Болотные робинзоны - Радзиевская Софья Борисовна (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
— Не могу! — сказал он, задыхаясь, и виновато посмотрел на Сашу. — Что будем делать, Сашок?
Зайцы враз были забыты.
«Что делать? До дома не меньше десяти километров. На лыжах — это пустяк. Но просчитать весь этот путь шагами по глубокому снегу…»
Однако Андрейка смотрел на Сашу с такой надеждой, что он почувствовал: ответить «не знаю» просто нельзя.
— Дай, теперь я попробую так пройти, — предложил он, чтобы выиграть время, — а там что-нибудь придумаем.
Но Саша был тяжелее Андрейки, и двигаться ему было ещё труднее. За ним тянулась глубокая дорожка, и вскоре, задыхаясь, он прислонился к дереву.
— Жарко как-то стало, — проговорил он смущённо. — Давай постоим немножко, хочешь?
— Давай уж и поедим заодно, — предложил Андрейка и, не сходя с лыж, присел на корточки и засунул руку за пазуху. — У тебя зайчатина не замёрзла?
— Распарилась, — через силу улыбнулся Саша и осторожно присел на уцелевшую Андрейкину лыжу. — Только долго сидеть не будем: смотри, солнце уже до самого верха добралось и скоро вниз пойдёт.
Андрейка вскинул голову, и рука его с куском мяса так я застыла в воздухе.
— Уж никак второй час пошёл, — испуганно проговорил он. — Ой, Сашок, скорее пойдём, как бы нам темноты не захватить. Пропадём!
Саша с завистью посмотрел на Андрейку. Ему и часы не нужны. Как странно! Раньше он смотрел на деревенских мальчиков свысока и считал, что всё знает лучше. Но сейчас было не до рассуждений. Мальчики спешно проглотили свой завтрак и встали.
Теперь они менялись лыжами через каждые четверть часа: на большее не хватало ни сил, ни дыхания. И всё же солнце двигалось быстрее, чем они, и, видимо, должно было их обогнать.
Вдруг Саша крепко ударил себя по лбу рукой.
— Какой же я дурак! — воскликнул он. — Андрейка, становись ко мне на лыжи сзади. Скорей! И шагать будешь со мной разом. Держись за кушак! Крепче!
Андрейка даже взвизгнул от удовольствия.
— Вот теперь пойдёт! — вскричал он.
Однако взобраться на лыжи из глубокого снега оказалось не так-то легко, и мальчики несколько раз кувыркнулись в сугроб, пока Андрейка, придерживаясь за тонкую сосенку, наконец примостился на лыжи за Сашей.
— Раз-два, раз-два, — считал Саша. — Шагай в такт, Андрейка.
Лыжи, несколько оседая в снег, всё же послушно двигались по уже проложенной мальчиками лыжне. Теперь они шли, хотя и медленно, но гораздо быстрее, чем раньше, и, главное, не тратили столько сил.
— Раз-два, раз-два, — повторял Андрейка, держась за Сашин пояс, и вдруг вздрогнул так сильно, что Саша чуть не упал с лыж.
— Ну, что тебе? — с досадой спросил Саша и с удивлением почувствовал, что рука Андрейки продолжает дрожать. —Что с тобой? — повторил он.
Вместо ответа Андрейка протянул из-за его спины свободную руку и указал вперёд.
— Слышишь? — тихо спросил он.
Тонкий, чуть слышный жалобный звук послышался где-то далеко и замер. Ему ответил другой, такой же жалобный и тоже замер.
Звук возникал так же незаметно, как и замолкал, и трудно было определить, в каком направлении.
— Идём, — наконец прошептал Андрейка. — Ты что? Не понял? Волки это… охотятся.
— Охотятся? За кем? — спросил Саша и вдруг сам почувствовал толчок в сердце.
— Идём же скорее! — только, и ответил Андрейка.
— Раз-два, раз-два, — торопливо шептал Саша, и лыжи заскользили по снегу быстрее.
Раз-два, раз-два. Но мальчикам казалось, что солнцу тоже кто-то считает. И быстро. Оно спускалось над лесом всё ниже и ниже, точно прыгало по ступенькам, вот-вот коснётся верхушки лохматой сосны.
— У-у-у-у… — тоненько плакало то с одной, то с другой стороны.
И мальчики молча убыстряли шаг. Вот уже и берег Малинки-реки, вот и чёрные трубы Малинки-деревни и плывущее над ними бледное солнце.
— Сашок, — зашептал сзади Андрейка и дёрнул его за рукав. — А давай мы через реку да в печку запрячемся. Оттуда нас нипочём не достать. А мы их из печки… в морду. А?..
Саша колебался. Ночью, в тёмной печке… и думать о тех, что в школе…
— Не могу, Андрейка, — также тихо ответил он. — До темноты мы дома будем. А из печки и не выстрелишь. Тесно и темно. Как целиться будем? А если они сразу все в печку полезут?
Андрейкина рука, теребившая кушак, притихла.
— Ну, ладно уж, — проговорил он и тихонько всхлипнул. — Коли так, то бежим до дому.
— Раз-два, раз-два, — снова считал Саша.
— У-у-у-у… — тоненько пели-плакали волки. Так им удобнее было окружать и следить за странными маленькими человечками там, на тропинке.
Они давно уже подошли бы поближе, но тонкий нюх докладывал им, что за плечами у мальчика висит не палка, а штука, пахнущая железом и порохом — опасная в человеческих руках. И, кроме того, шли мальчики как-то странно, непривычно. А во всём непривычном можно подозревать хитрость и опасность.
— Смотри-и-те… смотри-и-иите… — подвывали волки уже ближе. И от этого мальчики чувствовали, как шевелились под шапкой волосы.
Берег Малинки давно остался позади. Солнце зацепилось-таки в полёте за вершину одной из сосен и как будто сразу нырнуло вниз, оказавшись уже между верхними её ветвями.
На тропинку легли голубые тени, заголубели сугробы между тонкими сосенками-привидениями, и вдруг мальчики, как по команде, остановились. Саша схватил с плеча ружьё: из-за сугроба, справа, блеснули два жёлтых огонька.
— Сашок, не стреляй, нельзя, — тихонько охнул Андрейка. — Терпи… до последней крайности.
— Слева — тоже…
— Только не стреляй, — снова тихо зашептал Андрейка. — Идём скорее!
А в хате на Андрюшкином острове старики давно уже не находили себе места. Дед Никита то и дело открывал дверь и прислушивался. Выходила и бабушка Ульяна, и дед её спрашивал:
— Ты ничего не видишь, Ульяна?
И со вздохом качал головой, когда она отвечала:
— Да много ли тут увидишь, дед? Тропка-то вон за ближними соснами прячется. Дальше и увидать нельзя.
А в это время Андрейка, дёргая Сашу за кушак, шептал ему:
— Идут сзади, Сашок, наддай ходу, только не стреляй… пока. Дай мне твой нож, Сашок!
