Контрабасы или дикие гуси войны (СИ) - Герман Сергей Эдуардович (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Опускаюсь на корточки, Першинг суёт мне в рот зажжённую сигарету. Догорая, она обжигает мне пальцы, и я автоматически прикуриваю от нее новую. Совершенно не помню как появился Прибный.
- Кто стрелял?
Я молчу.
Степаныч оглядывается по сторонам, заглядывает в машину и горестно машет рукой.
-Клок, быстро тащи бензин и уходим. Нас здесь не было.
-Степаныч, у него же оружие было, винтовка.
-Оружие тоже в огонь.
Кто из ребят пробует возразить
- А может быть доставить его в комендатуру? Это же боевик. Да и Олег на его совести.
Прибный взрывается
- Может быть кто нибудь из вас хочет стать новым Ульманом? Или Будановым?.. Выполнять приказ! Все на броню. Уходим.
Клок уже бежит с канистрой. Долго возится перед машиной. Наконец вспыхивает пламя.
Ухо
Первым на Клока обратил внимание Саня Спесивцев. Он всё косился и косился на него, а потом, когда Клок вышел из кубрика, подошёл к Прибному.
- Командир, тебе не кажется, что Клок под постоянным кайфом?
Степаныч чистит автомат. Смазывает его маслом, любовно полирует мягкой ветошью.
- Ну и что? У нас половина роты, если не на службе к вечеру под кайфом. Вино вместо воды пьём. Сам же знаешь.
- От него перегаром никогда не пахнет. Он вообще не пьёт!
Прибный, вздыхает и нажимает спусковой крючок. Оружие щелкает. Степаныч продолжает нажимать спусковой крючок снова и снова
-Щёлк!...Щёлк!...Щёлк...
-Что у него? Колёса или наркотики?
- Не знаю. Но на торчков я в зоне насмотрелся. У него глаза обмороженные, как у рыбы.
- Ну да, ну да...
Входит Клок. Прибный подходит к нему вплотную, долго долго смотрит в глаза
-Раздевайся!
-Зачем?
-Затем. Медосмотр буду проводить.
Степаныч внимательно осматривает вены.
-Одевайся. Выворачивай тумбочку! Теперь сумку!
На дне сумки тёплый свитер, дополнительное бельё, завёрнутый в узел носовой платок. Степаныч развязывает узел.
Первой мыслью было, что Клок зачем то прячет грязную курагу. Второй, почему одна..?
Домыслить я не успел, почувствовал, как тошнота поднимается к горлу. Пережив два рвотных позыва, но так и не срыгнув, я выдохнул:
-Бля-яя!..
Кажется, что это сказали все...
Невозмутимым остался только Прибный. Он потрогал отрезанное сморщенное человеческое ухо, пальцем. Понюхал. Мне показалось, что сейчас он его лизнёт...
- Ты что, Клок?..Некрофил?..
Это был единственный здравый вопрос.
Клок молчит.
- Это чьё? Убиенного Лёхой чеченца?
Лицо Клокова начинает медленно наливаться кровью.
- Ты понимаешь, что ни один человек в здравом уме такое не будет собирать и, тем более,- хранить! Или ты, психопат? Идиот? А если какие-то чечены увидят? вот визгу будет: Уши! Уши! Наших братьев! При этом еще и они правы будут, и по их понятиям, да и по нашим тоже! Кому это понравится? А может, у тебя крыша поехала?
Собирай монатки и сегодня же во взвод. С ротным я договорюсь.
За Клокова вступается Спесивцев.
- Степаныч, погоди. Может оставим? Без снайпера остаёмся. Остальные и в корову не попадут.
- Нет! Я сказал. Уши режут малолетки и те у кого крыша поехала. Мне в разведке психи не нужны. Ты можешь пытать или резать врага на ленты, для того, чтобы получить от него информацию. Это работа.
Но если ты начинаешь это делать для удовольствия- это болезнь. Если для того, чтобы потом покрасоваться перед девками своей крутостью- долбоебизм. И тех и других я презираю. Клок, п-шёл вон!
Вечером, когда Прибный уходит на доклад к ротному, Гизатулин не выдерживает.
- Парни , а вы знаете что мне предлагала эта сука? Мы заинтересованные поворачиваем к нему головы.
- Переговорить со Степанычем, чтобы прикрыл от начальства в случае чего, и во время следующей зачистки разжиться у чехов барахлишком. Дескать не мешало бы в кубрик телевизор поставить, да и видик был бы не лишним.
Шашорин бросает.
- А зря ты со Степанычем не поговорил. Он бы вас обоих сразу и зачистил.
Следователь
Через несколько дней, приехал следователь из военной прокуратуры. Ребята
были на выезде, я приболел, валялся на кровати.
Следователь в камуфляжной куртке, но звёзд на погонах нет. Наверное для конспирации. Хотя сразу с порога же объявил, что он капитан. Я налил ему чаю.
Капитан размешивает ложечкой сахар.
- Обыкновенная история, - говорит он мне, в двух километрах отсюда, между блокпостом и селом, обнаружена сгоревшая машина. Мы уже провели опознание. Это житель Гудермеса, мирный житель Зелимхан Мурдалов! У него большая родня, дядья, двоюродные братья, кое-кто из в милиции, а также в правительстве республики.
Есть версия, что убийство совершили военнослужащие нашей комендатуры.
Свидетели видели, как рано утром из села выезжала бронемашина с затёртым бортовым номером. Через блок-пост она не проезжала.
Этому делу дан ход, приказано разыскать его убийц и осудить.
Я вполне резонно ответил, что ничего не знаю. А Мурдалова могли и боевики жизни лишить, учитывая, что у него родственники в милиции.
Следователь покивал головой, согласился. Он вообще неплохим мужиком оказался, понятливым. Хорошо мы с ним поговорили. Но капитан сказал, что пообщается ещё и с остальным народом в роте, а потом может быть вызовет меня к себе.
После разговора я заскочил в дощатый туалет. Показалось, что на дальнем очке кто-то сидит, в натянутой на самые уши шапке. Клок? Что здесь делает этот урод? Говорил ли с ним следователь?
Утром меня вызывает ротный.
- Вы чего творите, разведка? Спокойная жизнь не нравится? Экстрима захотелось, подвиги Рэмбо не дают спать?
Я не боюсь майора, что он мне может сделать после того, что я сделал с собой сам. Я просто хочу спать. Я устал от войны и липкой чеченской грязи.
Не спрашивая разрешения я опускаюсь на стоящий стул.
Нашего командира кажется зовут Игорь. Он на восемь лет моложе меня.
- Чего ты разорался? Иди лучше срочникам расскажи как им жить дальше. После всего, что они здесь видели и пережили. Как им потом детей воспитывать? Им хуже чем тем, кого убили. Потому что мёртвым уже нечего бояться. А они боятся всего и всех, боятся боевиков, своих офицеров, собственной тени. Боятся быть убитыми и боятся убивать сами, потому что завтра их могут арестовать за убийство мирных жителей. А где ты здесь видишь мирных жителей?..
Ну арестуй меня, сдай прокурору, посади в яму!
- Обойдёшься. Пока насчёт тебя не поступило никаких распоряжений, поедешь с ОМОНом на третий блок-пост, заберёте там легкораненого. Доставите его в Моздокский госпиталь. Лучше всего для тебя будет если обратно не вернёшься. Рви контракт, переводись в другую часть. Мне всё равно.
Не прощаясь и шаркая ногами я выхожу.
Расстрел
На блок-пост отправляется БТР. На броню садится командир ОМОНа, жилистый, усатый. Вооружён как Рэмбо, РПГ-18«муха», подствольник ГП-5, комплект гранат, перевязанные изолентой магазины в карманах разгрузки.
Капитан садится справа на люк, ноги в корпус. Водитель срочник, у него типично русское лицо. Веснушчатое, с белыми ресницами и такими же бровями над светло-голубыми глазами. Водитель их постоянно щурит. И когда говорит, и когда слушает, и когда просто курит. Сержанту лет двадцать лет, наверное скоро дембель.
Водитель и стрелок находились в броне внутри. Над водителем сидит прапорщик связист. С левой стороны за ним солдат и еще несколько спецназовцев. На БТРе уже ревёт двигатель. Выходит ротный и передаёт прапорщику приказ военного коменданта остаться и обеспечить телефонную связь.
Я запрыгнул на броню. Омоновец передаёт мне свою «муху».
Я кручу её в руках, капитан понял меня по своему. Наклоняется к моему уху.
- Не с-ссы. Открываешь заднюю крышку и раздвигаешь трубу до упора. Откроется передняя крышка, а предохранительная стойка и мушка встанут вертикально. Поворачиваешь предохранительную стойку вниз до упора и отпускаешь её. Для выстрела жмёшь на спусковой рычаг шептала. И всё, враг повержен. Запомнил? Тогда поехали!