«Сатурн» почти не виден - Ардаматский Василий Иванович (книги без регистрации .TXT) 📗

— То есть? — поднял брови Кравцов.

Грюнвейс засмеялся.

— Я никогда не забуду это знаменитое ревю: господин Коноплев и его ценный подарок германской армии, кинокамера, аплодисменты. — Грюнвейс презрительно посмотрел на Кравцова. — Все мы смеялись над этой чушью, а над вами в особенности. Группа наших офицеров хотела затащить вас в казино и поговорить с вами по душам о ваших кладах. Но потом решили, что с таким идеалистом подобные дела иметь опасно. Побежите еще, чего доброго, к Клейнеру… — Грюнвейс приблизил к Кравцову свое бугристое лицо. — Ну и что вам это дало? Что? Вас отсюда вышвырнули, да и сам главный режиссер ревю, Клейнер, тоже висит на нитке: дунь — порвется. Не за ту струну, Коноплев, вы тогда дергали, не за ту… — почти печально закончил Грюнвейс.

Глава 54

С того воскресенья, когда были произведены взрывы, Марков работал с предельным напряжением. Он знал, что паника, возникшая среди гитлеровцев сразу после диверсии, сменится оголтелым террором. Подпольный обком сделал все, чтобы контрудар гитлеровцев вызвал меньше потерь. В эти дни две партизанские бригады начали рейд с севера на юг, уничтожая на своем пути фашистские гарнизоны в деревнях. Гитлеровцы вынуждены были перебросить из города в те места полк войск СС и два словацких батальона. В самом городе объявлен особый режим. С наступлением темноты запрещалось появляться на улицах. Проводились непрерывные облавы, повальные аресты; во рву за городским стадионом каждую ночь расстреливали ни в чем не повинных людей.

Рота эсэсовцев ночью окружила дом, где базировались бойцы Будницкого. Их было там девять человек. Произошел настоящий бой, и только двое, в том числе Будницкий, сумели вырваться из окружения.

У Рудина пока было относительно спокойно, но Марков волновался и за него.

Вечером боец Будницкого, ходивший на связь с Бабакиным, принес тревожное донесение. Вчера к Бабакину должен был прийти Кравцов, но не явился.

Перед самым рассветом Галя Громова приняла срочную радиограмму от Старкова:

Марков думал. Радиограмма вернула его от хотя и немалых, но все же частных тревог к главной его цели и задаче. Воспользоваться Савушкиным он уже не мог: еще три дня назад он был переброшен в партизанскую бригаду. Не дальше как сегодня утром отведены из города и бойцы Будницкого. В городе пока оставался только Будницкий, но после гибели Клавы он был в таком состоянии, что Марков опасался поручить ему какие-нибудь дела.

Весь следующий день Марков занимался выполнением указаний Москвы. С заводом все складывалось как будто хорошо. Оказалось, что действующие там подпольщики установили контакт с инженером, чехом, и это сильно облегчало выполнение задания. Труднее было обеспечить операцию, нацеленную на архивы «Сатурна» и гестапо. Сейчас перебрасывать партизанский отряд к дороге, по которой неизвестно когда пройдет колонна машин «Сатурна», было бы непроизводительной тратой боевых сил. Договорились, что отряд выдвинется к дороге по первому сигналу Маркова. Но сумеет ли Рудин вовремя сообщить об эвакуации «Сатурна»?

Наступил еще один вечер. О судьбе Кравцова по-прежнему ничего не было известно. Только что вернулся боец Будницкого: в «почтовом ящике» Бабакина было пусто. На обратном пути, уже недалеко от базы, боец наткнулся на группу эсэсовцев.

— Просто счастье, просто счастье! — нервно повторял боец, рассказывая об этом Маркову. — Они выходят из-за угла. До меня им пятьдесят шагов, не больше. Но я нахожусь перед открытой калиткой во двор. Просто счастье! А там огород и лаз в соседний двор. Оттуда я выскочил на параллельную улицу и пулей сюда. Просто счастье!..

— Вы не стреляли? — спросил Марков.

— Вроде нет…

Глухую тишину подвала нарушил звук, донесшийся из главного входа. Марков прислушался и крикнул Коле, чтобы он посмотрел, кто там идет.

Шел явно свой. Вот и условный стук в дальнюю дверь. Коля побежал открывать и вскоре вернулся с бойцом Рычковым, который вместе с напарником нес ночную вахту по охране базы.

— Что-то неладно в овраге, — доложил Маркову Рычков. — Минут двадцать назад туда прошли пятеро гитлеровцев с собакой. Теперь они там шуруют. Слышно, как лает собака, а они переругиваются. Второй пост, который в овраге, конечно, себя не обнаруживает. А пять минут назад один из тех гитлеровцев, что прошли в овраг, побежал обратно в город. Вдруг они обнаружили лаз и послали за подмогой?

Марков мгновенно принял решение: не ждать, постараться опередить события. Нужно уходить на резервную базу. К этому все давно готовы. Каждый взял свой груз. Марков надел рюкзак с наиболее важными документами. Все проверили оружие. Давно разработанное и изученное каждым расписание перехода на резервную базу вступило в действие.

— Идем известным маршрутом, — сказал Марков. — В случае какого-нибудь осложнения в пути по моему приказу рассредоточиваемся, и каждый пробирается своим маршрутом.

Коля дождался, пока все прошли в коридор, а потом вместе с Рычковым они включили взрыватель мины на пять часов утра и, погасив лампочку, побежали догонять своих.

У выхода из руин их встретил второй боец охраны Лиднев.

— По-моему, они нашли штольню, — прошептал он Маркову. — Все звуки идут от того места.

— Проберитесь к посту в овраге, — приказал ему Марков. — Пусть снимается оттуда, и обходным путем идите на новую базу. Все помните?

— Так точно, помню.

Лиднев исчез в приовражных кустах.

Маршрут к резервной базе был заранее тщательно разработан и проверен. На нем было только одно особенно опасное место — мост через железнодорожную ветку. Впрочем, опасность была повсюду, ведь город по-прежнему был забит солдатами и непрерывно шли облавы.

Они перебежали улицу и пошли вдоль окраины города. Идти было очень трудно: на огородах после дождя между грядок стояла вода, земля была вязкой, липла к ногам.

Когда миновали первый огород, позади, там, где была оставлена база, послышалась беспорядочная стрельба. Марков тревожно подумал: вдруг туда пришли на связь Рудин или Кравцов? Так или иначе, сделать он уже ничего не мог. Он ускорил шаг, и вся цепочка людей заторопилась вслед за ним.

Пересекли парк возле собора, прошли глухим переулком к набережной и дальше двигались под крутым береговым обрывом. Там, где река делала крутой поворот и уходила из города, они поднялись на откос, прошли вдоль забора, огораживавшего рынок, потом повернули налево, в глухой переулок, в конце которого и был выход на железнодорожный пешеходный мост. Там Марков остановился, подождал, пока цепочка подтянулась, и быстрыми шагами устремился вперед. Когда они уже прошли полпути до моста, шагах в двадцати позади них из ворот вышли четверо гитлеровцев. Ночь была темная, и те скорее всего только услышали удалявшиеся шаги.

— Хальт!

Этот окрик в глухом тихом переулке прозвучал пугающе громко.

Марков решил воспользоваться темнотой и, прижимаясь к стенам домов, побежал к видневшемуся впереди просвету, где переулок выходил на пешеходный мост. Только бы пересечь мост, а там сразу спасительный больничный парк.

— Хальт! — кричали сзади, и слышен был стук тяжелых солдатских ботинок.

Когда Марков выбежал из переулка и стал подниматься на предмостный бугор, сзади раздались выстрелы.

— Скорей, скорей! — крикнул Марков.

Поначалу гитлеровцы стреляли лениво: дали две-три короткие очереди из автоматов. Но, когда они в просвете переулка увидели силуэты бегущих, огонь их стал активным.