Колеса - Хейли Артур (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Пьер был единственным в первой тройке, кто представлял на гонке компанию. Поэтому Адам, Хаб Хьюитсон и другие болели за него и надеялись, что он все-таки выйдет в лидеры.
Всякий раз, бывая на гонках, Эрика восхищалась стремительностью работы ремонтных групп: пять механиков умели за минуту, а то и быстрее поменять четыре колеса, долить в бак бензин, посовещаться с водителем.
– Они тренируются, – объяснил Адам. – Тренируются часами в течение всего года. Они никогда не сделают лишнего движения, никогда не помешают друг другу.
Их сосед, вице-президент по производству, кивнул в сторону ремонтников и сказал Адаму:
– Такие нам очень пригодились бы на конвейере.
Ремонтная группа – Эрика это знала – один из факторов, обусловливающих победу или поражение.
Лидирующая группа пошла сорок седьмой круг, когда на крутом вираже в северном конце автодрома потерял управление серо-голубой автомобиль. Завалившись на левый бок, машина лежала сейчас на поле, – гонщик отделался испугом. Но пока машина вертелась волчком, она зацепила соседнюю, и та на полном ходу врезалась в оградительный щит. В воздух взвился фейерверк искр, затем языки темного пламени от загоревшегося масла. Гонщик выполз из-под обломков, санитары тотчас подхватили его и унесли с трека. Пожар быстро потушили. Через несколько минут было объявлено, что второй гонщик отделался всего несколькими царапинами. Таким образом, весь урон свелся к двум разбитым машинам.
Взметнулись желтые сигнальные флажки: “Осторожно!” – и гонка продолжалась, но гонщикам запрещено было маневрировать на трассе, пока не уберут флажок. Тем временем аварийная и техническая команды быстро очищали трек от обломков.
Эрика немножко заскучала и, воспользовавшись паузой, прошла в глубину ложи. Кэтрин Хьюитсон, низко наклонив голову, занималась своим вышиванием, но когда она подняла глаза на Эрику, та увидела, что в них стоят слезы.
– Я не могу этого выносить, – сказала Кэтрин. – Гонщик, который получил повреждения, всегда входил в команду нашего завода. Я хорошо его знаю и его жену тоже.
– С ним ничего страшного, – успокоила ее Эрика. – Его лишь слегка поцарапало.
– Я знаю. – Жена вице-президента отложила вышивание. – Я бы с удовольствием выпила чего-нибудь. Не хотите составить мне компанию?
В самой глубине частной ложи был крохотный бар. Вскоре вместо желтого флажка появился зеленый, и машины стрелой понеслись вперед.
Несколько секунд спустя Пьер Флоденхейл, взвинтив до предела скорость, обогнал новичка Джонни Геренца и вышел на второе место.
Теперь он сидел на хвосте у Головореза, который мчался со скоростью сто девяносто миль в час.
Целых три круга, на последней четверти дистанции, между ними не прекращалась ожесточенная дуэль: Пьер старался выйти вперед, и это ему почти удавалось, но Головорез с большим мастерством продолжал удерживать свои позиции. И тем не менее на прямой восемьдесят девятого круга, когда до финиша оставалось еще двадцать четыре круга, Пьер пулей выскочил вперед. На автодроме и в ложе компании зааплодировали.
Диктор объявил:
– Гонку возглавил номер двадцать девятый – Пьер Флоденхейл!
Трагедия разыгралась в тот момент, когда лидирующие машины приближались к повороту на юг – у Южной трибуны и лож.
Впоследствии высказывались разные версии относительно того, что же произошло. Одни говорили, что в машину Пьера ударил резкий порыв ветра; другие утверждали, что у него заело руль и он не сумел вписаться в кривую виража; третьи доказывали, что в его машину попал кусок металла, отскочивший от другой, разбившейся машины, из-за чего машину Пьера занесло.
Как бы там ни было, машина под номером 29 вдруг запетляла и, несмотря на все усилия Пьера выровнять ее, на самом вираже передом врезалась в железобетонную оградительную стенку. С грохотом, похожим на взрыв бомбы, машина раскололась на две части. Обе половины еще скользили рядом по стенке виража, когда их рассек Джонни Геренц. Машина его завертелась как волчок, перевернулась и через какие-нибудь несколько секунд уже лежала на поле вверх колесами, которые продолжали неистово вращаться. В обломки машины номер 29 теперь влетела другая, а в нее третья. На вираже образовалась груда из шести машин – пять из них окончательно сошли с гонки, а шестая протащилась еще несколько кругов, потом у нее отскочило колесо, и ее откатили в бокс. Пострадал лишь Пьер, остальные гонщики остались целы и невредимы.
Сидевшие в ложе компании вместе с остальными зрителями в ужасе следили за тем, как две группы санитаров бросились к обломкам машины номер 29. По-видимому, они собирали тело по частям и складывали на носилки, стоявшие посредине между двумя изуродованными частями кузова. Когда директор какой-то компании, поднеся к глазам бинокль, увидел, что происходит, он побледнел, опустил бинокль и сдавленным голосом произнес:
– О Боже – Затем, обращаясь к сидевшей рядом жене, сказал. – Не смотри.
В отличие от нее Эрика не отрывала глаз от происходящего. Она пристально смотрела туда, где разыгралась трагедия, не совсем понимая, что же, собственно, произошло, но твердо зная одно: Пьер уже мертв. Позже врачи объявили, что смерть наступила мгновенно, как только машина Пьера врезалась в стенку.
Вся эта сцена с самого начала казалась Эрике нереальной – словно медленно прокручивали кинопленку, не имевшую к ней никакого отношения. После пережитого шока она тупо и безучастно досмотрела состязания, продолжавшиеся еще кругов двадцать. Головореза, совершившего круг почета, приветствовали как победителя. Толпа облегченно вздохнула. После катастрофы, происшедшей у всех на глазах, люди сидели подавленные, а теперь впечатление от неудачи и смерти сгладил триумф.
Однако в ложе компании по-прежнему царило мрачное настроение – и не только потому, что страшная смерть молодого гонщика глубоко потрясла всех, но и потому, что победителем в гонке “Кейнбрейк-300” оказался автомобиль другой фирмы. Голоса звучали приглушеннее обычного, говорили главным образом о возможности реванша в завтрашней гонке “Талладега-500”. Затем большинство представителей компании поспешили покинуть ложу и разъехались по своим гостиницам.
Только когда Эрика осталась наедине с Адамом в тишине роскошного номера в мотеле, она почувствовала глубину своего горя. Они приехали вместе с автодрома на машине, принадлежащей компании; Адам всю дорогу молчал. Теперь, оказавшись в спальне, Эрика закрыла лицо руками и, застонав, рухнула на кровать. Она не могла ни плакать, ни собраться с мыслями. Она понимала только одно: нет больше Пьера, такого молодого, обаятельного, добродушного, так любившего жизнь и женщин, и вот теперь ни одна женщина уже не узнает и не полюбит его.
Эрика почувствовала, что Адам сел рядом с ней на кровать.
– Мы поступим, как ты захочешь, – мягко произнес он, – можем немедленно вернуться в Детройт или переночевать здесь и выехать завтра утром.
В конце концов решено было остаться; они спокойно поужинали в номере. Вскоре Эрика легла в постель и, обессиленная, погрузилась в глубокий сон.
На другое утро, в воскресенье, Адам повторил Эрике, что, если она хочет, они могут немедленно выехать. Но она лишь покачала головой и сказала “нет”. Если уезжать, значит, надо спешно паковать чемоданы, а подобная затрата сил просто бессмысленна, так как возвращение в Детройт ничего не изменит.
Как сообщала газета “Эннистон стар”, похороны Пьера назначены на среду в Дирборне. Его останки еще сегодня переправят в Детройт.
Вскоре после того, как они решили остаться, Эрика сказала Адаму:
– Ты поезжай, посмотри пятисотмильную гонку. Тебе ведь хочется, верно? Ну, а я побуду здесь.
– Если мы не возвращаемся в Детройт, мне, конечно, хотелось бы посмотреть гонку, – признался Адам. – А тебе не будет скучно одной?
Эрика сказала, что не будет; она была благодарна Адаму за то, что и вчера, и сегодня он ни о чем ее не расспрашивал. Он понимал, что Эрику травмировала страшная смерть знакомого человека, а если и задумывался над тем, чему еще можно приписать такое горе, то благоразумно не высказывал своих мыслей.
