Командиры мужают в боях - Исаков Иван Степанович (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Как раз об этом и думаю, товарищ гвардии майор.
— Кирин уже получил задачу и выдвигает батальон к кургану. Он будет наступать справа, а ты слева. Мощенко — во втором эшелоне. На чью-либо помощь рассчитывать не приходится. Командарм говорил, что, возможно, с полком будет наступать танковая бригада, но сам понимаешь — возможно… В общем, действуйте с Кириным энергично, поддерживайте локтевую связь.
Курган должен быть взят во что бы то ни стало. Атака в десять ноль-ноль. Сигнал — серия красных ракет.
Хотя кругом все полыхало, Долгов предложил:
— Давай-ка прикроемся плащ-палаткой, я покажу тебе на плане, где занять исходное положение…
Я вынул из планшета план города, на котором рукой Чуйкова была обведена жирным красным кружком высота 102.0, и зажег фонарь. Долгов нанес на него район, где следовало сосредоточить батальон, и рубеж атаки, предупредив при этом, чтобы я сам уточнил его на местности, и провел разграничительную линию между первым и вторым батальонами.
— Глубину задачи, как видишь, не определяю, она ясна тебе из слов командарма: курган должен быть наш. Как только подойдет батальон, не медли, сразу выдвигайся…
— Есть, товарищ гвардии майор. Все ясно.
— Желаю успеха! — И Долгов протянул руку.
Попрощавшись, командир полка ушел. В течение ночи ему нужно было передислоцировать свой штаб, найти подходящее место для НП и оборудовать его.
Нашему 1-му стрелковому батальону во взаимодействии со 2-м стрелковым батальоном капитана Матвея Даниловича Кирина предстояло сегодня же, 16 сентября, уничтожить фашистов на Мамаевом кургане и овладеть им. Высота 102.0 была господствующей, с нее открывался вид на весь город (и далеко за Волгу), и, стало быть, фашисты могли вести прицельный огонь по любой точке, находившейся в сфере досягаемости их артиллерии и минометов.
Мамаев курган…
Как овладеть им? Враг опытен, жесток, хорошо вооружен, упоен успехами. Вне всякого сомнения, будет драться остервенело, ведь перед ним Волга.
Организовывать взаимодействие с батальоном Кирина некогда. Приданных и поддерживающих средств нет. Быть может, в каком-то боевом распоряжении что-то и числится, но в данный момент у нас нет даже полковых батарей, они еще за Волгой.
Уничтожить фашистов и овладеть Мамаевым курганом стрелковым подразделениям предстояло своими силами, надеясь только на собственные огневые средства.
Удастся ли скрытно выдвинуться на рубеж атаки и какое расстояние будет отделять нас от неприятельского переднего края?
В нашем положении знать это было чрезвычайно важно, так как только в молниеносной и неожиданной для противника атаке видел я путь к выполнению поставленной задачи. На кургане противник основательно зарылся в землю, хорошо закрепился. И все-таки мы должны выковырнуть, вышвырнуть его оттуда. Обдумывая план атаки, я снова и снова приходил к мысли, что главное для нас — это как можно быстрее сблизиться с противником. Стремительность и смелость — вот основа успеха.
Батальон, вытянувшись в колонну, направился к Мамаеву кургану. Слышался приглушенный говор, иногда кто-то чертыхался, оступившись или споткнувшись о груды кирпича.
На рассвете, с восходом солнца, подошли к кургану. Кроме мясокомбината, других капитальных зданий перед Мамаевым курганом не было. Тут же проходила линия железной дороги. Сзади медленно катила свои воды Волга. Несколько левее, на берегу, размещалась нефтебаза. На самом кургане виднелись два возвышения, похожие на горбы верблюда, — резервуары для снабжения города водой.
Роты рассредоточились. Прикрытием служили одноэтажные дома, прилегавшие к мясокомбинату. То, что нам предстоит атаковать Мамаев курган, батальон знал, но как и где будут действовать роты, — зависело от комбата.
Я вызвал командиров стрелковых, пулеметной и минометной рот, командира взвода ПТР.
Пока они собирались, я думал — над решением. Условия для атаки были крайне неблагоприятные — не было никакого прикрытия. Нам предстояло подняться и идти на сближение с неприятелем по голым скатам. Конечно, на батальон обрушится лавина огня. Но мы должны прорваться. Со мной, как всегда, были Нефедьев, Шепрут, Ильин и новый помощник начальника штаба лейтенант Василий Иванников, только что прибывший в подразделение после окончания ускоренного курса военного училища. На местности мы уточнили, кому что атаковать, определили исходный рубеж — железнодорожную насыпь, выбрали место для наблюдательного пункта. Неподалеку от мясокомбината жители оборудовали для себя бомбоубежище. А точнее — траншеи метра полтора шириной, защищенные сверху обрезками рельсов. В них прятались от бомбежек и обстрелов дети, женщины и старики. Близ одного из таких укрытий мы оборудовали свой НП, представлявший собой несколько глубоких щелей. Отсюда хорошо просматривалась вся местность вплоть до вершины кургана.
К приходу командиров рот у меня окончательно созрел план, над которым я не переставал думать с момента встречи с командующим армией и разговора с командиром полка. Он представлялся мне таким. Боевой порядок батальона — в один эшелон. Все роты — в линию. Движение в атаку — ротными цепями. Каждой стрелковой роте придать по взводу станковых пулеметов. Особо важная задача возлагалась на минометную роту, огневой налет которой по переднему краю обороны фашистов должен был обеспечить успех атаки. В центре боевого порядка — 2-я рота, за ней — взвод ПТР. Связь с ротами — телефонная; ввиду того что телефонного кабеля мало, — прокладывать линию за 2-й ротой, а после овладения курганом дать «усы» в 1-ю и 3-ю роты.
Огневые позиции минометчиков находились неподалеку от нашего НП, и поскольку оттуда все отлично просматривалось, командиру минометной роты было удобно управлять огнем.
На НП один за другим подходили ротные. Колядинский, доложив о своем прибытии, как всегда, смутился, щеки его стали пунцовыми. Сафронов выглядел усталым, лицо его заросло черной щетиной. Карпенко четко отдал рапорт и расплылся в улыбке:
— Ну и почистим же фрицам зубы!..
Самохин с плащ-палаткой под мышкой настороженно огляделся и, убедившись, что чужих нет, привычным движением поддернул брюки.
Связные держались особняком. У одного из них, рядового Кнопова, за спиной торчал туго набитый и по виду довольно увесистый вещевой мешок. Нефедьев спросил, что у него там за ценности.
— Товарищ комиссар, тут у меня колодки и весь сапожный инструмент, — громко доложил Кнопов. — Если оставить, может потеряться. Как я потом буду латать сапоги солдатам?
Мы невольно переглянулись, и даже у неулыбы Самохина засветились глаза: значит, солдат верит в то, что мы разобьем врага, верит в то, что останется жив и что ему еще придется чинить солдатские сапоги…
Здесь, у высоты 102.0, я провел рекогносцировку с командирами. Она была несложной: все на кургане и вокруг него было видно как на ладони, на пологих, поросших травой, скатах торчали какие-то деревца, тут и там зияли воронки. Мы в деталях определили исходное положение подразделений, направление атаки, рубеж на кургане, который должна захватить и закрепить каждая рота. Особое внимание я уделил вопросам взаимодействия. Установили сигналы для вызова огня минометной роты и сигналы целеуказания.
В соответствии с принятым решением я отдал боевой приказ.
Командиры рот ушли ставить задачи своим подчиненным и скрытно выводить их на исходный рубеж.
Во 2-м батальоне капитана Кирина, который согласно решению Долгова должен был наступать правее нас, по-видимому, шла аналогичная работа.
В 10.00 по установленному сигналу — серия красных ракет — оба батальона должны были подняться в атаку.
Для 3-го батальона гвардии старшего лейтенанта Петра Георгиевича Мощенко обстановка сложилась неудачно. В то время как наши, скапливаясь у Мамаева кургана, начали занимать исходное положение, 3-й батальон находился еще на пути к кургану. Фашистская авиация совершила массированный налет на город. Несколько сот вражеских самолетов обрушили на Сталинград лавину бомб. Такого ада я еще не видывал. Гитлеровские летчики планомерно уничтожали улицу за улицей, квартал за кварталом. Все рушилось и горело. То тут, то там поднимались столбы дыма, огненные языки жадно обгладывали все, что попадалось на их пути. Почти каждая бомба попадала в цель. Многоэтажные дома на наших глазах превращались в груды развалин. Под эту бомбежку попал 3-й батальон. Люди рассыпались кто куда. Командир с комиссаром привели к нам, по-моему, лишь третью или четвертую часть подразделения. Фашисты, оборонявшие Мамаев курган, видимо, так увлеклись наблюдением за бомбежкой, что прозевали самое существенное — выдвижение наших батальонов. Опомнились только тогда, когда мы начали атаку.
