Когда причиняют добро. Рассказы - Ихен Чон (книги бесплатно полные версии TXT, FB2) 📗
— Помните, я говорил вам в прошлый раз о незаращении Боталлова протока? Когда остаётся открыт артериальный проток, который должен закрыться после рождения, если вам интересно, что это.
«Какой чрезмерно любезный врач», — подумала Чивон. Ей было совсем не важно, что такое незаращение какого-то там протока. «Ребёнок Ким Поми» появился здесь в состоянии, когда большая часть его внутренних органов, включая артериальный проток, не могли функционировать самостоятельно. «Ребёнок Ким Поми» был нестабильным существом. Нестабильным и в критическом состоянии. Такой же нестабильной и находящейся в критическом состоянии была и несовершеннолетняя Ким Поми, которая в силу возраста не могла стать законным представителем своего ребёнка.
— Ребёнку всего три дня, но она в самом деле хорошо справляется. Однако малышка очень быстро теряет в весе. Также очень плохо происходит насыщение организма кислородом. Чем скорее мы проведём операцию, тем лучше.
Он также сказал, что это сравнительно простая операция: надо сделать разрез между рёбрами и зашить этот проток.
— И что, если сделать операцию? Ребёнок поправится?
— Конечно, полностью это не решит проблем со здоровьем, но операция в первую очередь поможет избежать опасных для жизни состояний.
— А если не делать эту операцию?
— Трудно сказать, сколько она ещё продержится в таком случае.
Доктор пояснил, что это не значит, что у ребёнка нет шанса выжить, но большинство в подобной ситуации рано или поздно погибают. Сердце Чивон неистово забилось в груди. Может быть, это станет концом пути, подумала она, хотя возможно, что там всё ещё наладится.
К обезболивающим, которые надо было пить с каждым приёмом пищи, прибавилась половинка белой таблетки. Гормон, воздействующий на молочную железу. С вечера молоко, скатывавшееся с груди, словно капельки дождя, прекратило вырабатываться. Поми быстро восстанавливалась. С каждой едой она съедала по плошке риса и супа из ламинарии. Возможно, ей стало легче уже просто от того, что теперь больше не приходилось в одиночку справляться со своей тайной. Выписка была назначена на вторник. Обычно рожениц, разрешившихся естественным путём без осложнений, оставляли в больнице на три дня. Как бы то ни было, ещё неделю Поми предстояло просидеть дома. Пока что Чивон выкрутилась, соврав, что Поми удаляли аппендицит. Кажется, у классного руководителя в школе это не вызвало никаких подозрений. И на том спасибо. Сейчас у неё совсем не осталось сил волноваться ещё и о медицинской справке для дочери, так же как и об оценках за полугодие, которые вот-вот должны были выставить. Чивон собиралась пойти уладить все формальности с выпиской, когда к ней подошла сотрудница больницы, которую Чивон прежде не видела. Та сообщила, что пришла за подписанным согласием на операцию.
— Потом, я потом подпишу.
— Доктор сказал, что больше ждать нельзя.
Чивон уставилась на лицо этой девушки без косметики, на котором местами вылезли прыщи, так, словно собиралась ударить. Интересно, насколько она старше моей дочери? На девять? Десять лет? Кем станет моя дочь через десять лет? Что она будет помнить о том, что было десять лет назад, а что из всего этого забудет? Нельзя, чтобы дела десятилетней давности связывали её по рукам и ногам.
— Я не готова сейчас принимать решение, — пробормотала Чивон себе под нос, будто читала книжку. — Я подумаю ещё и сообщу вам.
Брови девушки взлетели вверх, и она ушла с пустыми руками.
* * *
От фирмы «М» так никто и не перезвонил. Номер сервисной службы был постоянно занят. Миён получила отчёт о доставке своего электронного письма, но ответа на него не последовало. Вопреки ожиданиям, не такой уж редкостью оказались случаи, когда стеклянная крышка сковороды или кастрюли внезапно взрывалась. Миён нашла множество примеров в интернете. Пострадавшие в большинстве своём очень злились. «У меня кипел рыбный суп. Я решила добавить в него колечки острого перца. Едва я протянула руку к крышке, как всё это случилось. Я, что ли, не должна была доводить до кипения суп в этой кастрюле?!»; «А у меня это было с супом из водорослей. Причём даже конфорка на плите была уже выключена. Меня до сих пор трясёт. А если бы осколки попали мне в лицо?! В глаза, например?!» Общим во всех этих историях была злость на последовавшую реакцию производителя товара. «Ни единого слова извинений»; «Я думала, они хотя бы признают свою вину». В качестве компенсации фирма присылала точно такую же крышку взамен взорвавшейся. Иногда попадались истории, что кто-то получал не только входившую в комплект крышку, но и саму сковороду. «А что, если фирма „М“ и мне пришлёт опять такую же крышку?» Миён представила, как она возьмёт эту крышку, найдёт, где располагается сервисный центр, приедет туда и со всей дури шмякнет крышку им об пол. И осколки разлетятся во все стороны. Но сколько бы она ни представляла эту картину, легче ей не становилось.
«Немного посидели с коллегами. Припозднился. Иду домой. Тебя проводить?» — пришло сообщение от её мужчины. Она не ответила. Больница при университете «Р» была недалеко. Миён направилась в ту сторону. Именно теперь задул упрямый промозглый ветер. Дым, прилетавший откуда-то с ветром, застилал бестолковые мысли в голове. Едва она вошла в холл больницы, на неё снова навалилось похмелье, которое до этого ей удавалось заглушить. Некоторое время она рассматривала информационное панно, размещённое около лифтов на первом этаже и расписывавшее все отделения больницы этаж за этажом. Дверь в отделение реанимации была закрыта. На ней висела табличка, где были указаны часы посещения: с 12:30 до 13:00. «Завтра днём у меня подписание важного договора. Продажа дома, который давно уже на мне висит», — размышляла она вслух сама с собой. «Интересно, на кого похож малыш. Насколько он крошечный? И к этому маленькому тельцу тянется хитросплетение всяких трубок. А глаза уже открыты? Или закрыты? А имя у него уже есть?» Лифт спустил Миён обратно на первый этаж так же быстро, как поднял наверх.
Утром следующего дня сын спал допоздна. Последнее время в своей небольшой квартирке им удавалось мастерски избегать встречи друг с другом. Сынхён сразу во всём сознался. Похоже, он с самого начала не собирался отпираться и делать вид, что ничего не знает. От этого у неё разрывалось сердце.
— Тебе осталось меня тянуть всего три года, — выдал он в слезах несколько дней назад. — Это недолго! Мне бы только школу окончить!
В тот день Миён впервые в жизни ударила сына. Она неистово била его то ладонями, то сжатыми кулаками, не разбирая, куда попадёт. Мама девочки с того раза больше не звонила. «Но я ведь тоже мать, и горько, и обидно оттого, что она не хочет понять этого», — думала Миён. На всякий случай она прикинула, сколько прямо сейчас может собрать денег. Она искренне считала своим моральным долгом оплатить больничный счёт малыша, пусть даже и не полностью всю сумму. Это надо было сделать хотя бы ради сына. Этого хотела и сама Миён. Но она боялась нарваться на критику, что возмещает всё деньгами. Или что её неверно поймут, как будто она пытается взвалить всё на плечи той стороны. Она посчитала, что пять миллионов вон это максимум, который она может предложить в качестве алиментов и оплаты лечения малыша.
Миён не стала будить сына. В холодильнике толком ничего не было. Ясное дело: они жили в полукоматозном состоянии. Она достала молоко, которое вот-вот должно было скиснуть, два яйца и ветчину, срок годности которой тоже практически вышел. Она решила подогреть замороженный в морозилке хлеб и сделать какой-никакой бутерброд. Миён потянулась за сковородой и уже потом поняла, что это та самая сковорода, крышка от которой взорвалась. Но чтобы сделать яичницу и поджарить ветчину, крышка ей, наверное, не понадобится. Она поставила сковороду на огонь. Аккуратно разбила яйца. Яичница жарилась медленно как никогда. Вдруг Миён стало не по себе. Она открыла дверцу кухонного шкафа.
Совершенно верно: прямо перед её глазами в шкафу прилежно лежала крышка, на днях разлетевшаяся на мелкие осколки. Калёное стекло без единой трещинки ярко поблёскивало. Миён попробовала закрыть этой крышкой яичницу. Она идеально подошла к сковороде. Миён достала из шкафа все кастрюли, сковородки и крышки. И один за другим стала подбирать комплекты посуды. У неё оказалась всего одна крышка фирмы «М», но зато две сковороды этого производителя. Только тогда она вспомнила, что купила их в «магазине на диване», который предлагал скидку при покупке двух сковородок одновременно. Ручки у этих двух сковородок отличались по цвету. Оставшаяся единственная крышка идеально подходила к сковороде с серой ручкой, а для сковороды с чёрной ручкой оказалась чуть-чуть маловата. Взорвавшаяся крышка в диаметре была самую капельку больше, чем сковорода с серой ручкой. Выглядели они вроде бы одинаково, но всё же отличались. Этой мизерной разницы в несколько миллиметров, этого небольшого несоответствия было более чем достаточно для фирмы «М». Специалисты, взглянув даже на размытый снимок сковороды рядом с безнадёжно рассыпанными осколками крышки, сразу сопоставят их серийные номера. Миён расстроилась, что теперь не сможет не то что новой сковороды, но просто целой крышки получить в качестве компенсации. Ещё досаднее было то, что по вине этой сковороды Миён невольно стала обманщицей. Она издала протяжный вздох. Теперь уже и правда настала пора будить сына.
