Венецианский альбом - Боуэн Риз (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
— Ты ведь все знаешь об озерах и горах, правда? — спросила я.
Она кивнула, и ее лицо озарилось улыбкой.
— Мы каждую зиму ездили в Кицбюэль кататься на лыжах. А летом жили в маленьком домике в Венском лесу. Там очень красиво.
— В том месте, куда мы едем, тоже очень красиво, — сказала я. Тебе понравится. Там чистый горный воздух.
Мы добрались до вокзала. Поезд на Милан отходил через час, а оттуда нам предстояла еще короткая поездка на пригородном поезде до Стрезы. Подали наш состав, мы заняли места. Никто нас ни о чем не спрашивал. В одном купе с нами были пожилая чета и священник. Мы разговорились. Я рассказала им о больной бабушке.
— Ваша младшая сестра очень застенчивая, — сказал пожилой мужчина, послушав односложные ответы Ханни.
— Боюсь, она напугана немецкой оккупацией, — ответила я.
— Я ее не виню. Сама не могу дождаться, когда смогу уехать отсюда, — проговорила его жена. Наш кузен живет на ферме в Ломбардии. Мы не хотим оставаться в городе.
Священник ничего не сказал.
До Милана мы добрались без происшествий. Красивый большой вокзал с его блестящими мраморными полами и новой настенной росписью радовал взгляд и был почти пуст, если не считать немецких солдат, которые торчали по углам, охраняя входы и выходы. Я сверилась с расписанием. Пригородный поезд до Стрезы отправлялся через двадцать минут. Я не могла поверить в такую удачу. Мы пошли на нужную платформу. Состав уже подали, и в него садились пассажиры.
— Подождите минутку, фройляйн, — раздалось у меня за спиной.
Обернувшись, я увидела двух немецких солдат.
— Ваш пропуск, пожалуйста, — сказал один из них по-итальянски.
— У меня есть письмо, — ответила я, — с печатями властей, все как полагается. Мне сказали, что больше ничего не требуется. Я еду навестить бабушку в свой родной город. Она при смерти.
Солдат проглядел письмо.
— А девочка?
— Это моя младшая сестра.
— В письме о ней ничего нет.
— Потому что вначале она должна была остаться с нашей тетей, но потом передумала и не захотела со мной расставаться.
— Пожалуйста, пройдемте с нами, — сказал солдат.
— Но наш поезд отходит через несколько минут, и неизвестно, когда будет следующий.
— Пройдемте с нами.
У меня не было выбора. Нас отвели в контору за платформами. Там за письменным столом сидел человек — не в обычной военной форме, а в черной.
— И что у нас тут? — спросил он.
Я вручила ему письмо и рассказала про бабушку и младшую сестру.
— Уведите девочку, — резко скомандовал он.
Даже не зная немецкого, я поняла его слова, главным образом потому, что из груди Ханни вырвался испуганный вздох. Чьи-то руки потянули ее прочь.
— Пожалуйста, не надо, — взмолилась я. — Ей без меня будет страшно.
— Нет, Джульетта, — плакала Ханни, когда ее уводили из комнаты.
— Вы, должно быть, считаете меня глупцом, фройляйн, — сказал человек в черной форме. — Я евреев за милю чую. Сами-то вы, я уверен, не еврейка. Это вам повезло. Но и итальянкой вы быть не можете. Может, перейдем на более привычный язык? Так уж вышло, что мой английский весьма неплох.
Должно быть, по моему лицу стало ясно, как я потрясена, потому что он рассмеялся.
— О да, нам все о вас известно, дорогая английская леди. Ваша домработница сообщила, что вы уехали. Мы обыскали ваше жилище и нашли рацию. Довольно примитивное устройство, толку от него теперь никакого, конечно, но попытка была доблестной. Так что, пожалуйста, садитесь. У нас есть к вам несколько вопросов.
Хорошо, что он это предложил, потому что меня больше не держали ноги.
— Итак, можете выбирать, как с вами обойдутся: относительно по-хорошему или очень по-плохому. Кто дал вам рацию?
Простой вопрос, ведь этого человека давно тут нет.
— Когда англичане покидали Венецию, ко мне пришел бывший консул Британии и спросил, не соглашусь ли я наблюдать за кораблями. Тогда это были итальянские корабли. Я согласилась. От консула пришел человек и настроил рацию. Научил меня, как посылать сообщения, как читать шифры. Я не знаю, как его звали, и никогда больше его не видела. Шифровальные книги оставляли у меня перед дверью, но новых давно уже не появлялось. Наверно, мой маленький аванпост больше никому не нужен.
— Или мы перехватили вашего связного, и цепочка оборвалась.
Я решила попытаться поговорить с ним как человек с человеком и сказала:
— У вас прекрасный английский.
— Да, перед войной я год учился в Кембридже, — ответил он.
— А что вы изучали?
— Философию. — Он засмеялся. — Ваши идиоты так и не поняли, что я нахожусь в университете по заданию немецкого правительства. Вы, британцы, всегда были безнадежно тупы.
— Тем не менее, похоже, мы побеждаем, — не смогла удержаться я.
Выражение его лица изменилось.
— Вы понимаете, что я могу пристрелить вас на месте как шпионку? — Он помолчал, словно смакуя только что произнесенное. — Но так уж вышло, что шпионаж — дело благородное, и не самое ваше серьезное преступление. Ваша домработница сообщила, что вы укрываете у себя еврейку. Она, как большинство добрых христиан, питает к евреям глубокое недоверие. А затем вы попытались помочь еврейке сбежать, так?
— Что теперь будет с Ханни? — воскликнула я. — Она всего лишь ребенок, невинное дитя.
Человек в черном смерил меня полным презрения взглядом.
— Еврейское дитя. Мне жаль воздуха, которым она дышит, нечего расходовать его так бездарно. Ее, как и всех евреев, отправят в концлагерь. — Он сделал паузу. — И вас тоже. У меня нет ни времени, ни людей, чтобы разбираться с вами. К северу от Милана есть лагерь для политзаключенных нееврейской национальности. Туда-то вас и отошлют.
— А Ханни?
— Девочку вместе с другими евреями отвезут куда-нибудь в Восточную Европу. Скорее всего, в Польшу.
— Можно мне с ней попрощаться?
И снова эта презрительная улыбка.
— Ваша привязанность к жидовке даже трогательна, фройляйн. Вы уверены, что у вас нет еврейских предков?
— Нет, у меня одни только кельты, это ясно по моим рыжим волосам, — сказала я. — Но я всегда буду заступаться за любое человеческое существо, если с ним обращаются жестоко.
Он что-то быстро сказал по-немецки. Меня подхватили под руку, вывели из комнаты и повлекли через вокзал. Я старалась хоть мельком увидеть Ханни, но из этого ничего не вышло, потому что меня быстро затолкали в крытый кузов грузовика. Дверь за мной захлопнулась, стало темно, и меня куда-то повезли.
Глава 45
Джулиет.
Концлагерь на севере Италии,
ноябрь 1943 года
Я мало что могу сказать о следующих неделях. Меня поселили в бараке вместе с еще двадцатью девятью женщинами. Некоторые из них помогали партизанам. Некоторые критиковали Муссолини, устно или письменно. Еще некоторые помогали евреям. Большинство были молодыми. Многих, до того как они оказались в лагере, изнасиловали немцы. Думаю, у каждой из нас были свои травмы, свои душевные раны. Мы почти не разговаривали между собой, будто боясь заводить подруг, а я вдобавок вызывала общее подозрение, будучи англичанкой и, следовательно, чужой. Меня это устраивало. У меня не осталось слов. И слез тоже не осталось.
Мы спали на деревянных трехъярусных нарах. Матрасы были набиты соломой и кишели блохами. Через несколько дней меня всю искусали. К тому же ужасно похолодало, а бараки не отапливались. У нас забрали все вещи, включая одежду, и выдали хлопчатобумажную тюремную форму, которая совсем не защищала от ветра, когда по утрам весь лагерь выстраивался на утреннюю перекличку. Ночью мы вместе забирались под одеяла и жались друг к дружке, чтобы согреться. Кормили нас только супами — то с пастой, то с бобами, то просто горячей водой с обрезками каких-то овощей. К ним давали по кусочку черствого хлеба. Как-то раз одна из женщин серьезно заболела, и ее унесли. Я больше никогда ее не видела и не знаю, умерла она или ее вылечили в госпитале.
