Враг на рейде - Демченко Вячеслав Игоревич (читать книги онлайн без сокращений .TXT, .FB2) 📗
Кроме порохового дыма и дыма бесчисленных паровых котлов ползли над стенами бронированных бортов и серые вихри пожара, перевитые жгутами масляной черной копоти…
Там, позади, в Севастополе, «Гебену» досталось куда основательнее, чем это могли бы сделать три миноносца, хоть разорвись они от усердия все трое: «Пущин», «Жаркий», «Живучий». Три снаряда береговой артиллерии образовали дымящийся завал железного хлама у основания кормовой трубы, один из них провалил-таки палубу и оттуда, пугая муравьиные фигурки матросов, вырывался белый шквал пара из поврежденного котла…
Все это лейтенант Иванов успел рассмотреть слева под нижним крылом биплана, когда закладывал поворот над баковой частью крейсера. Обзор был отличный, поскольку фюзеляж «F.B.A.» был словно подвешен к коробке крыльев, точно лодка под странными горизонтальными парусами. Это не то, что тянуть шею, чтоб выглянуть за нижнее крыло в частые перекрестья стоек; опять-таки мотор, роторный «Клерже» с толкающим винтом, был расположен за спиной летчика между крыльев, не рябил лопастями перед носом.
Вид был самый превосходный, так и подмывало вывалить за фанерный борт летающей лодки хорошую двухпудовую бомбу, ан не было.
Хотя имелось кое-что другое, и…
«А почему нет?! – спохватился лейтенант Императорского воздушного флота. – Это ж война!»
Это ж не учебные бомбометания по белым кругам извести на земле близ устья Качи, когда начальство косо смотрит на расход нештатных боеприпасов. Вот ведь оно, то самое дело, ради которого и взрывалась известь мишеней, дырявились ветхие баркасы на чистой воде.
Кирилл потянул тягу на себя, закладывая разворот еще круче, а значит, быстрее. Наблюдатель его на заднем сиденье, прапорщик Лукин, только охнул, но так протяженно и выразительно, что лейтенант расслышал даже сквозь железный стрекот мотора.
И показал кожаный кулак перчатки с крагой: «Мужайся, мол… Твою душу!..»
«Воздушное наблюдение»
Об авиации вспомнили, когда, ощутив нарастающий отпор береговой артиллерии, немецкий линейный крейсер уже вышел вороватым зигзагом из зоны обстрела и скрылся в тумане, да так проворно, что со стоявшего вне Северной бухты вахтенного броненосца, «Георгия Победоносца», видели лишь размытый силуэт, по которому дали всего три выстрела. Буквально, что в «молоко».
Да и заняты на «Георгии» были больше срочным переводом штаба командующего на линкор «Евстафий», откуда уже адмирал Эбергард и отдал распоряжение начальнику воздушного района службы связи выслать в наблюдение два гидросамолета с авиационной станции в Килен-балке. Не хотелось терять из виду растворившийся в тумане смертоносный призрак.
С той же целью ринулись вдогонку две малые субмарины – «Судак» и «Лосось». Однако из всех посланных в разведку только «F.B.A» лейтенанта Иванова нашел немецкий крейсер, к тому времени успевший отбиться от дивизиона русских миноносцев и отправить на дно, хоть и руками собственной его команды, заградитель «Прут».
Взгляд сверху
Несмотря на повреждения одной из машин, а скорее благодаря туману германец умудрился уйти достаточно далеко от преследования. Так далеко, что лейтенант Иванов так же часто, как оглядывался через плечо на громаду крейсера, поглядывал и на крохотный датчик топлива на приборной доске. Уже не оставалось сомнения, что без помощи авиатранспорта домой им не вернуться. Просто не хватит топлива.
«Хоть бы еще нашли в тумане, скоро или нет, но в любом случае до того, как поднимется волна…»
Произведение Franco-British Aviation С, будучи и впрямь «летающей лодкой», садившейся на воду брюхом, все же не был лодкой в буквальным смысле. Хоть имел этот гидроплан лучшую мореходность в сравнении с традиционными гидропланами на поплавках, он вряд ли пережил бы сколь-нибудь серьезное волнение. Но думать об этом сейчас не то чтобы не хотелось, мешал азарт, зудевший, казалось, за шиворотом кожаной куртки, за отворотами краг.
Работа с наземными или, не важно, морскими целями – дело, сверху глядя, медлительное. И действительно…
За неполную минуту боевого разворота «Гебен», по-прежнему шедший зигзагом, чуть не выпал из поля зрения. И все-таки под плоским днищем редана наконец поплыли нагромождения башен, катеров на шлюпбалках, тени гигантских стволов на рыжих досках палубы и даже черные фигурки матросов. Довольно отчетливо – от крутизны разворота гидроплан порядком потерял в высоте. Даже видно стало, как торопливо расчехляют черные фигурки пулемет на станине, на самой корме.
«Что нехорошо весьма… – слегка расширились серые глаза Кирилла за стеклами очков. – И хорошо, что и у нас есть кое-что к случаю…»
Морщась от напряжения, он выдернул из бокового кармана фанерный ящик с крышкой на пружинных замках. Закусив зубами перчатки, сорвал их.
Крышка ящика отскочила, и на солнце свинцовым глянцем блеснули расставленные в ячейках «стрелы Слесарева», по сути дела, – удлиненные в четыре раза пули с жестяными стабилизаторами.
Рискованно высунувшись из открытой кабины, лейтенант вытряс ящик за борт.
– Битте! – подмигнул он наблюдателю унтер-офицеру Тютюннику и, прикрыв ладонью стекла очков в резиновой толстой оправе, прищурился, вглядываясь вниз.
Показалось или нет, но одна из мешковатых фигурок в черном бушлате – почти таком же, как и у наших моряков, – отвалилась безжизненно. Рассмотреть толком не удалось – пулеметная площадка уплыла вместе со скошенной кормой немецкого крейсера. Снова зарябила серебристая чешуя морской глади.
Кирилл извернулся назад и только поэтому смог оценить хваленую выучку Флота открытого моря. По верхнему крылу биплана желтым многоточием выбитой щепы прошлась пулеметная очередь.
«Успели-таки, а ведь и вспомнить не должны были об абордажном вооружении на такой-то неприступной плавучей крепости. Однако вспомнили вот и даже по-уставному четко воспользовались. Что нехорошо весьма…» – поморщился Кирилл так, что даже скрипнула кожа на туго затянутых клапанах летного шлема с коронованным двуглавым орлом во лбу.
Впрочем, подумал он об этом вскользь, хоть и трудно было назвать его теперешнее состояние «горячкой боя». Наблюдение – дело неторопкое, но близость врага глушила мысли биением пульса в висках…
На уровне моря. Атака дозорного дивизиона
…И поэтому до сих пор, в протяжении всех немногих, но бесконечных минут, пока на гроте реял сигнал атаки, Вадим не переставал то подбадривать, то подавать команды, скорее чтобы слышать себя самого сквозь частые удары сердца и их единственной исправной пушки.
…И сквозь редкие, но громогласные – хоть крестись – ответы «Гебена».
Первый залп, второй, третий…
В третий раз и впрямь перекреститься стоило. Миноносец встряхнуло, как от удара гигантским молотом.
Вадим невольно попятился с артиллерийской площадки к задней стенке ходового мостика.
– Что там такое?! – крикнул он через плечо сигнальщику, только что лихорадочно махавшему флажками за спиной, наверху.
Ответом ему была целая какофония командных и болезных воплей.
Вадим обернулся. Сигнальщика на мостике не было, как, впрочем, и самого мостика, просевшего на штурманскую рубку. Из нее, в проем вырванной двери, вывалился на фальшборт рулевой, охватив руками голову. На пальцах кровь казалась бархатно-алой.
– Нет подачи! – не то командиру, не то сам себе прохрипел заряжающий, отпав от погребного люка, из которого несмело еще, но закурился дым. Из-под съехавшей на бровь бескозырки матрос вопросительно уставился на командира.
«Неудивительно… – Вадим кивнул и дрожащими пальцами, но нарочито не спеша застегнул ремешок фуражки. – Похоже, первый снаряд, угодив под мостик, вызвал пожар в командном кубрике над артиллерийским погребом. А значит… – точно у доски в Морском корпусе соображал Вадим. – Наверняка выведена из строя электропроводка носовой подачи, да и прислуга, если жив кто, занята охлаждением боеприпаса. Кстати, патроны если не детонировали сразу, то в случае повышения температуры…»
