Сыновья полков (Сборник рассказов) - Козлович Войцех (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Я вижу Вислу из окна многоэтажного дома на Подлесьной улице, где Эрвард Патер недавно получил новую квартиру. Приходит Марек, чтобы сказать, что закончил готовить уроки. Он как две капли воды похож на отца. Когда я говорю ему об этом, он смеется. Фотография, на которой изображен маленький мальчик Эдек Патер, сильно пожелтела и вся разрисована. Рядом на столе лежит книжечка Шмаглевской «День обещает быть прекрасным».
День и в самом деле был прекрасный.
Теофил Урняж
ЧЕТВЕРО ОРЛОВСКИХ С УЛИЦЫ ДОБРОЙ
Возможно, кто-то когда-нибудь напишет сагу о роде Орловских, так как история этой варшавской рабочей семьи имеет поистине много прекрасных страниц и в сжатом виде представляет собой как бы в миниатюре историю Польши на протяжении последнего полувека. Есть в этой семье Игнаций Орловский, фамилия которого фигурирует в списке поляков — участников Великой Октябрьской социалистической революции. Есть Людвик Орловский, деятель коммунистической партии, который в межвоенные годы, пожалуй, больше отсидел в политических тюрьмах и под предварительным следствием, чем находился на свободе, и который сумел привить свои идеи детям. Есть и военное поколение Орловских, которое выросло в революционной, патриотической атмосфере своего дома и окружения и которое в годы оккупации присоединилось к освободительной борьбе, некоторые представители его — еще совсем в детском возрасте, но с полным пониманием того, где их место в этой борьбе и за какую Польшу они сражаются.
Из пятерых Орловских именно этого военного поколения четверо носят знак «Сын полка». Трое братьев и сестра: Станислав, Ежи, Хелена и Рышард.
Когда Станислав и Ежи вступали в ряды Союза борьбы молодых и начинали свою деятельность в Гвардии Людовой, первому из них было семнадцать лет, второму — пятнадцать. Хеленка пошла по их пути только годом позднее, когда ей было тринадцать лет. Самый молодой, Рысек, уже в девять лет носил в своем школьном ранце газеты и оружие, позднее был связным на баррикадах Варшавского восстания. Это осознание целей разгоревшейся борьбы и своего места в ней были у Орловских в крови.
Только самая старшая в семье — Мария, которая в годы оккупации была уже замужем (ее муж, Витольд Курковский, по кличке Стах, тоже солдат Гвардии Людовой, геройски погиб в борьбе с оккупантами), родилась еще в нормальном, человеческом жилище — в комнате, снимаемой на улице Сенной. Станислав и Ежи Орловские родились в бараках для безработных на улице Лешно. Хеленка и Рысек уже с колыбели росли в другом большом бараке для безработных на улице Любельской в правобережном районе Варшавы — Праге. Весь этот огромный «комбинат» располагался в строениях ликвидированной фабрики, известной под названием «Полюс». До начала войны в необычайно трудных условиях ютились там свыше семисот человек — самая крайняя беднота этого района города.
Но бедность и нужда часто закаляют людей, объединяют их в совместной борьбе.
Именно с территории «Полюса» в каждый праздник Первомая отправлялись колонны безработных с красными знаменами и революционными песнями. Именно оттуда наряду с лозунгами, требующими хлеба и работы, настойчиво раздавались и политические требования: социалистической Польши, рабоче-крестьянского правительства, союза с Советской Россией, а в первых рядах демонстрантов всегда шла вся семья Орловских: отец, мать, дети, даже самые младшие. До сегодняшнего дня они помнят, с какими переживаниями это было связано, когда всюду вокруг можно было видеть поднятые над головами сжатые в кулаки рабочие руки, трепещущие на ветру красные знамена; и каждый шаг рабочего марша казался шагом к новой Польше.
Именно на территории «Полюса» у отца было самое большое число верных друзей, а у ребят — больше всего сердечных приятелей.
Ведь именно в их двери, когда они жили на территории «Полюса», не раз стучались совершенно незнакомые люди: предупреждали об обыске, приносили тайные записки от отца, находящегося под арестом либо в тюрьме…
Вот почему в школе родительский комитет, в котором верховодили местные святоши и ханжи, обходил детей Орловских и при раздаче молока, и при организации летних лагерей для наиболее бедных, а некоторые учителя стремились унизить их, так как они принадлежали к организации Красного харцерства, а не к организации, например, Молодежи миссионерской. До сих пор они помнят случай, когда во время урока в класс вошел инспектор-куратор и сказал:
— Ничего удивительного, что в классе падает дисциплина, если некоторые отцы наших учеников сидят в тюрьмах за преступную коммунистическую деятельность.
И хотя он тогда не назвал фамилий, все и так знали, что разговор идет об Орловских, так как именно за день до этого варшавская печать сообщила об аресте коммуниста Людвика Орловского.
Такова была школа жизни — грубая и жестокая. Сколько раз они старались не замечать, как некоторые их одноклассники во время большой перемены вытаскивали из портфелей вкусные булки с толстыми кусками ветчины или колбасы, аппетитные апельсины и бананы, в то время когда их мать не могла порой дать им в школу даже куска черствого хлеба! Однако дома, когда она впадала в безысходное отчаяние, когда, причитая над своей и их судьбой, от жалости и раздражения иногда пыталась обвинить во всем мужа: что только «из-за этой своей политики» он имеет волчий билет и никогда не получит работу, — дети становились на сторону отца. Они верили ему. Верили, что он борется за лучшую, рабочую Польшу, за счастье для них — своей жены и детей.
Хеленка и Рысек уже не помнят «Полюса». Их сознание формировалось под влиянием событий в оккупированной Варшаве.
«Полюс» сгорел в сентябре 1939 года от зажигательных бомб. Разбежались все его жители. Орловские пережили штурм Варшавы в закоулках одного из коридоров известной Галереи Люксембурга на Сенаторской улице. Снаряды гитлеровской артиллерии несли разрушения и смерть. Орловским удалось как-то уцелеть. В памяти Станислава и Ежи сохранился эпизод тех дней: пылающие склады боеприпасов на улице Нецалой и солдаты, самоотверженно выносящие из огня снаряды, передаваемые затем из рук в руки к стоящим в Саксонском парке батареям зенитных орудий. Группа гражданских лиц помогала солдатам в этой небезопасной работе, а в этой группе они — два маленьких пролетария «Полюса», которых родители отправили на поиски воды или какой-нибудь провизии. Запомнилось и то, как они вырезали куски мяса из убитых осколками снарядов армейских лошадей. В те дни не только их семья спасалась таким образом от голода.
Капитуляция Варшавы. Поиски какого-нибудь угла, где бы можно было поселиться, заканчиваются неожиданным успехом. Отцу, который перед самой войной благодаря своим различным знакомым получил, наконец, постоянную работу — должность надсмотрщика, а правильнее сказать — помощника сборщика налогов на Мариенштатском рынке, удалось вымолить в магистратуре разрешение на занятие пустующей большой квартиры в районе Повисле на улице Доброй, 53.
Именно там начинается новая страница в истории семьи Орловских. Страница, главным действующим лицом которой по-прежнему будет отец — последовательный и верный своим убеждениям и идеям. Он первый установит утраченные связи с товарищами, организует в своей квартире конспиративную явку, вовлечет в работу сначала старших сыновей, а затем даже младших детей. Однако героями этой новой страницы будет уже военное поколение Орловских: Сташек, Ежи, Хеленка, а также маленький Рысек.
Здесь, на Доброй, они взрослели pi мужали. Когда создавалась Польская рабочая партия (ППР), в их присутствии происходили «ночные земляков беседы». Здесь рождались их стремления к активному участию в развернувшейся борьбе с врагом. Здесь они начинали работать в рядах Союза борьбы молодых, отсюда отправлялись на все более опасные задания и боевые операции. В этом доме прятали подпольные газеты. В их квартире был пункт, где хранилось оружие и прятались люди — товарищи по борьбе, которых они затем провожали в партизанские отряды. Отсюда они вышли в последний раз, чтобы бороться на баррикадах Варшавского восстания и затем обрести уже освобожденную Родину.
