Две недели в другом городе - Шоу Ирвин (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
— Назови, — попросил Делани.
— Ну… сейчас не могу, но…
— Сейчас не можешь. И завтра, и через месяц, и через год тоже не сможешь. Я тебе уже говорил и снова повторю — ты единственный человек, с которым я мог работать сколь угодно долго, не приходя в ярость. Это звучит эгоистично?
— Да.
— Я не собирался лукавить с тобой, — сказал Делани. — Но я думаю и о тебе. Я хочу вытащить тебя из твоей мрачной, унылой конторы, где ты мараешь казенную бумагу…
— Может быть, я счастлив в этой мрачной, унылой конторе. — Джек старался не повышать голоса. — Или не считаю ее мрачной и унылой… Возможно, моя работа кажется мне важной, и я делаю ее хорошо.
— В тот день, когда ты прилетел в Рим, ты не производил впечатления счастливого человека, — заметил Делани. — Я не прав?
— Какое это имеет значение?
— Я не прав?
— Прав, — согласился Джек. — У меня был временный кризис.
— А я что говорю, — торжествующе произнес Делани. — Все признаки были налицо. Тебя съедала бюрократическая меланхолия, ты чувствовал себя ненужным, полумертвым. Даже за тот короткий период времени, проведенный здесь, ты вернулся к жизни, помолодел на десять лет. Послушай, Джек, ты уже не мальчик — возможно, тебе осталось совершить в жизни всего лишь один решительный шаг. Не упусти момент, не упусти…
— Я подумаю, — устало сказал Джек — Напишу тебе из Парижа.
— Если ты не согласишься, скажи Холту и Брезачу, что все отменяется…
— Ты мерзавец.
— Я никогда этого не оспаривал, — лукаво произнес Делани. — Ну, дружище?
Джек вздохнул, потом улыбнулся:
— О'кей, дружище.
— Позвони жене, пусть она немедленно начнет брать уроки итальянского. Ее ждет новая блестящая жизнь. Жаль, у меня нет здесь бутылки. Мы бы отметили это событие.
— Если бы здесь была бутылка, — сказал Джек, — я бы, вероятно, ударил ею тебя по голове.
— Подожди, скоро соберется правление новой кинокомпании, — радостно произнес Делани. — Значит, дружище, ты считаешь, Брезач справится?
— Да.
— Это идея, это идея… — начал Делани. — Черт возьми, если бы мне дали шанс в двадцать пять лет, я бы им всем показал. К тому же малыш будет не один. Мы всегда рядом… Какой у него характер, Джек? С ним можно работать? Он тебе симпатичен?
— Мы сможем с ним работать.
— Он тебе не симпатичен, — заключил Делани.
Джек вздохнул:
— Не знаю. Я ни к кому не испытывал столь противоречивых чувств.
«Возможно, я люблю его, — подумал Джек, — возможно, я ищу замену моему сыну Стивену, который, как выяснилось, ненавидит меня, возможно, я боюсь, что Брезач покончит с собой».
— У тебя есть сейчас время? — спросил Джек. — Это длинная история.
— Я свободен весь вечер, — с грустной усмешкой сказал Делани. — И весь год тоже. Рассказывай.
— Один человек приехал в Рим на две недели, — начал Джек, — чтобы протянуть руку помощи старому другу…
— Начало мне нравится. — Делани устроился поудобнее на подушках. — Продолжай.
И Джек поведал ему о событиях этих двух недель, стараясь ничего не упустить; Делани услышал о пьяном американце, о кровоточащем носе, о чувствах, которые испытал Джек, увидев на экране «Украденную полночь», о кошмарах с быком и встрече погибших друзей, о предчувствии смерти, о знакомстве с Вероникой, об их близости, о появлении вооруженного ножом Брезача, об исчезновении девушки; Джек рассказал о том, как поиски сблизили его с Брезачем, об охвативших его восхищении и жалости к Роберту, об уважении, которое вызывали его целеустремленность и сила характера, о страхе, порожденном опасениями, что прямодушие и бескомпромиссность Брезача погубят его.
Делани слушал молча, он неподвижно лежал на кровати; резкая граница тени и света, падавшего от лампы, проходила по стене и потолку над его головой.
— Я запутался в своих чувствах к нему, — признался Джек. — Не могу выразить их словами. Он занимает мои мысли. Мне приятно его общество. Я возлагаю на него надежды, как хотел бы возлагать надежды на собственного сына. Я испытываю по отношению к Брезачу чувство вины, потому что невольно оказался орудием, с помощью которого ему причинили боль. Я тревожусь за него, потому что в нем есть некая незащищенность, наконец, мне кажется, что я несу за него ответственность, хотя это и вовсе необъяснимо.
Джек замолчал. Делани неподвижно лежал на спине, сплетя пальцы на груди. Затем заговорил, голос его звучал грустно и мечтательно:
— Господи, ну и две недели. Неудивительно, что ты показался мне ожившим. Ты не представляешь, как я завидую тебе… Как ты думаешь, парень когда-нибудь не бросится на меня с ножом?
— Нет, — ответил Джек. — Полагаю, он уже повзрослел.
— Скажи мне, Джек, — тихо произнес Делани, не отрывая головы от подушки, — если бы я был совсем здоров, если бы со мной не случилось это, — похлопал себя по груди он, — какой совет ты дал бы парню?
— Что ты имеешь в виду? — спросил Джек, прекрасно понявший, куда клонит Делани.
— Ты бы порекомендовал ему отдать сценарий в мои руки? Или же посоветовал Брезачу снимать по нему фильм самостоятельно? Конечно, это чисто теоретический вопрос. — Последнюю фразу Делани произнес насмешливым тоном.
— Нет, — возразил Джек — Это не теоретический вопрос. Он действительно спросил меня об этом сегодня вечером, перед тем как я отправился сюда.
— И что ты ему сказал, Джек? — все с той же легкой грустью в голосе спросил Делани. — Ты долго обдумывал свой ответ?
— Да. Я думал о тебе…
— Несчастный, старый, дряхлый друг, лежащий в больнице, теребящий простыню слабыми, немощными пальцами…
— Нет, — сухо произнес Джек. — Я вспомнил вечер нашего знакомства, когда ты изливал свой праведный гнев в Филадельфии, в артистической уборной.
— И ты посоветовал малышу не отдавать мне сценарий? — упавшим голосом произнес Делани.
— Да, — сказал Джек.
Делани снова машинально похлопал себя по груди.
— Что ж, я спросил тебя, и ты мне ответил. — Он усмехнулся. — Честность в дружбе превыше всего, верно, Джек?
— Как бы ты поступил на моем месте?
Прежде чем ответить, Делани задумался.
— Так же. — Морис грустно улыбнулся. — Если бы я снова стал молодым и оказался в Филадельфии. А сейчас, сегодня? — Он покачал головой. — Не знаю. Я проделал большой путь. Кто знает, какую ложь я бы произнес? Я не обманывал тебя, Джек, когда сказал, что ты мне нужен.
Он приподнялся, и отсвет лампы упал на его лицо. Необычная добрая улыбка появилась на губах Делани — такая улыбка бывает на лицах стариков, наблюдающих за игрой детей.
— Спасибо за то, что пришел ко мне, Джек Теперь, пожалуйста, иди и поужинай. Тебе понадобятся силы.
Джек встал. Он не заметил, как пролетело время, было уже поздно. Джек хотел сказать Делани о чувстве близости, которое он испытывал к нему, о том, что сегодняшний их разговор помог перекинуть мост между прошлым и настоящим. Но он и прежде не обо всем мог говорить с Делани.
— Джек — произнес Делани, когда Эндрюс взялся за дверную ручку, — ты сказал, что возлагаешь на малыша надежды.
— Да.
— А как насчет старика, Джек? — тихо спросил Делани. — Насчет меня. На меня ты возлагаешь надежды?
— Да, — ответил Джек. — Очень большие.
Делани кивнул. Лицо его было серьезным.
— Спокойной ночи, дружище. Выпей за меня три мартини.
Когда Джек выходил из палаты, Делани сидел в кровати улыбаясь. Он не был похож на больного.
