Великое Предательство:Казачество во Второй мировой войне - Науменко Вячеслав Григорьевич (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
После прихода англичан в Данию в 1945 году, там было несколько десятков тысяч русских, состоявших в воинских частях. Так вот один из них рассказал ему, что с ними было.
Однажды англичане пригласили офицеров на какое-то совещание. Так, как это было с казаками в Лиенце. Те поехали, но, опасаясь ловушки, сказали солдатам, чтобы они следили, куда их повезут, а в случае чего, выручили. Надо сказать, что оружие эта часть не сдала.
Как и надо было ожидать, офицеров обманули. Привезя их в известное место, засадили за проволоку под сильную стражу. Это проследили солдаты и на следующий день все двинулись выручать своих офицеров. Англичане не решились довести дело до вооруженного столкновения и офицеров отпустили.
После этого они переменили тактику. Им удалось войти в доверие солдат и офицеров. Они обещали перевезти их в Германию, а оттуда отправить в США. Как у англичан принято, это было подтверждено «словом офицера британской армии». Наши имели неосторожность поверить. Оружие сдали. Действительно, их погрузили в поезда и привезли в Германию, но… в Берлин и там, в Потсдаме, передали советам. Там как раз проходила конференция.
Большую часть их посадили в какой-то огромный лагерь в Потсдаме, остальных отправили куда-то южнее. Там обращались с ними варварски. На требование выдать офицеров, солдаты не согласились. Много было расстреляно. Все-таки нашлись сексоты и указали на офицеров, которые, в большинстве здесь же и уничтожались.
Это рассказал один из солдат последней группы, которому удалось бежать из лагеря и после больших затруднений перебраться в американскую зону Германии. Здесь его хотели выдать, но он при помощи немцев получил немецкий документ и спасся.
Другой случай из прошлого рассказал на днях один румын.
Уже перед крахом Германии на одну из станций Венгрии с двойным названием, которое не запомнил, прибыл с востока большой эшелон с русскими военнопленными, которые были заперты в вагонах, и находились в ужасном положении.
В это время на фронт двигался эшелон какой-то казачьей части и поезд остановился на той же станции рядом с военнопленными. Те жаловались казакам на свою неволю и просили им помочь и дать возможность подышать свежим воздухом. Сжалившись над тяжелым положением соотечественников, командный казачий состав обратился к немцам с просьбой облегчить участь военнопленных. Те согласились. Но когда были открыты первые два вагона, то эти пленные бросились на казаков, им удалось захватить часть оружия. Они начали разбивать двери остальных вагонов, и на станции завязался настоящий бой. Пленным удалось захватить вокзал. Часть этих солдат бросилась грабить ближайшие дома в городе. Но казаки быстро пришли в себя. Трубач протрубил тревогу, и казаки бросились прежде всего очищать вокзал, что ими было сделано быстро. Затем район был ими оцеплен и военнопленные загнаны в вагоны. Естественно, что часть их ушла, но большинство было вновь заперто в вагонах. После этого казачий эшелон ушел, а вокзал и его окрестности представляли собой поле боя, покрытое трупами, а ближайшие кварталы города разграбленными. О дальнейшем румын не знает.
В 1-м Казачьем полку Русского Корпуса
В начале августа 1945 года в лагере Кемптен атаман Науменко получил сообщения от казачьих офицеров Русского Корпуса, части которого находились тогда в военном лагере Кляйн-Сант-Вайт (Австрия). О потерях 1-го Казачьего полка Русского Корпуса, об оставшихся в живых и их пребывании в плену приводим некоторые свидетельства.
Командир 1-го батальона полковник Ф. Е. Головко:
<…> 1-й Казачий полк возглавляется генералом Морозовым, Русский Корпус возглавляет полковник Рогожин.
С большими потерями и физическим напряжением 1-й Казачий полк с честью вышел из тяжелого положения и 12 мая у Клагенфурта положил оружие англичанам. Мы сохранили все свое тяжелое оружие и обозы. Я все время, во главе 1-го батальона, находился с полком. Дальше, в составе Русского Корпуса, полк находится на положении военнопленных в лагере Кляйн-Сант-Вайт у города Клагенфурта.
По своему составу, около полутора тысяч человек, полк самый большой в корпусе и главный его элемент кубанцы, донцов очень мало.
К чести господ офицеров и казаков должен сказать, что полк держался и теперь держится очень хорошо, а в смысле внутренней дисциплины заслужил лестные отзывы англичан.
Условия нашего настоящего положения следующие: живем мы организованно, лагерем, но не за проволокой, без всякой охраны, получаем положенный паек, правда, очень скудный; частично работаем небольшими группами без всякой оплаты и ждем у моря погоды.
Подано английскому командованию несколько записок с объяснением, кто мы и что мы, с просьбой об устройстве нас на охранную службу или же на работы. Ответа пока не последовало.
В этом вопросе мы не одинаковых взглядов. У некоторых лиц проглядывает стремление повторить программу старого — сохранение кадров и независимость от высшего возглавления.
Я держусь определенного взгляда: наши старики к военной службе больше негодны, их средний возраст 50 лет; второе — нужно реально смотреть и оценивать создавшуюся обстановку. В Европе нам делать нечего… <…>
Командующий Русским Корпусом полковник А. И. Рогожин (в письме от 3 августа):
… Полк Морозова со мной. Люди в полном порядке и, имея опыт прошлой эмиграции, быстро приспособились к местной обстановке.
Дальнейшая наша судьба совершенно неизвестна, мы военнопленные и ждем решения своей участи.
[Командир 2-го батальона] генерал М. А. Скворцов (в письме от 3 августа):
… Хочу информировать Вас о нас, о корпусе, в котором сейчас во главе Анатолий Иванович Рогожин, вместо покойного Штейфона, и о 1-м полку с генералом Морозовым, вместо покойного генерала Зборовского.
С большими трудностями остаткам нашим удалось 10–11 мая перейти старую австрийскую границу и сдать оружие англичанам.
В настоящее время мы живем в лагере около Кляйн-Сант-Вайт в шалашах, самими устроенными, и постепенно нас посылают на работы. Дальнейшая судьба наша совершенно неизвестна.
В последнее время из района Лиенца и Виллаха приехало до 60–80 семейств наших чинов.
Из известных Вам лиц с нами находятся: Голощапов, Гулыга, Головко, Луговской, Голицын, Зерщиков, Щербаков, Третьяков, Дубина, Четыркин, Тураев, Николаев, Бондаренко, Корсун, Фартухов, Симоненко, Бойко, Быковец, Фоменко, Гонский и другие.
Это все, которые отходили с нами; тогда как те, которые были у Домано-ва, куда-то вывезены из Лиенца и никто не знает, куда. Кроме Красновых, там были Соламахин, Тихоцкий, Сомов, Скляров, Буряк и остальные, бывшие с ними.
Командир [6-й] сотни полковник В. И. Третьяков (в письме от 3 августа):
… Немного осталось и наших, но дух бодрый, несмотря на все невзгоды и особенно отвратительный паек, а «голод не свой брат», все же помня, что «Бог не без милости, а казак не без счастья». Уверены, что с помощью Бога мы увидим и более светлые дни.
Уцелели мы чудом, но потери большие. У меня в сотне убитых и раненых 97 человек. Убиты: Л. Ковалев, Ткаченко, Литвинский, Михайлопуло, Кочергин, П. Чевычелов и другие.
В других сотнях потери меньше, но моя сотня прикрывала все время отступающих.
Сейчас у меня собрались в сотне старые Корниловцы: Мартыненко, Носенко, Дидык и другие. Кроме того: генерал Голощапов, Быковец, Панов, Тураев, Бородычев, В. Кравченко, четыре Фортеля, Шерстобитов, Марьин, Нестеренко и другие.
Живем дружно, в военном лагере, все в немецкой форме, с погонами (что многим из нас не нравится), на работы, конечно бесплатные, ходим через два дня в третий, а в остальные — ходим на лекции, доклады, собираем крапиву, щавель, лебеду и так далее. Единственно, как и раньше, «общий любимец» Федор Евменьевич [Головко] не оставляет нас от своей опеки.
Корпусом временно командует Рогожин, а полком Морозов, оба боевые и доблестные офицеры.
Гулыга, Крамаров, Фартухов, Кучеря, Черняев, Сердечный, Четыркин, Бородычев, Лозицкий, Бондаренко (два), Стрепетун и другие, тоже в полку вместе со мной. Всех нас, конечно, прежде всего, интересует наше будущее.
