Над рекой Березой - Пашкевич Виктор Григорьевич (книга жизни .txt) 📗
…Два дня назад из кличевских лесов в бригаду «Разгром» наконец-то прибыли наши старшие товарищи по Борисовскому подполью Федор Подолян, Андрей Соломатин и Эдуард Бутвиловский. Обрадованные этим известием, мы с Меликом (Саша и Валя в это время находились в соседнем отряде) со всех ног помчались к штабной землянке Ивана Левоновича Сацункевича. Не постучавшись и не спросив разрешения, мы ворвались в землянку и, застыв у порога, отрапортовали:
— Разведчики партизанской бригады «Разгром» прибыли для личного свидания с партизанами 208-го отряда!
— Легки на помине, — засмеялся Иван Левонович. — А вы говорили, что их придется долго разыскивать по лагерю. Да они только и ждут, чтобы с вами удрать от меня. Скучно им, говорят, под моим командованием воевать. Ну, что стали? Проходите, здоровайтесь со своими друзьями, — кивнул он нам.
Мы сорвались с места и мгновенно оказались в объятиях Соломатина, Подоляна и Бутвиловского.
— Не будем мешать Ивану Левоновичу, пойдем, на свежем воздухе поговорим, — подтолкнул нас к двери Подолян.
Когда расселись полукругом на небольшой солнечной поляне, Федор Прокофьевич потребовал:
— А теперь рассказывайте, что делается в Борисове и как вы выбрались из города.
Внимательно слушая борисовские новости, Соломатин и Бутвиловский изредка задавали короткие вопросы. Подолян хмурился:
— Вот видите, ребята, что могло бы получиться из-за вашей неосторожности. Не будь нашего человека в фашистском учреждении, не узнай Иван Левонович о нависшей над вами опасности, все могло бы окончиться очень и очень плохо. Пусть это послужит для нас уроком. Помните и никогда не забывайте, друзья, работа подпольщика и партизанского разведчики требует не только самоотверженности, но и величайшей бдительности и осторожности…
— Кто вас надоумил взрывать склады с бомбами и снарядами в Зеленом городке? — спросил Соломатин.
— Никто. Сами решили.
— Ну и стратеги, — покачал головой Подолян. — Если б тогда Куликов не появился в Борисове, наша сегодняшняя встреча вряд ли бы состоялась.
В это время подошел Сацункевич. Присев на корточки, Иван Левонович неожиданно поинтересовался:
— Кто из вас бывал в совхозе «Заречье»?
— Оба были. До войны два раза в пионерский лагерь ездили. Ох и лагерь там! — начал восторгаться Мелик.
— Хороший был лагерь, знаю, — остановил его Сацункевич. — Но меня интересует, сможете ли вы пробраться в совхоз и провести там хорошую разведку. Туда, говорят, немцы свезли много зерна. Хотят его смолоть и отправить в Германию. Мы должны помешать гитлеровцам.
— Конечно, сможем, — Мелик обрадовался возможности сходить в разведку. — Я там все дороги знаю. Проберемся в совхоз так, что никто и не заметит. Сегодня идти?
— Не горячись, — сказал Подолян. — Дело это очень важное, все детали надо продумать до тонкостей. Кстати, там живет мой хороший знакомый Василий Харкевич. Обязательно найдите его. Запомните пароль для связи: «Вам передает привет Борис Кузнецов». От Василия вы узнаете, как охраняется мельница и элеватор, какие посты расставлены вокруг совхоза. Кроме этого, он вам отдаст два ключа: один — от мельницы, второй — от элеватора. Эти ключи мы с ним сделали еще осенью 1941 года. Но диверсию проводить не стали. В ней не было необходимости: гитлеровцы хранили там совсем немного зерна, — закончил инструктаж Подолян.
— Но мы и сами должны посмотреть, как охраняются мельница и склады. Вдруг Харкевич что-то недосмотрел или напутал, — возразил Мелик.
— Харкевич ничего не напутает. Его данные будут абсолютно точные. Но мы не возражаем, если вы сведения Василия еще раз перепроверите. Только не рискуйте. Вы уже опытные и лезть к черту в зубы, думаю, не будете.
Разведчик отряда «Победа» Игнат Чулей по распоряжению Садункевича занялся нашей экипировкой. Он откуда-то притащил два рогожных мешка, привязал к ним толстые веревочные лямки, а во внутрь положил килограмма по четыре муки, по нескольку кусочков сала, всыпал несколько картофелин.
— Теперь будет видно, что вы действительно из Смолевич и ходили в деревни менять соль на продукты, — улыбался Игнат.
Потом подумал, махнул рукой и сунул нам в мешки по бутылке самогона.
— Это полицаям или немцам для откупа. Скажете, что выменяли для отцов.
…Загребая босыми ногами дорожную пыль, то и дело поправляя лямку мешка, резавшего плечо, Мелик ворчал:
— И зачем нам эти мешки? Взял бы я лучше пистолет и гранату, толку больше было бы. А то тащи эти чертовы сидоры. Может, бросим?
— Не дури, — разозлился я. — Тебе всегда все не так, Мелешь чепуху…
В это время, метрах в ста впереди нас, из-за придорожных кустов на дорогу выехала небольшая телега и, утопая узкими окованными колесами в песке, заскрипела в сторону совхоза.
— Давай догоним, попросим подвезти, — предложил Мелик, и мы припустили за телегой.
— Дяденька, подвезите до «Заречья», — попросил он незнакомого человека, сидевшего на перекинутой поперек телеги доске.
Тот нехотя повернулся, смерил нас любопытным взглядом.
— Кто такие? Откуда и куда идете? — неожиданно тонким голоском спросил он.
Мы с Меликом чуть не прыснули со смеху. До того этот голосок не подходил к здоровенному верзиле с длинными рыжими усами.
— Мы из Смолевич. Ходили в деревни менять кое-что. А сейчас домой возвращаемся, — затараторил Мелик.
— Платить чем будете? — снова пискнул рыжеусый.
— Самогонки дадим. Тоже выменяли, — быстро ответил Мелик и начал укладывать мешок в повозку.
— Ладно, садитесь, — согласился дядька.
Километра два ехали молча. Неказистая с виду, но, как видно, крепкая лошаденка, выбравшись из песка, пошла рысью. Обогнув небольшой лесок, дорога неожиданно уперлась в деревянный мостик, перекинутый через заросший камышом ручеек. На мостике стояли два полицая и немецкий солдат.
Встреча эта не предвещала ничего хорошего. Мы беспокойно заерзали на телеге. Наше волнение, видимо, заметил хозяин телеги.
— Но, дохлятина! — огрел он лошадь кнутом.
Та рванула вперед и галопом проскочила через мостик.
— Что за пацанов везешь, Куприян Сергеевич? — крикнул вслед ему один из полицаев.
— Племяши мои, — ответил дядька, не останавливая коня.
«Молодец, усач. Надо будет ему и вторую бутылку отдать», — подумал я и весело посмотрел на Мелика.
Но радовался я напрасно.
Не доезжая метров пятисот до совхоза, усатый остановил коня и потребовал:
— А ну, ироды, брысь с телеги и уматывайтесь на все четыре стороны. А за то, что вез вас четыре километра, забираю торбы. Без них обойдетесь.
Он сгреб мешки, сунул себе под ноги и, замахнувшись на нас длинным кнутом, поехал в сторону деревни.
Мы стояли на дороге и не знали, что делать: то ли догонять хапугу и выручать свои мешки, то ли скрываться, пока не поздно. А то этот мародер еще натравит на нас полицаев, и тогда все пропало.
Наконец Мелик пришел в себя и со злостью плюнул вслед тарахтевшей по проселку телеге:
— Говорил, надо брать пистолеты. А вы все в один голос: не надо, не надо. Я бы этому бандюге всадил пулю, знал бы, как грабить людей.
— Мешков не жалко. Лишь бы он не направил полицаев по нашим следам. Давай скорее убираться отсюда.
Справа, в полукилометре от нас, виднелся совхоз «Заречье». Туда мы и направились.
…Полночь. На опушке редкого соснового леса, подступающего к совхозу, остановилась небольшая группа партизан. Федор Подолян тихо подозвал к себе меня и Мелика.
— Покажите, где примерно находятся вышки с часовыми?
Мы указали направление. Подолян немного подумал, потом отдал распоряжение:
— К мельнице и элеватору идем сейчас же, пока не выглянула луна. Хлопцы нас проведут между вышками. Надеюсь, вы хорошо запомнили, как они расположены.
— Вышка от вышки находится примерно в двухстах шагах. На каждой установлен крупнокалиберный пулемет. Мы хорошо подсчитали, — подтверждает Мелик.
— Главное, абсолютная тишина, — предупреждает Подолян.
