановили его? – женский голос прозвучал совсем рядом.
Это была торговка шерстяными изделиями. Белокурая и довольно тощая, она осуждающе, почти с возмущением, глядела на Гайдамакова.
– Эта шантрапа все время что-нибудь у нас ворует. Их надо наказывать!
Николай ничего не стал ей доказывать, что-то разъяснять: мол, пожалел оборванца, голодный ведь… Да и этот мужик с топором… Зарубит еще…
Уже на обратном пути вспомнил: надо купить свитер из хорошей шерсти – ночью бывает прохладно, а приходится лежать на голой земле.
Вернувшись на рынок, он опять попал к той же блондинистой торговке. Невольно подумалось: вот, снова начнет выговаривать, укорять за того парнишку. Но она молчала, даже, как оказалось, слегка улыбнулась краешками губ. Помогла ему выбрать свитер.
– По-моему, – сказала она, – вам подойдут эти цвета. И протянула ему свитер бело-синих тонов. – Это толстая, но очень качественная ручная вязка. Зимой вам будет тепло.
В интонациях ее речи явно звучал прибалтийский акцент – она очень мягко произносила букву «л». А в голосе слышалась женская, именно женская, забота.
