Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер (лучшие книги txt) 📗

Вольцов подмигнул. Обер-фельдфебель, захмелев, бормотал:

— Нас было трое братьев… на шести моргенах… Песок, как и всюду в Померании. Одной картошкой и спасались… А потом в имении батрачили — нам натурой платили… Барон был военный, майор… Как-то он на кабанов охотился. У него охотничьи дрожки четверней запряжены… Лошади возьми да и понеси. Я их схватил за недоуздок и остановил. — Язык у Бургкерта еле ворочался. — Барон и говорит: «Как звать? Здешний?» Я говорю: «Сосед… Трое братьев, шесть моргенов». Народ без жизненного пространства. Майор мне: «А ты добудь себе земли. На Востоке ее сколько хочешь!» — Голова обер-фельдфебеля опустилась на грудь. — У меня это и засело в башке; Все думал: пойдешь в солдаты, будет у тебя свое хозяйство… — И вдруг хлопнул кружкой по столу: — Наливай, новобранец!

Вольцов ухмыльнулся и снова налил кружку до краев. Бургкерт пил зажмурившись. Водка стекала по подбородку, шее, на мундир. С трудом поднял руку, он провел ею по губам и уронил.

— Вот и все… только ради этого и дрался, чтобы свое хозяйство Заиметь…

— Наклюкался! Пьян в стельку! — сказал Вольцов.

— Вот уж кто попался на приманку насчёт «земли на Востоке»! — заметил Феттер. — Ему теперь и кажется, что его облапошили!

Здоровенный обер-фельдфебель, тяжело навалившись на стол, храпел с открытым ртом. Этот уж никогда больше не будет шагать за плугом, ни сеять, ни жать, думал Хольт. Он способен лишь напиваться да лезть на рожон. Разве это жизнь?

Конченый он человек. И все мы тем же кончим: пьяные, пропащие, обманутые.

Смертельно усталый, он думал: хоть бы уж скорее все было позади!

Хольт так и уснул на стуле. Очнулся он лишь под вечер. Смеркалось. Столики кругом опустели. За стойкой никто уже не ополаскивал стаканы. Все удрали. Проснулись и Вольцов с обер-фельдфебелем. Бургкерт отправил Феттера в город.

— Погляди, куда грузовичок девался!

Они закусили.

— Здесь в старину стоял гарнизон гусар, — рассказывал Вольцов. — Неподалеку, в Войзельвице, барон Варкоч объявил старому Фрицу…

— Ты что, сдурел? — рассердился Бургкерт. — Рехнулся, что ли?

Хольт уплетал сардины.

— Да, — протянул Вольцов, закуривая, — пора нашим что-то предпринять! Я хочу еще получить офицерские погоны!

— Господа! Машина подана! — отрапортовал Феттер, заглянув в дверь.

Хольт заполз под брезент и притулился у заднего борта, но сон не шел.

— Спрашиваешь, где мы? На правом берегу Одера, — ответил Вольцов. — Недавно ж переезжали реку.

— Значит, мы опять на другой стороне? — удивился Феттер.

Вдали погромыхивала канонада. Лес представлял военный лагерь. Бронетранспортеры, мотопехота, тягачи, артиллерия, грузовики, самоходные лафеты и самоходные орудия, целый склад бочек с бензином, бараки, палатки прямо на снегу — и повсюду солдаты. Бургкерт поговорил с каким-то старшим лейтенантом и пошел вперед. Хольт последовал за ним.

Через лес пролегала железнодорожная колея. На многоосных большегрузных платформах стояли танки. Хольт обратил внимание на необыкновенно длинные и тонкие стволы орудий.

— Пантеры! — восторженно закричал Феттер. Моторы взревели. Танки, разметая подложенные бревна, с грохотом скатились с платформ на полотно и встали на заправку.

Феттер потирал руки.

— С такими танками должны же мы победить, а?

Тем временем все восемнадцать танков скрылись в кустарнике на опушке леса. Танкистов созвали и распределили по машинам. Бургкерт неожиданно превратился в важную персону.

— Я беру танки на себя. Старший лейтенант, этот мальчишка, пусть здесь остается. Прогулочка для него чересчур рискованна.

— Мы с вами, — сказал Вольцов. — Нет, нет, господин обер-фельдфебель, непременно с вами. Я за наводчика, Хольт — радист, а Феттер — заряжающий. Ручаюсь, это будет экипаж, на который вы можете положиться.

Бургкерт взглянул на Хольта.

— Умеешь работать с двумя аппаратами?

Хольт кивнул.

— Новобранцы! — обратился Бургкерт к ним. Рука, в которой он держал сигарету, дрожала. — Смотрите у меня, если кто в штаны наложит! Я пересяду на другую машину, а вас так и оставлю в дерьме. Мне это ничего не стоит!

Хольт снова кивнул. Ни о чем не думая, он смотрел, как на полянку выкатило несколько шасси танков III со счетверенными 20-миллиметровыми зенитными установками. Затем отправился за Вольцовом к головному танку. Пополнить боезапас! Это напомнило ему службу на зенитной батарее. Он вынимал патроны из корзин, в которых их подтаскивали, и передавал наверх Феттеру. Старший лейтенант вместе с Бургкертом обходил шеренгу боевых машин.

— Распустились, сукины дети! Курят! Из-за них весь лес к черту полетит!

Хольт поднял патрон, руки у него тряслись от напряжения.

— А ну, пошевеливайся!

— Подгонялы проклятые! — выругался кто-то в ответ.

— Моральное состояние — никуда! — резонерствовал Вольцов.

Хольт присед передохнуть на пустую корзину.

— Готово! — Феттер выбрался из башни и спрыгнул на землю.

Волоча ноги по снегу, к ним подошел давно не бритый солдатик, в зубах окурок, руки в карманах длинной шинели, из-под которой выглядывали неуклюжие валенки.

— Головной? — Солдат был грязен и оборван. — Клоцше не на Эльбе [15] . Водитель. — Через нижний люк он полез к водительскому месту.

Из лесу кто-то крикнул: «Разогреть моторы!» Сразу же поднялся невообразимый шум. Бургкерт принес радиокод.

— После настройки — молчание.

Хольт обежал все машины и окоченевшими пальцами записывал фамилии радистов. От снега в лесу было почти светло, а тут еще взошла луна. Клочья облаков отбрасывали призрачные тени.

Эшенхаген, Папст, Адам — в танках командиров взводов; Маас, Иенер, Герке, Венплау, Лойтка — каких только фамилий не бывает на свете!

Хольт взобрался на танк, свесил ноги в люк, ища опоры. В башне горела электрическая лампочка. Вольцов протирал замшей окуляр оптического прицела.

— Машины прямо с завода! — громко крикнул он, чтобы перекрыть шум мотора. — Две у нас забрали для старшего лейтенанта!

В танке теснота, все забито патронами. Хольт спустился на свое сиденье, натянул кожаный шлем с наушниками, включил радиоаппаратуру и закоротил телеграфный ключ. Настройка по длительному сигналу. Вещевой мешок он ногой протолкнул вперед. Феттер передал ему сухой паек. Но есть не хотелось. Было тесно и душно, стальные плиты давили. Вспомнились слова из песни: «Здесь, в танке, многие из нас найдут стальной свой гроб!» Хольт включил переговорное устройство и сразу услышал беззаботный голос Вольцова: