Освобождение Вены: роман-хроника - Корольченко Анатолий Филиппович (бесплатные полные книги txt) 📗
Улица выходит на широкую с серыми плешинами голого кустарника площадь. Посреди площади стоит человек в черной папахе. Он часто бьет в барабан и выкрикивает что-то непонятное. К нему спешат люди, толпа на глазах растет.
— Глашатай. Последние известия будет сообщать, — авторитетно поясняет Белоусов.
Человек скоро перестает бить в барабан и начинает кричать. Нам не понять, что он объявляет, но мы догадываемся, что вести неутешительные. Люди замерли, жадно ловят слова.
Женщина в толпе, припав к плечу соседки, плачет. Судорожно вздрагивают плечи.
— Что это она? — вырывается у меня.
Николай молчит.
Обстановка в Венгрии сложна. В восточной части, в Дебрецене, образовано народное правительство, а в западной — еще держится режим гитлеровского ставленника Салаши. Одни венгры рады нашему приходу, другие — воюют против нас.
Линия фронта пересекает страну с севера на юг. Бои идут у Эстергома, западнее Будапешта, у Секешфехервара и дальше на юг. Гитлеровские власти спешно формируют венгерские части и бросают их в бой. Необученные люди гибнут тысячами.
— Эх, война, война… — тяжело вздыхает Белоусов и, резко повернувшись, продолжает путь, опустив голову.
Наш штаб разместился в двух комнатах частного дома. В первой мой стол — начальника штаба батальона. Рядом, на табурете, зеленый деревянный ящик с металлическими застежками и черными уголками. В таких немцы возят снаряды. У нас ящик служит сейфом для хранения документов. На столе в желтом кожаном чехле — телефон.
Вторая комната — кабинет комбата. У стены на чугунных ножках облицованная кафелем печь. В ней горит огонь, гудит в трубе пламя.
За столом восседает в шинели Белоусов. Он то и дело утирает с лица пот.
Вчера его вызвали в штаб дивизии. Говорили: для оформления каких-то документов. Я толком не разобрал. Возвратился он поздно, когда я уже спал.
— Комдив сообщил, что немец опять рвется к Будапешту, — сказал Николай вместо приветствия. — Танками, сволочь, жмет. У него одиннадцать танковых дивизий.
— Венгрия для немцев — кусок лакомый.
— Слышал, как ночью самолеты летали? — спрашивает Белоусов. — Или опять все на свете проспал?
Сон у меня отменный. И за это надо мной часто подшучивают. Несколько дней назад на городок налетели немецкие самолеты, высыпали бомбы на дома, где мы размещались. Все вокруг грохотало и гремело. Но ничего я этого не слышал. Проснулся от чьих-то толчков, когда уже наступила тишина.
— Бегом в укрытие! Такой налет, а ты спишь! Мы уж думали, что богу душу отдал.
С того случая меня нет-нет да и поддевали.
— А как же, слышал! — спохватился я. — Здорово гудели.
Самолеты летают над городком часто. Они летят тройками, натужно ревя. Спустя немного доносится глухое «бу-бу-бу» — сбрасывают бомбы. Назад самолеты летят низко, разорванным строем.
Фронт от нас в тридцати-сорока километрах. Когда идут сильные бои, долетает гул. Мы знаем, что это за Будапештом. В последние дни гул слышится беспрерывно, и чаще прежнего летают самолеты.
Воспользовавшись тем, что Белоусов за столом, я кладу перед ним папку с документами.
— Ого! Сколько накопилось! Да ведь мне на стрельбище надо!
— А документы? По многим нужно срочно принимать решение, — говорю я, развязывая на папке тесемки. — Лежат третьи сутки.
— Всякий документ должен вылежаться, — говорит Николай без улыбки и утирает со лба пот. — Ну ты расшуровал топку. Прямо как у котлов.
Белоусов служил во флоте и до сих пор кухню называет камбузом, повара — коком, компас — компáсом, рапорт — рапóртом.
— Уж не заболел ли ты, случаем? — спрашиваю тревожно.
— Да нет, здоров. На стрельбище думал идти.
Он расстегнул пуговицы шинели. Я ахнул: раньше у Николая на гимнастерке был один орден, а теперь целых три и еще медаль «За отвагу»!
— Ого! Ты что же молчишь! — возмутился я. — Поздравляю!
— Да вот, вчера в штабе дивизии вручили за старое.
Белоусов с трудом сдерживал улыбку.
АРДЕННСКИЕ СТРАСТИ
Но бои шли не только в Венгрии у Будапешта. Огонь сражений полыхал и на других участках немецкого Восточного фронта: на Висле, в Прибалтике, Карпатах. А в конце января 1945 года огонь вдруг заполыхал на Западном фронте, в Арденнах, где наступали англо-американские войска. Эти войска в июне 1944 года открыли давно обещаемый Второй фронт.
Сделать это, согласно договору, они должны были к 1 мая, но английский премьер Уинстон Черчилль под различными предлогами оттянул сроки высадки. Еще в Тегеране на конференции он пытался навязать выгодные для союзных войск условия. Предлагал начать операцию лишь в том случае, если ветер будет не слишком сильный, если число немецких истребителей существенно сократится, если немецких дивизий на французском побережье будет не более двенадцати.
— А если их будет тринадцать? — спросил со скрытой издевкой Сталин, обезоружив вопросом английского премьера.
Наконец летом 1944 года Второй фронт был открыт. Имея превосходство в силах, войска союзников стали теснить немцев, продвинулись в глубь Франции и Бельгии. И тогда на совещании у Гитлера один из генералов предложил провести большую наступательную операцию в Арденнах.
— Внезапным ударом мы расколем англо-американскую группировку, отбросим к морю и устроим полнейший разгром.
Предложение показалось Гитлеру не только заманчивым, но и многообещающим. Именно в Арденнах четыре года назад немецкие войска предприняли наступление против вооруженных сил Франции и ее союзников и добились решающей победы. Своего решения на том совещании Гитлер не высказал.
— Нужно подумать, — уклончиво ответил он. Но через некоторое время потребовал от своего военного консультанта Йодля приступить к разработке такой операции.
— Главный удар, полагаю, нужно нанести на Антверпен. Город занимает ключевое положение, овладение им разобщит силы американцев и англичан, вынудит их отступить к морю, где мы продиктуем свои условия. В подготовку операции никого не посвящать, о ней должны знать только вы и я.
Разговор этот состоялся в сентябре. Тогда же и началась подготовка плана осуществления грандиозного мероприятия.
Избранный район военных действий был немецкому командованию хорошо известен. Еще в 1914 году через него французские войска намеревались вторгнуться на территорию Бельгии с последующим прорывом в Германию. Тогда, предвидя это, немецкий генштаб принял необходимые контрмеры.
А в мае 1940 года уже немецкие войска использовали район Арденн в своих интересах. Здесь они нанесли удар в обход французских укреплений «линии Мажино», вторглись через Бельгию во Францию. Развивая успех, мощные танковые группировки отбросили англо-французские войска к крупному порту Дюнкерку. Спасаясь на кораблях, союзные войска понесли значительные потери в людях и боевой технике. В результате бельгийская армия капитулировала, признала поражение Франция, английская армия потеряла до 70 тысяч человек, почти всю артиллерию, танки. Существенные потери понесли английские корабли от ударов немецкой авиации.
20 октября Гитлер спросил Йодля, как идет подготовка к операции под названием «Вахта на Рейне».
— Все идет своим чередом, — отвечал генерал.
Для участия определили три армии. Из них две танковые: 5-я генерала Мантейфеля и вновь создаваемая 6-я, в командование которой назначался давнишний соратник Гитлера обергруппенфюрер СС Зепп Дитрих. Эта армия должна была нанести своими бронедивизиями главный удар.
— В план придется внести некоторые коррективы, — заявил Гитлер. — На главном направлении впереди нужно обязательно иметь диверсионные группы. Они должны выводить из строя линии связи, пункты управления, захватывать переправы. Ну и все прочее.
— Прекрасная мысль, мой фюрер! — воскликнул Йодль. — Своими действиями диверсанты посеют во вражеском тылу неразбериху и панику, окажут немалую поддержку нашим главным силам.
— Да, да! Совершенно верно! Это должны быть смелые, более того, отчаянные люди, головорезы, способные во имя Германии на все. А возглавить их должен не кто иной, как Скорцени. Он с успехом справится с такой задачей. Я ему верю.
