Скиппи умирает - Мюррей Пол (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Ради бога, объясните мне, что это было? — спрашивает Автоматор, как только они выходят.
Труди всматривается в свои записи:
— “Оригинальное произведение”.
— Угу, старое доброе оригинальное произведение, — угрюмо говорит Автоматор. — Когда у меня случались проблемы с водопроводными трубами, они бурчали так же музыкально, как эти парнишки.
— Ну, хоть их музыка и грубо обтесана, ей не откажешь в некоторой живости, — вставляет свое слово отец Лафтон.
— Падре, я ведь уже говорил: в этом концерте нет места для чего бы то ни было грубо обтесанного. Это не тот случай, когда “каждый старается как может”. Мне нужен профессионализм. Я хочу, чтобы этот концерт прославил имя Сибрука, показал всем, какие у нас приоритеты.
— Образование?
— Качество, черт подери! Бренд на самой вершине верхнего сегмента рынка. Видит бог, сделать это будет нелегко. Я все серьезно обдумал и решил, что отбирать нужно других ребят, талантливых, чтобы нам не пришлось опускать занавес уже через полчаса…
— Я не уверен, что это будет вполне… э-э… в духе, — бормочет отец Лафтон.
— Просто возникла такая мысль, падре, просто мысль. Кстати говоря, у меня появилась еще пара идей, и я хочу подбросить их вам. Вот первая идея: а что, если нам подключить к программе брата Джонаса? Ну, понимаете, чтобы он представлял Африку? Разные народы, которым помогал там орден Святого Духа, яркое будущее, которое всех их ждет, если они вольются в ряды христиан, и все такое.
— М-м-м, м-м-м. — Склоненная голова отца Лафтона из вишнево-розовой делается пурпурной.
— Может быть, он наденет традиционный африканский наряд, скажет несколько слов благодарности на языке какого-нибудь племени. Я хочу напомнить людям о том, что за спиной у этой школы долгая, непрерывная история благотворительных деяний.
— А позвольте спросить: деньги от этого концерта пойдут на нужды Африки?
— Ну, мы еще не решили, как именно ими распорядиться. Старый корпус 1865 года постройки нуждается в реконструкции. Ну, вот я изложил вам одну идею. А вторая вот какая: отче, что приходит вам в голову, когда вы слышите это слово? — Автоматор делает драматическую паузу, а потом, сделав движение пальцами, произносит: — DVD.
Отец Лафтон моргает.
— DVD?
— Ведь памятный концерт — для того, чтобы что-то осталось в памяти, верно? А есть ли лучший способ сохранить что-то в памяти, чем DVD с записью памятного концерта? Позвольте я изложу вам свою идею. Когда вы устраиваете подобное мероприятие, родители учеников приходят с видеокамерами, желая запечатлеть это событие. Психология толпы двадцать первого века: люди желают запечатлеть спектакль, желают владеть им. Можно называть это побочным эффектом позднего капитализма, можно называть это попыткой побороть несказанную быстротечность жизни. Не важно. А важно то, что в эти драгоценные моменты все они желают заснять своего малыша. И вот я о чем в связи с этим думаю. Мы сами заснимем весь концерт, и тогда вместо неряшливой записи, сделанной дрожащей рукой, с кашлем тетушки Нелли и с соседским шуршаньем шоколадками, папаша малыша получит профессионально отснятую, обработанную цифровой техникой запись на DVD, чтобы она оставалась в его вечном владе… Да-да, продолжай.
Последние слова адресованы Тревору Хикки, который уже несколько минут стоит на сцене с застывшим выражением лица. Теперь тот поспешно начинает свою речь:
— Дамы и господа, тот подвиг безрассудной храбрости, который вы сейчас увидите, потрясет и изумит вас. Огонь — древнейший и непобедимый враг человека…
— Я кое-что выяснил — парочка наших выпускников работает в этой области, так вот, они говорят, что можно выпустить диски, запись обойдется примерно центов в пятьдесят за штуку. Ну, еще упаковка, обложка, на это тоже кое-что уйдет. Основное — это сама запись: освещение, прокат камеры, микшерский пульт, оплата услуг специалистов. Но сколько мы ни потратим, все вернется к нам в десятикратном размере. Вы только подумайте: такой DVD — идеальный рождественский подарок! И все дядюшки, бабушки и четвероюродные родственники — все они получат по диску!
— Древнегреческий философ Гераклит считал, что все на свете состоит из огня, — продолжает Тревор.
— И им будет очень приятно, потому что они не только получат запись отличного рок-н-ролла в исполнении музыкантов классической выучки, опус для валторны высочайшего уровня, патриотическую балладу на нашем родном ирландском языке и многое-многое другое, имеющее столь же высокое историческое значение, но и будут знать, что потраченные деньги станут инвестицией в будущее Сибрука — да-да, это важно, пометь, Труди, — кусочек истории, инвестирование в будущее… Господи, да что этот парень делает? Ты что такое творишь, а, чтоб тебя черти взяли!
Изумленное лицо Тревора Хикки выныривает из-за его круглого зада, который обращен к залу и к которому приставлена спичка. Артистические навыки покинули Тревора, и он принимается бормотать заготовленную речь заново, с начала:
— Дамы и господа, тот подвиг безрассудной храбрости, который вы сейчас увидите, потрясет и изумит вас…
— Черта с два! — Автоматор, одним прыжком очутившийся на сцене, хватает Тревора Хикки и спихивает его вниз по ступенькам. — Завтра в девять утра — ко мне в кабинет, — рычит он вдогонку мальчишке, вышвырнув его за дверь. — Если тебе так нужно, чтобы кто-то подпалил тебе задницу, ты обратился по верному адресу. Исключим из школы на неделю — посмотрим, как это тебя потрясет и изумит.
Отряхивая руки, с кирпичным лицом Автоматор возвращается к столу.
— Понимаете, это как раз то, против чего мы здесь выступаем. Разве так следует чтить Деса Ферлонга? Разве так следует благодарить человека, который сорок два года служил ордену Святого Духа? Чтобы какой-то шутник пускал ветры и поджигал их прямо на сцене?
— Нет-нет, — восклицает отец Лафтон, — конечно, так нельзя…
— Разумеется, черт возьми! — Автоматор, все еще кипятясь, заново усаживается за стол. — Это непременно будет вечер с качественными музыкальными номерами, даже если мне самому, лично придется пропеть все до одной песни. Ладно, кто там следующий? А-а! — Он светлеет лицом, когда в двери показывается квартет Ван Дорена. — Что они играют, отче?
— Канон ре-мажор Пахельбеля, — отвечает отец Лафтон, а потом, после нескольких мгновений внутреннего колебания, прибавил: — Возможно, вам знакома эта музыка по новому ролику, рекламирующему “ситроэн-оспри”.
Автоматор кивает.
— Качество, — комментирует он, откидываясь на спинку стула.
Поначалу квартет кажется немного развинченным: между валторной и фаготом, похоже, остается какой-то зазор, да и альт звучит не слишком-то хорошо. Но затем треугольник вносит порядок в общее звучание, а Рупрехт — довольно громко велев фаготу: “Играй помедленнее”, — выводит всю четверку к успокоительному кружению канона. По мере того как разворачиваются эти круги, повторяя и разрабатывая тему медленно нисходящей гармонии, на остроконечном розовом лице отца Лафтона появляется умиротворенное выражение, а рядом с ним, наверное бессознательно, Автоматор бормочет: “‘Ситроэн-оспри’… миля за милей… один из лучших автомобилей своего класса”.
Джед стоит на коленях на берегу реки. А из воды на него смотрят блестящие глаза принцессы. Река течет сквозь ее прозрачный образ, покрывая его рябью и дрожащими искорками света. Между ними, свешиваясь с его колен, виден амулет в виде арфы, наделенный силой превращать пламя демона в теплые мирные звуки музыки; он поворачивается медленно, как колыбельная, как листок в памяти сильного ветра.
Слова, которые она говорит, приносят на поверхность воды пузырьки (по одному слову в пузырьке): чтобы сложиться в целую фразу, они выстраиваются в ряд. Принцесса показывается из темницы, где она вморожена в лед: на это ей магии хватает. А внутри бледного изображения ее лица чуть видно его отражение, как будто они превращаются друг в друга.
