Повести и рассказы - Мильчаков Владимир Андреевич (читаем книги txt) 📗
— Да, я тоже намерен был показать снимки фрейлин Шуппе, — ответил майор, хотя у него и не мелькало такой мысли. — Но если вы хотите взять это на себя… Не имею никаких возражений…
— Послушайте, майор, — многозначительно подмигнув Попелю, заговорил Брук, — мы деловые люди, и каждый заинтересован в своем бизнесе. Я предлагаю вам, отбросив все другие дела, заняться розысками Греты Верк. Если вы ее разыщете живой, я выплачиваю пятьдесят тысяч марок в любой валюте.
— А если будет установлено, что она погибла? — заинтересовался Попель.
— Ну, за мертвую я вам не буду платить, как за живую. Но если будет точно установлено, что Грета Верк погибла, я вам все-таки выплачу двадцать тысяч. Согласны?
— Безусловно. Можете на меня рассчитывать.
— Значит, столковались. Очень рад, что мы так быстро нашли общий язык.
Несмотря на позднее время, штандартенфюрер не спешил покидать кабинет майора. И Попель, со своей стороны, был очень доволен тем, что штандартенфюрер не торопился. Собеседники вначале обменялись мнениями о последних сводках с фронта и оба нашли, что сводки могли бы быть значительно лучшими. Отсюда разговор перешел на качество вооружения войск фюрера в сравнении с вооружением советских войск, а затем заговорили о преимуществах немецкого солдата перед русским.
— Русские очень сильны в ближнем бою, — осторожно высказался Брук, — в так называемом рукопашном.
Попель, согласившись с этой оценкой, так же осторожно добавил, что, к сожалению, приемы рукопашного боя все-таки недостаточно отработаны у солдат славной немецкой армии.
— В частности, — развивал свою мысль майор, с ласковой почтительностью глядя на штандартенфюрера, — совершенно утрачено искусство метать холодное оружие и на расстоянии поражать врага. А ведь наши предки, когда они не могли дотянуться до противника, швыряли свой боевой топор прямо в голову врага и никогда не промахивались. Наши тяжелые ножи очень удобны для метания, а кто об этом сейчас помнит! Во всем фатерлянде разве только в цирках кое-кто умеет метать ножи, а среди военных не найдешь никого.
— Ну, не скажите, дорогой майор, — перебил Попеля штандартенфюрер. — Найдутся и среди военных. Вот, посмотрите…
Брук вытащил из ножен эсэсовский кинжал, взял его за кончик клинка и, не сходя с места, пустил в дверь кабинета коротким, но сильным взмахом. Он, свистнув на лету, глубоко вонзился в самую середину верхней филенки двери.
— Неплохо? — лукаво покосился Брук на майора.
— Замечательно, — восторженно отозвался Попель. — Просто чудо. Значит, если бы там стоял человек…
— То он сейчас бы не стоял, а висел на ноже. Я бы его наколол, как букашку на булавку.
— Удивительно, — восторгался Попель, не сводя пристального взгляда с Брука. — А скажите, господин штандартенфюрер, могли бы вы с такой же легкостью и силой бросить ночью в других условиях? Скажем… на бегу, в темноте, в преследующего вас человека?
— Наивный вопрос, — расхохотался Брук. — В любых условиях с одинаковыми результатами. Если человек бежит на меня, то это даже легче. Сам наскочит.
Прикусив чуть не до боли нижнюю губу, Попель острым, изучающим взглядом рассматривал штандартенфюрера, развалившегося против него в кресле.
«Значит, Бунке не соврал. Он действительно случайно избежал смерти, — думал майор. — Гольда убил Брук. Это теперь доказано. А что доказано? — рассердился сам на себя Попель. — Попробуй, скажи этому кабану хоть слово…»
— Что это вы меня, милейший, так разглядываете? — прервал Брук размышления Попеля. — Поражены? Не ожидали, что я тоже могу штучки откалывать?
— Да, признаюсь, не ожидал, — кисло улыбнулся Попель.
— Да!.. Совсем было забыл. Я ведь хотел спросить у вас. Поймали убийцу лейтенанта… ну, как его… которого вчера угробили?
Даже привычного ко всему гестаповца покоробило. «Ну и мерзавец! — поразился он. — Хоть бы покраснел».
Но ответить на вопрос Брука майор не успел. В дверь постучали.
— Войдите, — предупреждая Попеля, крикнул Брук.
Дежурный с пакетом в руке торопливо вошел в комнату.
— Что там у вас? — недовольный помехой, спросил Попель.
— Господин майор, — впопыхах забыв спросить разрешения у штандартенфюрера, обратился дежурный к Попелю, — передатчик снова заработал!
— Где? — вскочил с места Попель.
— В лесопосадке за старым пивным заводом.
— Лесопосадка окружена?
— Так точно. Окружают. Там господин Цехауер.
Майор, быстро смахнув в ящик все лежащие на столе бумаги, спросил, указывая на пакет в руках дежурного:
— А это что?
— Фотографии радистов, присланных в Грюнманбург. Вы запрашивали.
Бросив и этот пакет вместе со всем прочим в ящик, Попель щелкнул замком стола и сунул ключ в карман.
— Вы разрешите, господин штандартенфюрер? — обратился он к Бруку. — Я вынужден срочно выехать.
— Пожалуйста, пожалуйста, — милостиво кивнул Брук. — Действуйте. Я не буду вас задерживать.
— Машину, — приказал Попель.
— Ожидает, — вытянулся дежурный.
— Быть может, и вы пожелаете с нами, господин штандартенфюрер? — любезно осведомился Попель у Брука.
Брук, молча наблюдавший за торопливыми движениями майора, спросил без особого любопытства:
— А куда это?
— Русские высадили под Борнбургом группу своих разведчиков. Часть этого десанта мы сейчас поймаем.
— А не опасно?
— Что вы. Наших там чуть не батальон. А русских всего четверо.
— Да? Ну тогда это обещает быть интересным, — поднялся с места Брук. Он подошел к двери, вырвал крепко засевший в доске кинжал и привычным жестом вложил его в ножны. — Если вы ничего не имеете против, господин майор, я с удовольствием.
— Сочту за честь, — поклонился майор. — Видимо, в эту ночь мы в такой глуши, как Борнбург, будем свидетелями волнующих событий. Едем!
Глава 26
Разведчики «схвачены»
Майор Попель не ошибся. В эту ночь в глухом Борнбурге произошли значительные события. Но начались они задолго до того времени, когда майор произнес свою пророческую фразу.
Утром, торопясь к сроку поспеть на работу, Зельц забежал позавтракать в солдатскую столовую Грюнманбурга. Здесь царила обычная утренняя суета. Все столики были заняты. Проголодавшиеся солдаты шумно выражали свое нетерпение. Торопливо сновали официантки. Около буфетной стойки толпилась порядочная очередь.
Зельц осмотрелся, разыскивая местечко, где бы пристроится. В этот момент один из кончивших завтракать эсэсовцев поднялся со стула, и Зельц поторопился занять его место. За втиснутым в угол столик могло усесться не более двух человек. Взглянув на сидящего за столом, Зельц довольно улыбнулся. Его соседом оказался один из новых радистов.
Зельц уже знал, что этого дюжего, пышущего здоровьем красно-рыжего парня зовут Петер Брунер. Он и до этого не раз пытался завязать с ним знакомство, да все как-то не получалось. Брунер оказался на редкость нелюдимым человеком. Но сейчас Зельц решил не торопиться. Брунер только что начинал свой завтрак — значит, есть еще время втянуть его в разговор. Зельц вытащил из кармана газету и начал просматривать ее, незаметно наблюдая за радистом. На первой полосе газеты был напечатан большой портрет Гитлера.
— Эй! Карл! — окрикнул Зельца рябой, добродушного вида, здоровенный эсэсовец, стоявший в очереди к буфету. — Дернем сейчас в город. Я до восемнадцати гуляю. А в кармане у меня кое-что завелось.
— Не выйдет, Фридрих, — отрываясь от газеты, дружески ответил Карл. — Новая начальница лаборатории не дает ни минуты передышки, загоняла. Вечером можно.
— Жаль, — покачал головой рябой. — Вечером мы в наряде.
— Как в наряде? — удивился Зельц. — Ведь ваша рота, кажется, только утром сменилась?
— Да не во внутреннем, а по городу. Радистов ловить поедем.
— Каких радистов?
— Говорят, что русских.
— Русских! Откуда они здесь взялись?
— С неба свалились, — усмехнулся рябой. — А теперь кругом Грюнманбурга ползают.
